Первым капитану под руку попался Теодор. Точнее, не смог не попасться, ибо, как обычно, затмевал всех остальных, громко рассказывая не очень приличный, но жутко смешной анекдот.
— Карточка? — удивился и почему-то замялся пилот, под каким-то предлогом заманенный в угол.— А зачем?
— Данные со вбитыми в контракт сличить,— выкрутился Станислав.
— Я свой экземпляр сличал, все правильно.
Под суровым капитанским взглядом пилот смутился, виновато кашлянул и с неохотой вытащил документ из нагрудного кармашка.
Развернув карточку к себе, капитан вздрогнул. Похоже, удача улыбнулась ему с первой попытки. С фотографии зверски скалилосьнечто,совпадающее с Теодором только банданой.
— А это что такое?!
— Борода,— гордо ответил парень.— Год растил! Правда, мне идет?
Станислав подумал, что при виде такого клиента сотрудники фотоателье дружно подняли руки, а кассирша принялась торопливо складывать в мешок все мало-мальски ценное. Широкая улыбка не улучшала впечатление, а убеждала, что за пазухой у этого типа спрятан портативный гранатомет.
— Почему тогда сбрил?
— Ай,— отмахнулся пилот, пытаясь забрать у капитана карточку, но тот держал крепко,— девушку завел.
— И борода ей не понравилась? — Как Станислав ее понимал!
— Нет, наоборот! Повадилась за нее дергать в порыве страсти, чуть скальп с подбородка не сняла.— Теодор снова попытался завладеть карточкой, и капитан наконец понял почему: в левом нижнем углу стояла маленькая желтая «решетка». Напечатанная возле нее дата давно миновала, но Станислав все равно строго осведомился:
— Это за что?
Парень приуныл: «Все-таки заметили!»
— А, так, по дурости,— нехотя пробормотал он.— Связался с одной компанией, ну и впаяли год условно... Но это давно было, и с тех пор ни-ни!
Станислав еще несколько минут дотошно изучал карточку, только что не попробовав ее на зуб, но больше придраться было не к чему.
— А данные списать? — удивился пилот, застегивая карман.
— Я запомнил,— досадливо буркнул капитан.
Следующей Станислав изловил Полину. Девушка, не заподозрив подвоха, долго рылась в увешанном фенечками рюкзачке, но все-таки сумела откопать в ее залежах («Ой, зеленая помада нашлась! А я-то ее уже оплакала!») закатанную в пластик карточку. С нее капитану жизнерадостно улыбнулась девочка-шатенка с двумя косичками и брекета-ми на обоих рядах зубов.
— Э-э-э...— растерянно начал он, и Полина с готовностью пояснила:
— Мне тут шестнадцать лет, мы всем классом на каникулах ходили фотографироваться, а потом до утра совершеннолетие отмечали! Скоро менять уже придется — наверное, совру, что потеряла, оставлю на память.
— А-а-а...
— Ой, это вы меня еще рыжей не видели!
Капитан кисло улыбнулся: ему и одного рыжего на корабле было многовато. После ухода Полины Станислав с Дэном остались в пультогостиной наедине. Наталья принимала душ, Мария Сидоровна переодевалась в каюте, техник привычно скребся в машинном, а доктор изъявил желание покататься на флайере (Венькин вопль во время коронной «свечи» Теодора был слышен даже на корабле). В принципе, можно было сдвинуть брови и припахать экипаж к чему-нибудь общественно-бесполезному: например, вымыть потолки или разобрать кладовку, скрупулезно инвентаризируя оставшийся от предшественников хлам, до ржавой гайки включительно, но в молодости Станислава столько раз заставляли «копать от забора и до обеда», а потом закапывать обратно, что он поклялся никогда ничем подобным подчиненных не изводить. Нет работы — пусть занимаются своими делами, во время аврала наверстают.
Что делает Дэн, Станислав не видел — навигатор сидел к нему спиной, в массивном пилотском кресле, над которым торчала только рыжая макушка. Слышно было лишь негромкое пощелкивание пальцев по биоклавиатуре.
Капитан кашлянул, но ничего не изменилось. Пришлось, отбросив церемонии, прямо приказать:
— Денис, покажи мне, пожалуйста, паспортную карточку.
