— Вам еще одно письмо, граф.
Это письмо было не менее надушенным, чем первое.
"Наша встреча осталась в моей памяти навсегда. Воспоминание о ней заставляет мое сердце биться сильнее. Надеюсь, что смогу рассчитывать на Вашу взаимность. Буду ждать Вас сегодня в девять вечера у себя". А подписи опять не было!
Да что за напасть?! И эта дама тоже полагала, что я должен догадаться от кого письмо. Будем рассуждать здраво: Судя по всему, одно из писем принадлежит виконтессе Луасье, а второе баронессе Далит. Но которое кому? Загадка. И главное, что мне теперь со всем этим делать?
— Прикажете подать перо и бумагу? — поинтересовался Уклит.
— Зачем?
— Слуга, который принес письмо, ждет ответ. Или сказать, что ответа не будет?
И на первое письмо тоже хотели получить ответ, скоро за ним придут. Я вздохнул.
Как не ко времени все эти интриги. И ладно бы я действительно заинтересовал виконтессу и баронессу, так нет же. Одной понравилось мое богатство, другой — моя победа.
— Неси перо и бумагу, — распорядился я.
Уклит принес бумагу, перо и чернильницу и деликатно вышел за дверь. Первая же попытка написать что-то пером закончилась большой кляксой на пол-листа. И как они только пишут этими перьями?!
Я решительно отодвинул чернильницу в сторону и достал авторучку.
Оба послания были одинаковыми и краткими. Написал я следующее:
"Я был бы рад принять Ваше приглашение, но дела требуют моего срочного отъезда. Надеюсь сохранить память о нашей мимолетной встрече на поединках до конца своих дней".
Вежливо и ни к чему не обязывает. Что касается памяти до конца дней, то тьфу-тьфу-тьфу. Думать мне больше не о чем? Я позвал Уклита, велел ему вручить письма слугам и посчитал, что с этим делом покончено. Но не тут-то было. Похоже, я недооценил настойчивость местных светских львиц. Не прошло и часа, как оба слуги один за другим явились вновь.
"Время и расстояние не помеха для истинных чувств. Неужели, граф, у Вас не найдется одной минуты, чтобы навестить меня перед отъездом?"
Причем здесь одна минута? Наверняка дама рассчитывает на гораздо более продолжительное свидание.
Вторая была еще более настойчивой:
"Пренебрегать чувствами женщины недостойно истинного рыцаря, граф. Но я готова выслушать Ваши извинения в любое удобное для Вас время. С нетерпением жду встречи".
И как, спрашивается, на это реагировать? Я хотел было посоветоваться с бароном Тромигом (он более сведущ в местных обычаях), но дело было достаточно деликатным.
— Скажи, что ответ будет позже.
Проявленная дамами настойчивость не слишком радовала. Интерес симпатичной женщины лестен для мужчины. Вот только в чем причина этого интереса? Недавняя история с Ингой Лахтис была хорошим примером тому, насколько меркантилен бывает подобный интерес. Ну и что, скажете вы? Пусть меркантилен, почему бы не воспользоваться случаем? О, здесь не все так просто. За настойчивостью виконтессы Луасье и баронессы Далит чувствуются острые коготки опытных хищниц. А они не привыкли выпускать добычу, которая попалась им в лапы. Нет-нет, я вовсе не женоненавистник, но надо же различать чувства и деловой подход. За полученными мною письмами чувствовался именно деловой подход.
Вот потому-то мысли мои были направлены на то, как мне вежливо отклонить предложение, а не на то, как его принять. Не хотелось бы обидеть дам. Может, послать им по подарку? Но не будет ли это воспринято как развитие отношений? О, придумал:
— Уклит, позови распорядителя!
На зов знатных постояльцев здесь привыкли откликаться быстро, не прошло и пяти минут, как гостиничный распорядитель был у меня:
— Что изволите?
— Изволю заказать ужин на две персоны.
— Здесь или в общем зале?
— В зале. И приготовьте все по высшему разряду.
— Будет сделано, — поклонился распорядитель.
— Уклит, перо и бумагу!
Перо я сразу отложил в сторону. Спрашивается, зачем я попросил его принести? Не находите, что "перо и бумагу" звучит солиднее, чем просто "бумагу"? И потом, не удивится ли мой оруженосец, если я буду писать письма совсем без пера?
Через пять мнут приглашения на ужин были написаны, и я облегченно вздохнул, поручив Уклиту отдать их посыльным адресатов.
Только я успел с этим разобраться, как пожаловал барон Тромиг. Барон пришел отчитаться о первых успехах и согласовать финансовые дела:
— С наемниками заминка, — сходу заявил барон, немало меня удивив.
