«И что, англичане лучше? С чего бы?.. Особенно когда их там треплют 'Яки» — вшестером натри бомбёра*.
— Завалить всех может быть и не успеют, — как бы ответил он на чужой вопрос, — но спокойной жизни они им не дадут.
Как подтверждением одна из тяжёлых машин выпала из строя, сваливаясь вниз. Сбили, Поражённый, закрутившись в неуправляемом падении четырёхмоторный бомбардировщик под действием центробежной силы начал разваливаться на куски и горящие фрагменты, оставляя в небе десяток ниспадающих дымящих полос.
* * *
Правильного бомбометания не получилось. Истребители грызли их со всех сторон, полосуя длинными очередями. Ещё один «Ланкастер», загоревшись, заваливаясь на крыло, сошёл с курса, задымив отсроченной гибелью.
Понимая, что иначе к цели не прорваться, пилот уцелевшего бомбардировщика пошёл пологим снижением — увеличить на лишний десяток узлов скорость.
Так и не выровнявшись, они высыпали бомбы неприцельным мусором, иначе и не назовёшь — на таких переменных параметрах добиться попаданий — только удачей.
Она им сопутствовала.
Воя уже лишь тремя, зафлюгировав правый внешний, уходили на потере высоты, оглядываясь, посчитав дело сделанным — линкор накрыло вздыбленными водами.
На самом деле добившись лишь одного близкого и одного очень близкого. Что тоже оказалось немало, гидравлическое воздействие от подобного на корпус не меньше чем при торпедном попадании — вмяв подводную часть корпуса ниже броневого пояса, открывая доступ забортной воде через лопнувшие стыки, помимо прочего окончательно выведя из строя одну из турбин и часть котлов.
«Советский Союз» опять замедлился, теряя ход. Встал.
С берега поспела ещё одна эскадрилья «Аэрокобр», ВВС Северного флота выполняли ротацию истребителей воздушного зонтика. Однако сбивать уже было нечего и незачем., Уцелевшие «Ланкастеры» и «Бофайтеры» поспешили улететь и больше уже не вернутся. Их практически не преследовали, комэски собирали своих людей, гавкая: «Отразили налёт и будя». Лётчикам и. без того хватало здравого понимания: догонять, гоняя, жечь горючку, тогда как ещё на базу возвращаться за полтыщи кэмэ?.. к концу войны людям стало что терять. Тем более что все эти «хвосты» отнюдь не лёгкая добыча — схлопотать роковую пулю над неприветливым холодным морем вдали от берега?., дырок в фюзеляжах-плоскостях от оборонительных 7,7-мм пулемётов британцев многие уже и без того наполучали.
Отражение налёта, в общем, обошлось в шесть сбитых и несколько повреждённых машин. Четверо пилотов сообщали о серьёзных проблемах. Кто-то был ранен. Кто-то намеревался дотянуть до берега. С КП авианосца им категорически приказали не валять дурака, приводняться или прыгать с парашютом в виду эскадры. Всех спасут.
На ПКР уже готовили «вертушки»*.
Крейсер, с учётом порывистого ветра и паразитических вихревых потоков у надстройки, для удобства вертолётчиков, сменил курс.
Полётная палуба: Ка-25ПС и все другие приспособленные для дела «вертушки» — в позициях старта, отсоединяющий заправочные шланги техперсонал, запрыгивающие в грузовой отсек матросы ППДО с «калашами», бегущий от СКП начальник службы, вращающий над головой рукой на манер пропеллера — команда на запуск двигателей. Люди спешили. Почему-то царила уверенность, что после двух последовательных воздушных налётов — сначала палубной, затем береговой авиации британцев — будут ещё. То есть, спасательную операцию следует провести быстро, чтоб успеть, если налетят вражеские истребители, вовремя убрать с неба уязвимые вертолёты.
Ко всему руководящий состав БЧ-6 и прежде всего экипажи Ка-25 заранее предрекали сложности в процессе: если лётчики авиагруппы «Чапаева» проходили предварительный инструктаж, то «береговые» вообще не представляли, с чем им придётся столкнуться… что там взбредёт в голову, когда над тобой, зависнув, лопастит в соосном резонансе неизвестный летательный аппарат…
Вся эта спешка чуть не привела к аварии.
