Сашенька присела и ласково потрепала по отполированному черепу скелет барбоса. Тот радостно замотал хвостом, украшенным шикарным бантом. Потом молодая волшебница улыбнулась ошарашенному учителю и произнесла:
— Не хмурься, дедушка! Отличный подарок, правда... Оберст еще седло маленькое смастерит, и твой внук сможет кататься на подарке... Будет у него своя волшебная лошадь... Сам понимаешь, у колдунов и чародеев все не как у людей, пусть привыкает... К Шарику... Слышишь, Шарик? Будешь у нас за ездовую собаку...
— Шарик? — с трудом перевел дух мистер Данбартоншир. — Ладно, пусть будет Шарик... Но если уж такое чудо нам подарили, пусть и шлем сделают. А то непорядок выходит: вся трудовая армия в шлемах и с орденами, а барбос остался обделенным... Награду потом получит, когда заслужит. А шлем — чтобы завтра к утру был!.. Может, я его в шлеме меньше пугаться ночами буду...
* * *
Вечером Сашенька сидела на крошечной веранде, покачиваясь в кресле-качалке и разглядывая заходящее солнце. Рядом пристроился до невозможности важный и озабоченный потомок великих шотландских кудесников, составлявший пространный список гостей.
— Правильно говоришь, на сами роды мы никого звать не будем. Ну, и потом, пока за два-три месяца втянемся, попривыкнем, руку набьем... И нужно будет гостей звать, иначе не поймут... Одина с его викингами, родственников моих, демонов поприличнее... Так, еще кого не забыть?..
Мистер Данбартоншир подозрительно покосился на избу и задумался на мгновение. Потом просветлел лицом и снова забормотал:
— Нет, не поместимся... И чего я глупостями занимаюсь?! Сами в гости поедем! От одного к другому, заодно внук мир посмотрит. Чего дома в четырех стенах сидеть?.. Именно так!.. И в Египет к фараонам скатаемся, и акулу половим, и вообще... Нам же столько нужно будет ему показать, столько приключений впереди ждет!.. Эх!.. Придется на пенсию выходить, срочно... Где я еще столько свободного времени найду, если буду работать?.. На пенсию, решено... С внуком...
И старик счастливо заулыбался. Глядя на его довольное лицо, заулыбалась и девушка. Положив одну руку на увенчанную начищенной каской голову Шарика, другой она погладила округлившийся живот и прошептала:
— Я жду тебя, мой хороший. И дедушка ждет, и оберст с ребятами. Мы все тебя ждем. Потому что мы одна семья и мы дома... Не волнуйся, у нас все будет хорошо. И вокруг тебя раскинулся удивительный мир, который ты сможешь изучить во всех подробностях. Мне кажется, тебе тут понравится. А еще у тебя будет долгая и интересная жизнь, наполненная приключениями. Потому что ты мой сын и внук великого волшебника... А это дорого стоит... Мы ждем тебя...
33. Пенсия мистера Данбартоншира
Староста деревни с грустью смотрел на суету во дворе мистера Данбартоншира. Шустрые скелеты сновали белыми муравьями между домом и сараем, изредка исчезая в провале бетонного логова, скрытого под лопухами. Блистающий позолоченной каской оберст что-то докладывал озабоченному колдуну, водя костистым пальцем по длинному списку. Похоже, грозное обещание чернокнижника завершить трудовую карьеру и отправиться на пенсии в круиз — грозило сбыться с минуты на минуту.
Подняв облачка пыли, по дороге промчался Шарик — когда-то верный сторож мясокомбината, а нынче будущая ездовая костлявая собака еще неродившегося малыша. Ткнувшись клыкастой мордой в штанину гостя, барбос мотнул черепом, украшенным каской с рожками, и ловко протиснулся в щель под калиткой. Следом подошла Сашенька, навещавшая знакомых на другом конце деревне. Поздоровавшись, она с улыбкой посмотрела на опечаленного соседа:
— Михалыч, что стряслось? Пчелы медом не балуют, или погода не нравится?
— Да ладно тебе, смеешься над стариком!.. Привык я просто к Карловичу. Ума не приложу, как без него буду?
— Раньше же жили?
— Прадеды наши жили. А он тут, почитай, уже лет сто пятьдесят обретается, если не больше... Сколько себя помню, он был рядом... И на тебе, учудил на старости лет — на пенсию! И ладно бы, если на огород время стал бы тратить или еще куда, а так... Эх...
— Отдохнуть он хочет, от забот и тревог. И внуку мир показать... Ты же его непоседливую натуру знаешь...
Сосед лишь отмахнулся: знаю, само собой. Потом погладил недавно покрашенный ладный забор и спросил:
— А хозяйство на кого оставляете? Я слышал, что про вашего бабуина очень нехорошо Карлович отзывался. Хотя Баббу ходил, просил, даже с рулеткой грядки мерил.