— Что случилось? В Тоитене перевелись мечники и стрелки?
— И тех и других предостаточно, не хватает рекомендаций.
Как оказалось, всему причиной повышенные требования Тромига. После памятного случая с похищением золота он решил не брать людей, не предоставивших двух надежных рекомендаций. Надежными считались рекомендации рыцарей. Надо ли говорить, что не каждый наемник имел двух знакомых рыцарей, готовых за него поручиться.
— Снизьте требования, берите наемников по рекомендации других наемников, — распорядился я.
Тромиг вздохнул:
— Но шпионы Лутсора…
— В любом случае найдут лазейку, да и не будем мы от них таиться. Если Вы помните, мы направляемся именно в Лутсор. Что-то еще?
— Есть отряд лучников с востока, больше полусотни стрелков. Они готовы наняться, но требуют полуторную оплату против той, которая принята.
— Они хорошие стрелки?
— Стрелки хорошие. Их не берут из-за их завышенных требований и еще из-за того, что они нанимаются сразу всем отрядом.
— Берем, договаривайтесь о найме. Да, чтобы остальные не были в обиде, всем наемникам предлагайте полуторною ставку.
— А как быть с рыцарями? Некоторые из них считают оскорбительным воевать за ставку, предпочитая долю в добыче.
Что здесь скажешь? Поход предполагал извлечение некоторой прибыли, но совсем не путем завоевания трофеев.
— Предложите в дополнение к золоту, выданному на организационные расходы, одну двухсотую полученной прибыли на каждого рыцаря.
— А как насчет личных трофеев? По обычаю от половин до трех четвертей личной добычи идет рыцарю, ее захватившему.
— Никакой личной добычи, этот пункт исключен из договора.
Не хватало мне еще, чтобы рыцари гонялись за пленниками вместо того, чтобы думать об общем деле.
— Многие будут недовольны, — покачал головой барон.
— Увеличьте денежное содержание. Если и это не поможет, пусть недовольные ищут другого нанимателя.
— Понял, — кивнул Тромиг. — Надо подумать и о комплектации обоза. Берем ли кузнеца и плотника? Возчиков набираем из числа наемников или из гражданских?
Надо же, я и не предполагал, что организация похода принесет столько дополнительных вопросов. Как вовремя я поручил это дело Тромигу.
— Обоз комплектуем по максимуму. Возчиков и мастеров берем с расчетом на возможное увеличение отряда. Полностью доверяю этот вопрос Вам, барон. И поторопитесь с набором отряда и комплектацией обоза, послезавтра мы должны выехать.
— Я постараюсь, граф, — заверил меня барон Тромиг. — Не буду терять времени, пойду в гостевой зал. Туда должны подходить те, кто желает записаться в отряд.
Довольный удачно проведенным разговором я строил планы на будущее. Ближе к вечеру заглянул граф Тугази и поинтересовался, как у меня идут дела, попросил обращаться, если потребуется помощь и напомнил, что принц хотел бы меня еще видеть перед отъездом.
Самое интересное произошло вечером, но узнал я об этом не сразу. Точнее, я не сразу предал значение этому событию.
Тишины в заселенной гостинице не бывает. Но крики и шум неожиданно превысили естественный фон. Я отравил Уклита узнать в чем дело, радуясь тому, что так удачно обзавелся адъютантом.
Парнишка обернулся за пять минут и поделился со мной новостью.
— Две дамы в обеденном зале устроили перепалку, дошло до драки, распорядителю пришлось их разнимать.
Я удивленно покачал головой: "Надо же, какие здесь невоспитанные служанки". И забыл о происшествии. А зря.
Не прошло и получаса, как ко мне пожаловал гостиничный распорядитель. Он хмурился и неуверенно переминался с ноги на ногу.
— Что у тебя, любезный? — не выдержал я.
— Я хотел бы поинтересоваться, долго ли еще Ваша милость изволят у нас проживать.
— Отчего вдруг такие вопросы? — мои брови удивленно подпрыгнули вверх.
— Мы конечно, люди простые и не вправе осуждать Вашу милость…
— Да что случилось-то?!
— Четверо слуг пострадали. Скажите, приятно ли будет постояльцам, когда они предстанут перед ними в таком вот виде? — Распорядитель вытащил из-за двери парня, левый глаз которого украшал огромный синяк, а ухо было расцарапано. — Остальные выглядят не лучше.
Мои губы тронула невольная улыбка, когда я представил, как пострадавший будет принимать посетителей.