Не поняли друг друга пилот вертолета, диспетчер в СКП и вахтенный офицер на ходовом мостике. Корабль покатил на циркуляцию, в то время, как у одной из машин произошла задержка со взлётом. Маневрирование крейсера при запущенном двигателе вертолёта запрещена, пилот должен быть уверен, что палуба не уедет из-под ног, с риском зацепа за противоскользящую сетку.
«Вертушка» ушла на подъём с безумным креном. Технари на палубе аж присели, онемев от зрелища.
Тем часом особое внимание командного состава на кораблях приковывал повреждённый линкор. В этот раз с видимым и так и не спрямлённым креном.
— Они подвели «Кронштадт». Заводят концы?
— Значит плохо дело. Затевать муторную операцию буксировки?., надеюсь, что до этого не дойдёт, — Скопин поднял бинокль, разглядывая створившиеся линейные корабли, «Кронштадт» медленно подбирался к «Союзу», — э-эх, они ж сейчас идеальные мишени для субмарин, а у нас акустика только ГАС «Орион». Распорядитесь усилить ПЛО авиагруппой, тактической четвёркой.
— Товарищ командир, — позвал вахтенный, — вас с БИЦ.
Кэп взял трубку, слушая, бросая короткие реплики:
— Так… а ветер?., учли. Я понял… да, но… нет, думаю-, что радиоактивное облако уже рассосалось, но…
— Что-то серьёзное? — спросил старпом.
— «Петляковы» и «Бостоны» с берега. Штаб Левченко дал им целеуказание на пеленг британских авианосцев. А в БИЦе говорят, что они на эшелоне и курсом пройдут там, где мы жахнули. В сторону их уже не уведёшь, единственное, если рекомендовать по возвращению провести дезактивацию. Минимумом, омыв машины из брандспойтов.
Старпом, кривившись в один глаз, прицениваясь, выглянул наружу:
— Если они пройдут через тучки-дождички, а судя по смене ветра всё к тому и идёт, то купание на берегу им и не понадобятся. А вот истребители «Чапаева»… как-то мы упусти. Пусть воздушный бой и происходил в стороне от эпицентра, ног считаю, что следует отправить на авианосец счётчики Гейгера, они есть в комплекте «Камовых». Вдруг какие-то из машин «фонят»?
— Распорядитесь.
Не зря экипажи «вертушек» опасались организационных накладок. Воздушный диспетчер с командного пункта «Чапаева» неоднократно в эфире информировал, предупреждая «береговых» лётчиков на счёт необычных летательных аппаратов: «Наши»!
Но вот подлетает очередная эскадрилья, непривычные силуэты и винтокрылые повадки «летающих стрекоз» видимо уж очень нервировали советских асов, предпринявших атакующие заходы. К счастью не доведённые до конца.
И снова, как ранее до этого вытаскивали британцев, прицепом.
Благополучно в это раз не закончилось. С испуг/ ли, или намерено — «что там взбредёт в голову, когда над тобой, зависнув…», плавающий в надувной лодке английский лётчик выстрелил из ракетницы в грохочущую винтами машину, попав в открытую форточку кабины. Шлемы, закрывающие пол-лица, специальные гидротермальные костюмы уберегли экипаж от сильных ожогов, но вертолёт оказался в воде. Пилот, возвращая самообладание, сумел положить машину на правый борт в целях безопасности покидания.
Инерцией последствий Налёт на британские авианосцы эскадрильями «Бостонов» и «Петляковых» в сопровождении «Киттихауков» не задался — вернулись ни с чем, никого не отыскав.
Контр-адмирал Вайен вполне осознавал возможность подобной контратаки. Он вообще уже не мог оставаться там, где он был. «Индефатигейбл» и «Формидэбл» вновь и окончательно утратили ударный потенциал: авианосцы приняли последние вернувшиеся самолёты, потерн оказались катастрофическими, а практическое отсутствие в погребах тяжёлых бомб и торпед ставило крест на любых ударных операциях. Но основная причина ухода — топливо.
Соединение повернуло к западу, намереваясь состыковаться с эскадрой адмирала Мура.
Зато вражеский корабль неожиданно обнаружили истребители 19-го ИАП. «Аэрокобры» увязались за покалеченным «Бофайтером», уходящим на запад, потеряли его в облаках, поплутали, пытаясь отыскать, как вдруг в кучевых разрывах облачности им под крыло попался эсминец. Британский. Там же поблизости был замечен и тонущий «Бофайтер». Эсминец подбирал с воды его экипаж.
