— Да какой на хрен рай, я про суд верховный РСФСР. Если нас повяжут, судиться будем до победного, до последней инстанции, так сказать. Местные суды по указке работают. Им веры нет. Жалобы будем выше кидать.
Медвежатник ухмыльнулся.
— А верховный не по указке работает? Скажи еще, по Конституции.
— По указке, только таких же, как они, — я снова кивнул наверх. — Для них мы сошки маленькие, и если сильно шуметь не будем, то будет шанс выкарабкаться.
— А ты уже нас под приговор записал? — Медведев хмуро поскреб рубленный подбородок.
— Нет, что ты. Мы еще повоюем. Просто от тюрьмы и от сумы, как говорится. Лучше смотреть на два шага вперед, чем в розовых очках щеголять.
— Ладно, заходи, располагайся. Что такой замученный? Морда, как у уголовника в бегах. Рассказывай, что опять стряслось.
— Это непременно, — я достал бутылку водки из-за пазухи. — Обсудить надо все обстоятельно.
— А, ну так бы сразу и сказал, — довольно прокряхтел шубник.
Глава 23
Бум! Бум! Бум! Непонятный стук отдавался в голове. Спросонья я не понял, что за кипиш. И какого хрена в такую рань? Черт!
Открыл глаза и понял, что, судя по солнцу за окном, уже ближе к обеду, скорее всего.
Осмотрелся. Серый потолок навис угрюмыми разводами. Подо мной скрипит грубая, как кожа старого носорога, обивка древнего дивана. Где я?
А, точно… У Медведева в гостях. Однако, зря мы вчера в магазин за добавкой бегали. Что-то плохо соображаю.
— Ты кого-то ждешь? — в комнату просунулась всклокоченная голова шубника, судя по прическе и бровям, что топорщились в разные стороны, глаза он продрал тоже недавно.
— Да вроде нет… — до меня дошло, что кто-то долбился в дверь.
— Кто знает, что ты здесь?
— Погодин. Только ему говорил.
Стук повторился. На этот раз прозвучал по-нашему, по-фирменному: три длинных, два коротких.
— Свои это, — тогда облегченно выдохнул я. — Открывай.
Пока одевался, Медведев впустил гостя. Тот сходу заскочил в зал, даже не разувшись.
— Андрюха, беда! — выкрикнул Погодин.
— Ты почему стучишь как попало? — встретил я его панику претензией. — Опять забыл?
— Забудешь тут! Я же говорю, капец нам! Вернее, тебе… А может, и мне заодно.
— Рассказывай. Да сядь ты, не мельтеши. Что случилось? Пивка не захватил случайно?
— Да какое нахрен пивко? Короче, — Погодин сглотнул. — Щас только что в УВД конторские приперлись. Трое рыл аж. И на крыльце еще двое терлись. Тебя искали.
— Ого! Началось в колхозе утро, грабли сено ворошат… — я озадаченно потер глаза. — Как за опасным преступником пришили. Впятером.
— Горохов сказал им, что ты на больничном, и отправил меня тебя предупредить. Но я-то знал, что ты не дома. Вот, сюда ланью прискакал. Доложиться. Что делать будем, командир? А?
— Думаю, что меня уже в розыск объявили. Но пока все идет по плану.
— Как — в розыск? Уже?
— Тот, кто убил Дубова, умеет тянуть за ниточки оперативно и грамотно. Кукловод из него отличный. Так что скоро жди гостей.
— Я-а?... А при чем тут я? — пробормотал Федя, хлопая вытаращенными глазами. — Никто же не знает, что я тебе помогал. Ведь так?
Я вздохнул. Мысли не хотели разгоняться до привычных скоростей.
— Да не бзди. Тебя как моего напарника поспрашивать придут. Меня будут искать. Скажешь, что я, дескать, обмолвился, что собирался у каких-то знакомых в дачном поселке “Березовая роща” перекантоваться. Пусть туда все силы на поиски бросят. Глядишь, и в городе посвободнее мне будет.
— Сделаю, — закивал Погодин.
— Вот, возьми еще эти бумажки. Их надо сравнить между собой. На одной пишущей машинке они отпечатаны — или на разных.
— Так я не умею.
— Ясень пень, Федя! Передашь их Каткову. Скажешь, что лично мне надо. Пусть проверит неофициально.
— А он это умеет?
— Конечно. По микрорельефу оттисков, по степени пропечатывания знаков, по наклону элементов. Короче. Есть такая методика исследования машинописных текстов. Он в курсе, разберется.