— Ходил. Обещал присматривать, а сам уже высчитывал, где пальмы с бананами посадит... И не он один ходил... Михайловна все к коровнику приглядывалась, твоя супруга в парниках мерки снимала... Я думала, дедушку удар хватит, он все никак определиться не мог, кого на хозяйство оставить... Да и ты, Михалыч, тоже спрашивал, хорошо ли ульи у дальнего забора встанут.
— Ну, спрашивал... Мало ли... У меня пасека далеко, а у вас за забором вон луг какой замечательный. Медоцвет сплошной.
— Поэтому дедушка подумал, подумал и решил по-своему...
Староста покосился за спину, где уже начали собираться крестьяне, и проворчал:
— Решил он... Так и не сказал, что удумал... Только удочку попросил меня смастерить. И зачем мне удочка? От ульев медведей отгонять?
Неожиданно калитка распахнулась, и на дорогу вышел сам виновник переполоха. С довольной улыбкой оглядев толпу, мистер Данбартоншир произнес короткую речь, оставившую жителей деревни в окаменевшем состоянии:
— Братцы! Давно я с вами бок о бок живу, много всего было за эти годы... Но пора, пора мне на пенсию, пора на заслуженный отдых. Да и дела домашние время свободное отнимают... Поэтому прошу не обижаться, а пожелать нам доброй дороги и оставаться в добром здравии! Всех благ и прощайте, не поминайте лихом!
Бодро развернувшись, колдун поманил за собой Сашеньку и направился во двор. В полной тишине лишь чей-то одинокий голос успел затормозить чернокнижника на краткий миг:
— Карлович! А с домом-то что решил? На кого оставляешь? Или лотерею устраивать будем?
Мистер Данбартоншир хитро улыбнулся и погрозил пальцем:
— Это куда же вы старого пенсионера выгоняете? Из дому да на улицу?.. Нет, ребята, я к нему привык. И к теплицам моим, и ангару с боевыми роботами. И к трудовой армии своей, что в бункере на ядерных боеголовках чай кипятят... Поэтому я подумал и решил... С собой возьму. И дом, и огород. Выну землицы вниз саженей на триста, и сделаю летающим островом. И хозяйство при мне, и в гости добираться удобно. А яму заполню хорошей водой, деревья с лавочками и травкой по краю наколдую — и будет в деревне свой пруд. С рыбой... Михалыч уже даже удочкой озаботился... Берите с него пример.
Помахав на прощание рукой, чрезвычайно довольный собой старик вернулся во двор. Поклонившись остолбеневшим соседям, следом ушла и Сашенька.
Прекрасно зная добрый и отзывчивый характер селян, мистер Данбартоншир не стал тянуть с отъездом ни секунды. Не успела захлопнулась калитка, как земля слабо задрожала, и ввысь медленно поднялся аккуратно вырезанный кусок земли, гордо увенчанный избой, сараями и теплицами, огородом и ветряной мельницей. Весь участок колдуна, очерченный забором, взмыл ввысь, оставив после себя бездонную яму.
Как только новый рукотворный летающий остров поднялся повыше, под ним блеснула зарница, и вместо черного провала на краю деревни появилась ровная водная гладь, окруженная высокими деревьями и кустами, с посыпанными кирпичной крошкой дорожками и расположенными в тени деревянными скамьями. В звенящей тишине было слышно, как в пруду громко шлепнула хвостом крупная рыба.
Выглянув вниз, любимая ученица великого и ужасного потомка шотландских колдунов сложила руки рупором и крикнула на прощание:
— Не волнуйтесь! Вы же знаете дедушку, он долго на пенсии не усидит! Как только по миру попутешествуем, так все и вернемся! До свидания, не забывайте нас!
И, роняя комочки земли, остров набрал скорость и скрылся в сияющей небесной синеве.
Мрачный староста деревни покосился на супругу, застывшую с открытым ртом, и решительно рубанул ладонью воздух:
— Вот и обзавелись... Теплицами... И пчелкам новое место нашли... Кар-р-р-рлович... Ну, погоди, вернешься ты еще, я тебе припомню...
Огромный кузнец подошел к пруду, зачерпнул кристально чистую воду и напился. Потом оглянулся и ехидно спросил Михалыча:
— Ты-то чего недоволен? Забрал он свое, честно нажитое. И даже подарок нам напоследок сделал... Рыбалка тут будет просто замечательная... А ты бы лучше рассказал, что за бочки вы вчера в подвал грузили с колдуном? Не с брагой-ли, часом?
— Какие бочки? Приснилось тебе это, мила-а-ай!.. И вообще, дел у меня полно, а я тут с вами расхолаживаюсь...
И, поддернув сползшие штаны, довольный собой староста далекой сибирской деревни пошел домой, к пчелам. Потому как угадать, когда именно вернется великий и могучий пенсионер, было совершенно невозможно, а на пасеку надо было наведаться. Ведь любому здравомыслящему человеку известно, что подаренная соседом брага лучше всего потребляется под тонкий ломоть хлеба, на котором лежат пахучие медовые соты....
