запрос напрямую Инквизиции. Уверен, Тайный Канцлер компенсирует весь ущерб, который, конечно же, непреднамеренно нанесла вашему чудесному заведению, — неожиданно в разговор, который его не касался (ведь кинул чашку не он), вмешался Безумец.
От услышанного официант запнулся, уставился на сомнительную клиентку, пытаясь поверить, что он на самом деле сейчас стоит перед Канцлером Инквизиции и Левой рукой Верховной Жрицы в одном лице. Вскоре уже побледнел, раскланялся перед гостями и тут же убежал, обещая, что передаст слова магистра своему хозяину — и пусть он сам уже решает, стоит ли эта чашка официальной претензии к тайному канцлеру или нет.
Но слова магистра, сказанные достаточно громко, привели не только к столь скорому решению конфликта, но и к взбудораженности обеденного зала, ведь вскоре уже за каждым столиком знали, что с ними рядом сидит столь пугающая личность. И, конечно, каждый не мог не выразить удивление, интерес или обеспокоенность таким соседством, и в итоге их шёпот слился в один балаган.
Конечно, когда всем в округе стало известно об её личности, женщина уже не могла себе столь же спокойно отдаться трапезе. Она тут же ожесточилась, стала серьёзнее и не прекращала осматривать каждого в зале. Только то, что сидели они за угловым столом и как минимум её спина упиралась в стену и была в безопасности, позволило ей окончательно не вернуться к былой собранности, а продолжить отвлечённо сверлить, вдруг оказалось, не по-умному болтливого компаньона взглядом.
— И чего вы добивались, Фауст?
— Мой поступок был столь же по-глупому бессмысленным, как и ваше настойчивое желание увидеть степень поражения магической аномалией, Лелиана. И вы благоразумию вопреки приняли решение потакать своему любопытству, — с поразительным холодным спокойствием ответил Безумец, не скрывая, что его поступок был просто местью за такое же бесстыдное пренебрежение его комфортом. И пока его собеседницу всё больше одолевали параноидальные мысли об опасности и желание поскорее это кафе покинуть, чтобы скрыться от чужих глаз в спасительной пелене наступающих сумерек, магистр продолжил безмятежно наслаждаться чаепитием, уминая лакричное ассорти.
* * *
— Созвездие Пераквиалус, в переводе с тевене означает «через море». Нередко приводится в качестве доказательства теории о том, что люди пришли в Тедас из других земель, и вероятно, из другого континента, по морскому пути, — рассказывал Безумец, вырисовывая на звёздном небе созвездие, единственное, которое знал.
Когда-то Летний рынок был масштабен своими размерами и торговыми улочками и грандиозен чуть ли не больше, чем весь район Бель Марш. Сейчас же это просто площадь, попасть на которую из города можно, только пройдя по Улице Её размышлений, украшенной великолепными статуями андрастианских мучеников, потому что она была окружена искусственным водоёмом — Мируар де ля мер. Этот водоём был построен по приказу безумного императора Ревиля. Его прихоть лишила сотни жителей своих домов, а торговцев — своих салонов и лавочек и снесла статуи героев четырёх Моров, даже не пытаясь спасти наследие. Ревиль, будучи сколь безумным, столь и ярым почитателем оккультных наук, считал, что огромный мемориальный водоём поможет ему воскресить почившую любимую мать. Ради этого когда-то оживлённые улочки были затоплены, дно выложено свинцом для улучшения отражательной способности поверхности, а по водоёму пущены лодки, на которых и должна была проводиться ворожба. Правда, воспользоваться император им так и не успел: умер раньше. В настоящие дни из-за огромных размеров никто не осмеливался осушать водоём, из-за свинца он был полностью безжизненным, потому что любые попытки зарыбления оканчивались лишь отравлением и смертью рыб и водоплавающих птиц, и только лодки стали использоваться для уединённых — или развратных — прогулок.
Когда солнце ушло за горизонт и погрузило Вал Руайо в ночную темень, наши герои именно здесь решили окончить свою долгую прогулку по городу и его достопримечательностям. Арендовав декоративную гондолу и отплыв на ней подальше, где они будут недосягаемы для чужого взора и их не коснётся свет от магических светильников города, поддерживаемых Усмирёнными, они расположились на её днище, и тогда перед их глазами открылся великолепный, но такой недооцениваемый вид — купол бескрайнего звёздного неба.
— Весьма сомнительное доказательство, — подумала Лелиана, заворожённо наблюдая за движениями руки мужчины, но едва находя на небе этот искомый рисунок корабля, а точнее примитивного судна.
— Других не так уж и много. Наши предки не заботились о сохранении своей истории, а во времена, приближенные к современным, находилось не так много историков и археологов, ведущих активные исследовательские работы и раскопки в самых древних поселениях людей.
— Почему среди тевинтерцев так мало тех, кто изучал древнюю историю?
— Вас это удивляет? Ныне вы, южане, не желаете принимать, что ваши предки когда-то жили в Империи Тевинтер и были теми, кого сейчас презираете. Вы не относитесь уважительно к истории доморовых эпох и не сохраняете её. Также и мы не желали принимать, что не всегда наш народ был центром цивилизации, а вёл образ жизни, сродни дикарским южным племенам, нами презираемыми. И вели нас не Древние, истинные, Боги, а ложный анимизм — придуманные нами же духи природы. Что уж говорить о теории прибытия в Тедас — из-за своей древности она и вовсе считается полумистической.
— Вас тоже древняя история вашего народа не заинтересовала?
— Именно так. Изучение эльфийской культуры приносило много больше пользы, чем изучение обычаев диких племён неромениан, которые даже не владели искусством магии крови.
— И это недостаток? — хмыкнула Лелиана.
— Несомненно — это показывает, насколько примитивны были их познания в магических науках. А в то же время у элвен существовала целая цивилизация, построенная на магических знаниях.
Пусть Соловей и не прониклась словами мага, однако дальнейшего спора не было. Да и не было причин для споров: она ведь прекрасно знает, что в изысканиях он был движим исключительно эгоизмом, а не альтруистическим желанием развивать имперскую науку, поэтому с её стороны было бы весьма глупо ожидать услышать какую-то иную позицию.
— Как скоро вы возьметесь за сбор информации о «возвышении»? — спросил вдруг Безумец. Как видно, разговор о превосходстве эльфийской магической культуры вернул его к делам насущным. Впрочем, не скажешь, что он интересовался из стремления поскорее увидеть победу над Старшим — и скорее хотел разузнать о том, что будоражило его больше победы над мировым злом, о силе, сосудом которой Корифей хочет сделать свою подчиненную путём этого самого «возвышения».
— Работы в этом направлении уже ведутся, — заверила его Лелиана, конечно же, в очередной раз поразив своими неугомонностью и расторопностью. Казалось бы, Инквизиция только-только предотвратила теракт в Зимнем Дворце, а Канцлер уже вовсю работает над следующим их шагом в