― Вы снова собираетесь принимать пищу прямо здесь, за одним столом с… ― повар начал было в очередной раз высказывать недовольство, но споткнулся о ледяной взгляд генерала и вовремя заткнулся.
Истинный сделал вид, что не слышал этих слов. Задвинул меня в уже знакомый угол, сел рядом, так близко, что его плечо то и дело касалось моего плеча.
― Ужин для нас не готовь. Мы отправляемся в столицу. Собери корзину провианта, чтобы нам с Мартелем было что пожевать, когда доберемся, ― приказал он.
Повар по-военному отдал честь. Выставил на стол блюдо с запеченными птичьими тушками, какие-то моченые ягоды, румяные лепешки, пахучий сыр. Подал воды со льдом и зелеными ароматными листьями.
За стакан я ухватилась в первую очередь: пить хотелось больше, чем есть. Напиток по вкусу напоминал безалкогольное мохито, но в отличие от мохито, пробуждал просто зверский аппетит! Или это изголодавшееся тело Мартеллы возвращалось к жизни и требовало частых и обильных трапез?
С аппетитом умяв лепешку с сыром, половинку птичьей тушки и пару моченых ягод, я осоловела.
― Не спать, Мартель! ― заметил мое состояние генерал. ― Что ж ты слабенький-то такой?
― Я крепкий! Просто устал… ― прикрыв ладошкой широкий зевок, возразила я. ― А как мы до Ашмарканта добираться будем?
― По воздуху, разумеется. Или ты полагаешь, что я, боевой генерал, стану передвигаться в тех тряских колымагах, в которых путешествуют делесы? ― высокомерно приподнял одну бровь его превосходительство.
― Позвольте напомнить, экти Ардашир. Я ― не боевой генерал, и даже не истинный. Вряд ли Тель сумеет поднять меня в воздух. К тому же, за вами он даже без груза не угонится.
― Ты слишком много болтаешь. Поел? Марш собираться!
― А печенье? ― я была сыта, но воспротивилась исключительно из вредности.
И вообще! Как наказывать ― так его превосходительство тут как тут. А как вознаградить ― так сразу забывчивым прикидывается!
― Ты нарочно? ― зарычал истинный. ― Я же вижу, что в тебя больше ни крошки не влезет!
― У меня карманы есть! В них ― влезет. ― Я похлопала себя по бокам, показывая, где у меня находятся эти самые карманы.
Ардашир встал, не дожевав последнее крылышко второй птичьей тушки. Взял меня за воротник, поставил перед поваром.
― Выдай этому… птенцу все печенье, какое есть в доме!
― Но ваше превосходительство! ― запротестовал повар.
― Ты тоже мне возражать будешь?! ― взвился истинный. ― Что, лысый хвост, происходит? Вы тут совсем распустились в отсутствие хозяев?
― Простите, ваше превосходительство… Сей миг исполню! Просто бобов астрагала больше не осталось. Новые только через пару недель поспеют.
― Значит, обойдетесь пока без лакомства. Не заслужили!
Генерал хрипло выдохнул. Плюнул в печь-тандыр, где виднелись сложенные шалашиком лучины. Лучины вспыхнули, будто их облили бензином и поднесли огонь.
― Ого! ― не сдержалась я.
― Ага! ― Остывая, передразнил меня Ардашир. ― Радуйся, что улетаем. Мой повар тебе не простит, что остается на полмесяца без любимого лакомства!
― Вот так всегда! Отобрать у него все печенье решили вы, а виновен ― я. У сильного всегда бессильный виноват! ― Мне только и оставалось, что надуться.
Ардашир снова запыхтел. Я заподозрила, что он вот-вот выплюнет очередную порцию горючего, и попятилась. Мало ли ― вдруг в этот раз плевок в меня полетит?
Тем временем повар, как и было велено, притащил из кладовки мешок с печеньками. Мешок был немаленький. В него мой дракончик легко уместился бы. Вот и куда мне столько сладостей? Или Ардашир и сам не прочь ими побаловаться?..
― Вот, ваше превосходительство. Все, что есть.
― Отсыпь половину, ― кривясь, будто съел кислого, велел генерал. ― Мартель убедил меня, что я не должен совсем лишать тебя сладкого.
Повар глянул на меня мельком. Поклонился Ардаширу. Лицо его повеселело, подобрело.
― Благодарю вас, ваше превосходительство!
