сделал широкий жест, из-под которого появилась воронка портала. Он сунул туда руку и вытащил здоровенный кусок мяса. Понюхал и скривился:
— Мамонтятина, жёсткий шашлык будет.
Мясо полетело обратно в портал, а следом закрылась и магическая дырка.
— Слушай…
У меня даже мозг заскрипел от мыслей. А ведь какая штука!
— А ты много мяса так достать можешь?
— Дарагой, — джинн гордо вскинул подбородок, — на свадьбе вэликого и могучего Аштаути Барзана Первого было трыдцать тысяч гостей! И каждый хотел кющать шашлык. Пятьсот лучших поваров жарили его без остановки. А кто доставал мясо? Кто мариновал его в соке ююбы?
Он ткнул себя пальцем в грудь.
— Я! Дюжина дюжин дюжин сиклей мяса. И достал бы больше, но закончились гости. Повара тоже закончились. Один я остался и доел, всё что нэ влэзло в гостей.
— Круто! А если у нас с продовольствием будут проблемы, сможешь накормить всех голодных? Я всё оплачу…
— Ай, дарагой! — Джинн посмотрел на меня осуждающе. — Обижаешь, да. Зачем платить? Я сам накормлю, бэсплатно! Что золото? Прах! Раз и нэт. Ограбили, потратил, отдал своей жэнщина. А благодарность — всэгда с тобой. Ныкто нэ отнымэт. Понял, да?
На том и договорились. А дополнительно, я пообещал джинна сделать почётным гражданином города. Ему приятно, а мне легче лёгкого. Красота!
Уже возвращаясь домой, мы с Клэр сделали остановку на восточной башне замка — посмотреть на лагерь светлых.
— Как их много, — девушка покачала головой, — такое ощущение, что собрали всех эльфов старше двухсот лет.
— Ну, всех вряд ли. Уру-Бука говорит, максимум сорок тысяч.
— Почти всех, — Клэр усмехнулась, — эльфов не так уж и много на самом деле. Они же не стареют, а детей заводят неохотно. Сам понимаешь: наследники устают ждать тысячу лет, пока родитель упокоится, вот и устраивают покушения. Так что эльфов гораздо меньше, чем можно подумать.
— Удивительно, не знал.
— Вот полуэльфов много. Они живут обычный человеческий срок и к родителям относятся с почтением. Скажем, у меня прадедушка был эльф.
— Да?
Я повнимательнее присмотрелся к девушке. Нет, хоть убейте, не вижу похожих черт, и уши вовсе не острые. Но всё равно выходит, что у меня невеста — эльфийка. Да и ладно — у меня нет расовых предрассудков. Главное, что не гномиха — в семье по утрам только один человек должен расчёсывать бороду.
* * *
На следующий день только я спустился к завтраку, примчался запыхавшийся орк.
— Владыка! Там шветлые! Пырла…Пурла…Парламентёры!
— Что хотят? — меланхолично спросил я, неспешно помешивая кауаффий.
— Это, шпрашивают. Когда битшя будем.
— Передай, я сегодня не в настроении. Пусть завтра приходят.
На следующий день всё повторилось. И послезавтра. И послепослезавтра…
— Сегодня не могу, ставлю опыты на големах.
— Занят, пусть приходят завтра.
— Отдыхаю, скажи, просил не беспокоить.
Эльфы настойчиво присылали парламентёров, а я так же отправлял их обратно. Светлые, на удивление, не торопились бросаться на штурм. Но никого из города не выпускали и методично строили понтоны для мостов через канал, здоровенные баллисты и требушеты.
Уру-Бука дюжину дней наблюдал за стройкой, а потом сделал ночью дерзкую вылазку, уничтожив все боевые машины. Эльфы обиделись и долго кричали нам через канал ругательства. И снова начали строить, только уже возле своего лагеря под усиленной охраной.
Лев Бонифатьевич периодически появлялся в замке, довольный, как кот, обожравшийся сметаной.
— Владыка, а можете сделать ещё одну вылазку? Машины тгебуют уйму дегева, и они за всё заплатят. Мы с вами озоло…
— Обойдётесь. И перестаньте ходить с таким довольным видом, у нас война как-никак.
Гоблин делал виноватый вид и сбегал до следующего раза.
Через три недели осады мой дражайший кузен прислал ругательное письмо. В самых обидных выражениях он обвинял меня в страшном коварстве. Мол, я сказал ему не нанимать гоблинов специально с умыслом, чтобы он их нанял. И теперь, когда он их действительно нанял, они спаивают его бойцов и скупили половину оружия. Он обзывал меня предателем и утверждал, что я поступил совсем не по-родственному.
Мне оставалось только посмеяться, взять у мумия бутылку его пойла и отправить кузену, как утешительный подарок. Он, кстати, на это ответил вторым письмом: обвинил меня в отравлении, красочно описал, как болит у него голова наутро от подарка, и потребовал прислать ещё бутылку. Ну не скотина, а?!
Дитя Тьмы, чувствуя близость эльфов и надвигающуюся битву, первым делом наточила своё оружие. Вернее, несколько дней преследовала Уру-Буку с криками «Дядя Бука, у тебя точило есть?» Пришлось орку лично заточить зубцы здоровенной вилки. На этом она не остановилась, а залезла в подвал. Клэр с трудом вытащила её оттуда — Дитя вооружилась веником и наводила порядок. Дело вроде полезное, но девочка объяснила, что подметает по единственной причине: пытки должны проводиться в чистом помещении.
С Харзакиным связь прервалась. То ли дальность была слишком велика, то ли рядом с орком бродил шаман, глушивший связь. Я надеялся, что с моим посланником всё в порядке, и он приведёт союзников вовремя.
Поступали сообщения от гномов. Бородачи неспешно собрались и медленно выдвинулись в мою сторону. На все требования эльфов они сообщали, что спешат, как могут. Но регулярно делали привалы, отвлекались на сбор грибов и ягод, устраивали пикники. А потом дружно заблудились — натурально между трёх невысоких холмов. Под конец эльфы плюнули и перестали требовать поторапливаться.
Во время чтения очередного донесения о приключениях коротышек ко мне ворвался Уру-Бука:
— Владыка! Корабли!
— Владыка! Корабли!
— К-какие корабли? Откуда корабли? Я не приказывал никаких кораблей.
— Там! Приплыли!
— Показывай.
Я вызвал Казну и потребовал доставить нас на Западную башню. Отсюда открывался отличный вид на реку, позволяя рассмотреть всё, как на ладони. Одно неудобство — тут постоянно дул пронизывающий ветер, и я старался не появляться здесь без острой необходимости.
— Вон, шмотрите, Владыка.
Уру-Бука указал пальцем, а я достал магический бинокль, сделанный на пробу мумием. Сушёные потроха! От Кемнаро по реке поднимался чужой флот с явно недобрыми намерениями. Откуда только взяли, заразы?
— Хотят наши корабли утопить и вжять в блокаду.
— Командуй нашим отходить под защиту береговых орудий.
Не зря мы заплатили неприлично большие деньги заграничным мастерам — береговые баллисты оказались выше всяких похвал. Стоило первому вражескому кораблю войти в зону поражения, как дружный залп отправил его на дно. Тяжело остаться на плаву, знаете ли, когда борта пробивают «стрелы», изготовленные из цельных стволов сосен. Там один наконечник килограмм пятьдесят весит!
Но баллистам требовалось время на перезарядку, а вражеский флот торопился