— Передам, а что это за тексты?
— Долго объяснять. Сам почитаешь потом. Результат исследования скажешь мне на словах. Как можно быстрее. Что там по Горину? Успел что-нибудь нарыть?
— Да ничего такого… Закончил юрфак пять лет назад. В студенчестве проходил практику в городской прокуратуре. Спортсмен. Бег, прыжки и другая легкоатлетическая хрень. Учился хорошо и на практике на пятом курсе блеснул знаниями и упорством в городской прокуратуре. Его Дубов приметил, сказал, что студент перспективный, и после диплома взял к себе.
— Жена, дети?
— Живет один. Квартира двухкомнатная. Кооперативная.
— Ух ты… Быстро он на двушку накопил. Сколько такая в Новоульяновске стоит? Тыщ семь?
— Мне кажется, больше.
— Так… Обыск на хате у него бы замутить…
— Да кто нам его даст сделать? — пожал плечами Федя. — Горин теперь потерпевший. А ты подозреваемый в его убийстве.Ты не забыл, не перепутал? Всё по плану у него.
— Это все решаемо. Где наша не пропадала…
— Мне бы твою уверенность, Андрюха. И откуда ты все знаешь наперед? У тебя даже образования нет.
— Есть, — ляпнул я.
Почему-то вдруг нестерпимо захотелось открыться. Поведать сокровенную тайну о своем попаданстве. Чтобы хоть одна родственная душа знала о моем секрете. Живу, как шпион, двойной жизнью.
— Как это? — Погодин озадаченно почесал затылок. — Ты же на втором курсе только. Да и на занятия не ходишь совсем.
— Представь себе, Федя, я вовсе не местный. Не отсюда.
— В каком смысле? А-а… Понял! Ты себя теперь москвичом считаешь.
— Нет. Я не из этого времени, — слова мои прозвучали как-то неуверенно, — будто кто-то глубоко внутри меня не хотел все-таки раскрывать тайну.
Я огляделся. Медведев шебуршался где-то на кухне этого логова и нас не слышал. В зале мы были одни…
— Ага, — скептически кивнул Погодин, — скажи еще, что из будущего. Как Алиса с миелофоном. Книжки такие детские про нее есть.
— И скажу…
— Чего?
— Из будущего я, Федя. Вот откуда все знаю и умею.
Федя сморгнул, а потом просто заржал, аки конь.
— Ха-ха! Вот за что люблю тебя, Петров, что никогда не унываешь и шутишь с такой мордой серьезной, будто сам в это веришь. Ха!
— Без шуток с нашей работой нельзя, — улыбнулся я. — Иначе свихнуться можно.
— Это точно, — закивал Федя.
Больше доказывать свое происхождение я не стал. Не пошло в этот раз. Ну ничего. Вся жизнь впереди.
Да и Федя, похоже, не готов воспринимать такое. А я не готов раскрыться. То, что знают двое — уже не тайна, даже если это лучший друг. А в этом времени я только жить начал. Полной грудью вздохнул. Не хотелось бы пропасть по глупости.
— Кстати, Андрей, — Погодин загадочно улыбнулся. — Вот тебе настоящая тайна. Я узнал, кто за Светой ухлестывает. Помнишь, ей кто-то из ментов УВД цветы дарил?
— Ну…
— Так я видел, кто это, — Погодин выдержал паузу и хитро прищурился.
— Да какая разница, — я сделал безразличный вид. — Кто там за ней бегает, не до него сейчас.
— Я тоже так думаю. — насмешливо кивнул Федя. — Ну так что делать-то будем?
— Твою мать, Погодин, говори уже.
— Чего?
— Сам знаешь, чего…
— Представляешь? Ухажер Светкин — от горшка два вершка.
— Молодой, что ли? — насторожился я.
— Да какой молодой? Капитан уже. Просто ростом не вышел. В ОБХСС работает.
— Твою мать! Только не говори, что это Радченко!
— Он самый, а ты откуда знаешь?
— Работа такая… Ладно. Проехали, а сейчас по делу. Нам разделиться надо. Похоже, я конкретно так вне закона. Дальше сам действовать буду.
— Э-э нет, Андрюха! Я тебя не брошу.
— Федя, когда нужна будет помощь — я тебя обязательно позову. А пока придется орудовать методами не совсем законными, понимаешь? Раз на меня охоту по беспределу объявили, покажу им, что не кролика выслеживают.