Ардашир снова уселся за стол и вернулся к недоеденному крылышку, а я, получив увесистый куль печенья, отправилась за своим дорожным мешком. Он оставался в той комнатушке, где позволил мне прикорнуть на пару часов мой генерал.
― Дай печеньку! ― подлетел ко мне Тель, которого на кухню отчего-то не пригласили.
― Да вы помешались, что ли, все на этих печеньках? ― удивилась я.
Не знаю, как Мартелла, а я, Матрена Ильинична, сластеной в своей прошлой жизни не была. Могла побаловаться при случае, но особого пристрастия ни к выпечке, ни к мороженому, ни к шоколаду не имела.
― Ну дай!
Тель сумел сделать такой жалостливый вид, что я против воли распустила горловину полотняного кулька. Выудила сразу две печеньки. Одну сунула в пасть драконистому попрошайке, другую закинула себе в рот. Надо же и самой попробовать, что за деликатес такой, от которого тут все без ума!
Умм. Ням.
…я проглотила одну печеньку и полезла за следующей.
Кажется, я утверждала, что не люблю сладости? Официально заявляю: я ошиблась! Просто я их, кажется, раньше не пробовала. Точнее, пробовала, но явно не то, не так и не там. Да ради одного этого вкуса стоило перенестись в другой мир, в тело несчастной сиротки, и попасть в лапы грозного драконьего генерала!
Острые терпкие нотки миндаля. Легкий оттенок ванили. Медовая сладость маслянистого рассыпчатого песочного теста и едва уловимая кислинка клюквы. Сочетание вкусов оказалось убойным. Это печенье невозможно перестать жевать, пока оно под рукой!
Развернувшись на сто восемьдесят, я потопала обратно на кухню. Водрузила кулек с печеньем на стол перед носом изумленного генерала, и, непочтительно повернувшись к нему спиной, заявила обалдевшему повару:
― Я с места не сойду, пока вы не поклянетесь, что научите меня готовить это печенье!
В кухне повисла пауза. Повар растерянно хлопал глазами, глядя то на меня, то на генерала. Генерал за моей спиной сопел все более громко и грозно. И я чем дальше, тем больше боялась на него оглядываться.
― Ну что же ты, друг? Давай, обещай парню, что поделишься с ним своим семейным рецептом, ― очень ядовитым голосом высказался, наконец, его превосходительство. ― А уж о том, чтобы Мартель твой секрет никому не выдал, я, так и быть, лично позабочусь.
― Так это… я же говорил. Бобы кончились.
Мне стало неудобно перед поваром. Причем вдвойне ― и за то, что вроде как семейный рецепт выдать потребовала, и про чертовы бобы забыла. Пора бы поумерить свою импульсивность. Что-то я расслабилась ― в новом мире, в новом теле. Разум, зараза, твердил, что все вокруг ― сон, а значит, ничего страшного не произойдет. Проснусь ― на том мои беды и закончатся.
Но где-то глубоко в груди жило совсем другое чувство: ничего не закончится! Хуже того ― я и не хотела, чтобы заканчивалось! Во всяком случае не сейчас, когда за моей спиной возвышался поднявшийся из-за стола Ардашир. Его горячая сильная ладонь уже легла на мое плечо, слегка сжимая его. А над ухом зазвучал его вкрадчивый шепот:
― Не расскажешь ли, Мартель, как вышло, что ты вдруг любовью к готовке воспылал? Может, тебя родители посылали на кухне помогать?
― Может, и посылали. ― Я медленно развернулась к генералу, подняла к нему лицо. ― К жизни прислуги готовили. Мало ли, когда пришлось бы поваренка на кухне подменить…
― Значит, ты не только иероглифы рисовать горазд, ― кивнул самому себе Ардашир. ― Просто находка, а не парень. Я, знаешь ли, все больше убеждаюсь, что мне повезло тебя встретить. Пожалуй, беру тебя своим адъютантом. Согласен?
С ответом я спешить не стала. Хватит поспешных решений. Пора голову включать.
― А в чем разница между обычным слугой и адъютантом? ― уточнила я.
Его превосходительство взял меня двумя пальцами за подбородок. Склонился к моему лицу так близко, что я ощутила его дыхание на своих губах.
― Ты умеешь задавать правильные вопросы, Мартель, ― протянул он. ― Слугу нанимают для выполнения определенного круга обязанностей. Слуга может в любой момент уйти. Да и за хозяевами своими слуги редко ездят. А мне давно нужен тот, кто будет сопровождать меня везде. Не только в столице и поместьях, но и в приграничный гарнизон на несколько месяцев не откажется поехать.
