— Сеньор, дома ничего такого творить не надо — от этой магии за полдня окосеешь, блин. Я просто хотел принцип…
В этот момент портьера шевельнулась. В приемную, пошатываясь, вышел сам великий маг герр Стратоникус. Не оглянувшись на посетителей, по стеночке пробрался к своему трону и воцарился там. Отечное (простите, ниспадающее мужественными складками) лицо и сходящиеся на переносице (простите, зрящие в корень) глаза не оставляли сомнений: укрощение могущественного демона не прошло бесследно для укротителя. Вредная профессия, что тут скажешь… «Если это гениальный доктор, то я — китайский император», — шепотом констатировал дон Валери.
Дон Серхио подождал, пока зрящие в корень сфокусируются на гостях, и почтительно сказал:
— Добрый день.
— Уже… день? — уточнил хозяин. Голос был недовольный. Должно быть, великий маг предпочитал ночь — время духов.
— Герр Стратоникус, мы взываем к вашему великодушию. Наша просьба…
— Взы… чего? — помотал головой укротитель демонов. — Го…ик…ворите ммедленнее.
— Нужно. Найти. Человека, — с расстановкой произнес идальго. — Обычные. Методы. Результатов. Не. Дали. Вся. Надежда. На. Магию.
— Человека… ннайти… — великий маг обхватил голову руками, уставился на багровый стол взглядом, полным вселенской скорби:
— Знак…ик…Зоди…диака… Планета…ик…п-покровитель…
— Планета? Он с Земли. Пришел в Камелот приблизительно пару лет назад, — сообщил идальго. Сделал паузу и выдал, наконец, ключевые слова:
— Доктор экзорцизма.
— Волосы… нногти… слюна…
— Бредит, что ли? — шепнул дон Валери.
— Простите? — громко сказал дон Серхио. — Я не понял вас.
— Волосы… человека…ик… есть?
— У нас? — догадался длинноволосый идальго.
— Ннет! — на лице хозяина нарисовалась раздраженная гримаса. — У мменя!.. ик.
— Вам нужны его волосы? — переспросил дон Серхио.
— Мможно… нногти. Лушч…шче… волосы.
— А еще лушшче — клинический анализ крови, мочи и спермы, — пробормотал дон Валери.
— Заткнитесь, сеньор, — попросил его дон Серхио. — Герр Стратоникус, откуда же у нас волосы человека, если нет самого человека?
Герр Стратоникус возмутился (насколько смог):
— Вы… ик… отд…даете… отчет? Ккуда… вы п-попали?!
— Кажется, мы попали в цирк, — тихонько заметил длинноволосый идальго.
— Заткнитесь, сеньор… Уважаемый доктор!
— Ммагистр, — поправил его хозяин.
— Уважаемый магистр! Человек, которого мы ищем — ваш коллега. Вы наверняка о нем слышали. Да чего, в Камелоте туева хуча экзорцистов, что ли?
— При…ннесите… волосы. Или… ик… слюну. Лушч…шче… волосы, — окончательный вердикт окончательно исчерпал силы укротителя демонов. Герр Стратоникус уронил голову на багровый стол и отрешился от суеты мирской.
Кабальерос покинули апартаменты великого мага. В коридоре взяли за жабры лакея и с его помощью нашли выход на улицу.
Нищий, который привел их сюда, дожидался у ворот в надежде на свой кусочек сыра. Вместо этого чуть не схлопотал по мозгам:
— Ты, блин, куда нас притащил?! — рявкнул дон Серхио.
— Сэр… сеньор, то есть! Это лучший маг королевства! — обиженно произнес информатор.
— Еще раз, для идиотов: нам не нужен лучший! Нам нужен вполне конкретный!
— Я думал… Вы хотели… А зачем?
Пока короткошерстный набирал воздуха для достойного объяснения, гривастый кивнул в его сторону:
— Мой друг одержим бесом. Доктор, которого мы ищем, ему как домашний врач.
Одержимый бесом дон Серхио обернулся к товарищу. Товарищ смотрел на него большими невинными глазами — такие глаза у него бывали, когда он считал собственное замечание особенно удачным, каким бы идиотским оно ни было на самом деле. О вкусах не спорят.
— Ах, доктор… — пробормотал нищий. — Я-то не понял сразу… Жил тут один доктор. Его, кажется, сожгли.
— Кажется — или сожгли?
— Сожгли… кажется.
С этим информатором было все ясно. Не то чтобы идальго рассчитывали на мгновенный успех, но все-таки расстроились. Два расстроенных рыцаря — вещь не слишком приятная, даже если они новички в Камелоте, и нищий поспешил испариться, как только охотники за экзорцистами отвернулись. Возможно, зря. У него еще был шанс реабилитироваться и заработать монетку — например, отвести сеньоров обратно в тот кабак, с которого все началось. А без провожатого сеньоры тут же заблудились в паутине городских улочек.
