этой войне. — Как только мы узнаем больше, я вам об этом сообщу.
Как бы ей ни хотелось заставить этого человека остепениться, просто засесть в библиотеке Скайхолда и больше не трогать никакие очередные артефакты, которые тысячи лет просуществовали без ведома для мира и лучше бы таковыми оставались и дальше, Лелиана понимала бессмысленность этого. Конечно, маг, который всю жизнь посвятил поиску источников силы, ухватится даже за шанс увидеть (а уж тем более — заполучить) то, в чём Эрастенес видел силу, сродни силе Уртемиэля. Прекратить поиски она не сможет: для них победа над Корифеем первостепенна, как и утаивать результаты этих поисков. В ином случае он пойдёт искать заслуженные ответы в Тени, донимая советников через сны и при этом рискуя привлечь внимание очередного сильного демона. Так что, заверяя в своей честности перед ним, она понимала, что иного выбора у неё всё равно нет.
— Каким образом вы рассчитываете передавать мне эти сведения? Напрямую, когда я окажусь в Скайхолде? — Безумец хоть и услышал то, чего желал, но ещё увидел в словах шпиона очередную попытку запереть его в штабе Инквизиции, поближе к агентам Канцлера и храмовникам Кассандры.
Однако его догадкам вопреки Лелиана и не прятала никаких намёков, зная, что попросту бессмысленно уговаривать этого упрямого тевинтерца: когда он сам решит, что гулять по миру ему опасно, тогда и попросится под защиту Инквизиции, но не раньше.
— В этом нет необходимости — сведения передаст мальчик-маг из Редклифа.
Соловью не нужно было смотреть на лицо мага: по его сбившемуся вдруг дыханию и так было понятно, что он воспринял её слова, как она этого и ожидала. Коварная улыбка как бы подчёркивала, что не только он способен обезоруживать словами. Впрочем, Безумца не удивило то, что мальчик, чьим юношеским максимализмом магистр и воспользовался, был раскрыт. Он абсолютно неопытен, поэтому, по предположениям мужчины, должен был попасться, когда заигрался в шпиона и решил вскрывать секретные письма.
— Почему вы позволили ему продолжать докладывать мне о делах Инквизиции? — именно это поразило мужчину. Когда правда вскрылась, от юного мага должны были избавиться сразу.
— Я с ним побеседовала, — весьма обыденно ответила Канцлер, но даже магистр не решился уточнять подробности этой «обыденной» беседы. — Он рассказал мне, что вы требовали от него только общей информации о деятельности Инквизиции, и даже умышленно старались избегать наших секретов. Я не увидела в этом прямой угрозы и расценила ваш подлый ход как вынужденную попытку хоть от кого-то узнавать о происходящем в чужом вам мире. Поэтому пока ваши запросы оставались столь же не провокационны, я позволила мальчику вести деятельность двойного агента в качестве жеста доброй воли. Вам же лучше его ценить и дальше.
— Не смею злоупотребить оказанным вами доверием, Лелиана, — Безумец, слишком уже впечатлённый благоразумной расчётливостью Канцлера, и не мог бы сказать что-то иное.
— Хорошо.
К счастью, разговор о делах реальных окончательно не испортил настроение остатка дня. И пусть они как никогда были близки к победе, можно было позволить себе ещё немного побыть беззаботными. Лелиана прижалась ближе к человеку, который разделил с ней сегодняшний день, такой непохожий, и который подставил ей под голову своё плечо для удобства, и мстительно толкнула его вбок, ощутив остроту костей рёбер, чтобы мужчина даже не думал нарушить столь прекрасный момент тишины и уединения очередным напоминанием о насущных событиях. В ответ она услышала усмешку от столь грубого намёка, однако действовать вопреки, по своей натуре, маг не стал и только обнял в ответ, ласково поглаживая свою партнёршу.
Здесь, где свет никогда не спящего огромного города до них не добирался, где тихая мёртвая гладь водоёма никуда не сдвинет узорчатую гондолу, а холодный ночной ветер не пробьётся через тёплые объятия возлюбленных, позволивших себе в час ещё большего безумия мира друг другу открыться, время будто остановилось. Разверзшийся над головой купол звёздного неба символизировал это безвременье, ведь какие звёзды он видел когда давно, те же они видят сейчас, и их же увидит уже кто-то другой после них.
Словно весь мир застыл, чтобы не разрушить последние мгновения этого особенного дня, который, они ощущали, никогда больше не повторится…
В один момент пальцы его руки коснулись пары прядок её рыжих волос, так трепетно и невесомо их перебрав, но и тут же одёрнулись, словно обожглись. Она знала ответ: он сравнивает, пытается увидеть замену, но всё равно чувствует, что это не то, чего хочется однажды раненному сердцу. И она хорошо его понимала: иначе бы не нацепила даже сегодня на пояс памятный неудобный кинжал с гербом семьи Кусланд.
— Вы были правы, лорд Фауст.
— Леди Лелиана, иначе и быть не могло. Впрочем, снизойду узнать: в чём же именно?
За очевидное наигранное самодовольство женщина предпочла вновь его толкнуть, но на этот раз столь же шуточно, какими и были его задорные слова.
— Что тайному канцлеру не помешал бы выходной…
[1] — Из внутриигрового кодекса «Об орлесианском театре».
Глава 41. То, что дремлет
Арборская глушь расположена на юге, на самом краю изученных земель Тедаса. Огромный массив тропического леса с многовековыми деревьями, закрывающими небо своими кронами, наиболее неприветлив. Ни Древний Тевинтер, ни другие страны в дальнейшем не добрались до этого, по сути, края мира и не смогли привнести веяний цивилизации в местную непокорную природу. Даже эльфы Долов, в своё время с пустошами Арбор граничащие, не смогли закрепиться в некогда владениях их бессмертных предков. Причины называют разные: от непроходимости леса из-за почти неуничтожаемого природными пожарами бурелома и в общем гористой местности, поэтому проложить дорогу здесь проблематично, до отдалённости от хоть сколько-то приличных путей снабжения. Но не менее важным фактором, мешающим изучению чащи, с древних времён остаются её жители, которые убивают любого вторженца. В легендах их кем только ни называют: то ли духами, то ли дриадами, то ли сектой одичавших долийцев — но обычно сходятся на том, что эти неизвестные существа защищают скорее не лес, а святыни древних элвен.
Неудивительно, что в таком отдалённом во все времена от центров мира месте, в котором невозможно наладить транспортное сообщение, процветала цивилизация Элвенана. Ведь древние эльфы не строили дорог — они путешествовали через элювианы, благодаря которым за считаные мгновения можно было оказаться на другом краю владений их империи.
И раз в Арборскую глушь не добрались карательные походы ни Тевинтера, ни Церкви, это место стало одним из немногих, где в Тедасе сохранилось наследие империи элвен и её великолепных