В той части города, где они оказались в ходе бессистемных блужданий, обитали в основном ремесленники. Об этом свидетельствовала и реклама на воротах (молот, ножницы, сапог, кувшин), и запахи, рвущиеся в ноздри (аппетитные вперемешку с блевотными). Разглядывая цеховые эмблемы, идальго тщательно пытались выискать хоть одно изображение кубка или пивной кружки, но за этими картинками, похоже, следовало идти в другие кварталы. Здесь оставалось только изумляться, как легко человек может сбросить с плеч тысячелетие-другое собственной истории.
— А мы, дон Серхио, когда деньги выйдут, будем строить дворцы и замки. Сеньор, вы умеете строить дворцы и замки?
— Стебаться изволите, сеньор. Уж чего-чего, а этого добра… Считайте — типовая застройка, — поморщился второй рыцарь.
— О'кей, — заключил первый. — Значит, не придется на старости лет за кавалеристами дерьмо подбирать.
В этом квартале из-за каменных оград время от времени слышались голоса детей. Казалось бы, ничего удивительного: колония существует давно, смена поколений — вещь естественная. Однако детские голоса странным образом диссонировали с лязгом металла и пьяными выкриками. Испанцы быстро догадались, почему: в Камелоте они провели уже полдня, и за все полдня не встретили ни одной женщины. Возможно, прекрасные дамы, подобно леди Вивиане (или как там бишь звали царицу «Зачарованного озера»), прятались за богатырскими спинами наследников. Возможно, это раритетное явление уже не один раз проехало мимо кабальерос, закованное в броню и оттого неопознанное… Но лязг металла, как уже было сказано, диссонирует с универсальным символом мадонна-с-младенцем.
Если бы очи вновь прибывшим рыцарям не застило обилие колоритных впечатлений, они бы давно заметили, что их сопровождают. И что количество сопровождающих растет с каждым кварталом. Оно, конечно, ничего удивительного: новички в Камелоте — весьма привлекательный источник маленьких забугорных радостей, и появляются, как уже было сказано, не часто. Но ведь не зря в этой стране чудес за разбой введена смертная казнь… Импровизированный эскорт кабальерос поначалу насчитывал парочку оборванцев, потом — троих, и вот, в конце концов, оборванцы оказались со всех сторон — совсем как давеча посетители «Печального льва». И ни одного копа поблизости (да и черт бы с ними, если уж объективно).
У косматого нищего, отделившегося от стены впереди по ходу, в руках веревка. У правого сопровождающего — дубина. У левого — топор. Дон Серхио бросил отчаянный взгляд на гостеприимно открытые ворота в нескольких шагах — но оттуда тут же появился еще один трущобный житель. Как принято говорить в бульварной литературе (вы ведь не надеялись, будто здесь что-то другое?) ловушка захлопнулась.
Затравленные испанцы встали спина к спине, вытащили шпаги (насколько функциональные — черт их знает, мало ли, чего там продают в фэнтези-шопе), одним словом — морально приготовились защищаться. Но в этот момент за поворотом глухо залязгало. В проулке нарисовалась закованная в броню композиция — всадник на лошади. Забрало опущено, копье наперевес.
Седок пустил коня рысью. Оборванцы брызнули в разные стороны, идальго тоже едва успели убраться с дороги. Рыцарь развернулся, наставил копье на ближайшего нищего — того, который с топором. Тот мгновенно вскарабкался на забор, цепляясь за выщербленный камень. Паладин нацелился на следующего. В течение минуты проулок был очищен от преступных элементов. Тех, которые удирали бегом, живая скульптура медленно, но неумолимо преследовала до самого поворота — сцена совсем как в фэнтезийном блокбастере «Медный всадник»[10].
Идальго облегченно вздохнули. Рыцарь подъехал к ним и поднял забрало: тот юноша бледный, который предлагал лошадь (видимо, эту самую) за презервативы. В первом приближении он оказался не такой уж бледный и не такой уж юноша. Поджал губы, процедил:
— С вашим опытом жизни в Камелоте самое милое дело в трущобах гулять. Следуйте за мной. Сегодня будете моими гостями.
После чего монументальная композиция развернулась крупом к спасенным испанцам и шагом двинулась прочь из проулка. Как бы ни смущало кабальерос гостеприимство в приказном порядке, им ничего не оставалось, как отправиться следом.
Оставив позади пару кварталов, рыцарь, слегка пригнувшись, въехал в ничем не примечательную арку. Идальго вошли за ним и оказались на постоялом дворе. То есть, во дворе постоялого двора… Здесь всадник спешился, бросил поводья слуге и направился в дом.