— С-с-сукин с-с-сын,— не оборачиваясь, прошипел рыжий сквозь зубы.
— Что?! — холодея, переспросил Станислав. Навигатор, не отвечая, как-то странно дернул локтем, и
капитан тут же отскочил метра на два, больно врезавшись лопаткой в колонну.
— А ну, не двигаться! Руки вверх! — рявкнул он, наставив на кресло бластер.
— Врешь, не возьмешь...— сдавленно пробормотал Дэн.— Я тебя сам сейчас... Вот черт!
— Вставай, сволочь! — Станислав повысил голос до крика. Стрелять сквозь спинку было слишком рискованно, там многослойная зашита на случай катастрофы. Пусть хотя бы голову побольше высунет...
— А? — Навигатор внезапно развернулся вместе с креслом, и стало ясно, что он благополучно пропустил весь «разговор». В ушах у Дэна торчали аудиотаблетки, одну из которых он только что ради Станислава выковырнул. В вирт-окне под кровавым THE END догорал вдребезги разбитый корабль. Головоломки определенно давались навигатору лучше.— Чего?
— Дай мне свою карточку! — досадливо рявкнул капитан, пряча бластер в кобуру и сдвигая ее за спину. Руки дрожали — Дэн в отличие от него не знал, как близок был к хорошо прожаренной котлете.
Рыжий медленно, опасливо полез в карман, явно ожидая, что рехнувшийся капитан в любой момент снова выхватит оружие. По примеру Теодора документы Дэн держал при себе — мало ли что может случиться, а опознавать потом как-то надо.
С карточкой все вроде было в порядке. По крайней мере, блеклая невыразительная физиономия в общих чертах смахивала «а физиономию навигатора, и прическа была та же. Капитану это показалось крайне подозрительным.
— А почему ты тут в майке? — придрался он.
— Так лето же тогда было, жарко,—растерялся Дэн.— А что?
— С документацией разбираюсь, — невпопад ответил капитан, делая вид, что переписывает личный номер в блокнот.
Навигатор предпочел не нарываться и, дождавшись, когда ему вернут карточку, отвернулся и снова заткнул уши.
Наталья и Мария Сидоровна не доставили капитану проблем — как и результатов. Карточку Михалыча, которую противно было брать даже двумя пальцами за уголок, пришлось оттирать растворителем. Как оказалось, зря: оттереть самого техника, решившего за время простоя полностью перебрать движок, было куда сложнее. Но уши и брови на фотографии вроде бы совпадали с оригиналом.
За Владимиром пришлось идти на базу — ученый удрал туда с середины завтрака, осененный какой-то идеей (или заподозрив неладное?!).
С распаковки базы Станислав в нее не заходил и теперь обнаружил, что ученые успели изрядно ее обжить, точнее загадить: опустевшие коробки переместились в угол между стеной и стеллажом, где выстроились шаткой пирамидой. На столах громоздились приборы и прозрачные емкости, в большинстве из которых было что-то налито и насыпано, а посреди коридора зловеще шипел автоклав, спуская избыточное давление. Только ящик с цитометром так и лежал там, докуда Станислав с Теодором его дотащили. Поясница у капитана, кстати, до сих пор побаливала.
Владимир, которого проверка застала у дверей бокса, в белом халате и с гнездом пробирок в руках, недовольно буркнул, что сейчас занят и вообще, кажется, карточку потерял. Капитан тут же принял охотничью стойку, загородил проход и потребовал, чтобы ему немедленно предъявили «наиважнейший в жизничеловекадокумент». Микробиолог попытался обойти его слева, справа, потом начал злобно ругаться и пугать Минздравом. Но Станислав был непреклонен. Поняв, что иначе жизни ему действительно не будет, Владимир сдался, раздраженно брякнул пробирки на стол и вернулся на корабль. Капитан неотступно следовал за ним, а потом упрямо маячил в дверях каюты, пока потный и злой микробиолог не откопал на дне одного из чемоданов мятую, заляпанную соком (а может, и бактериями!) карточку. К этому моменту каюта, и без того не шибко убранная, напоминала развалины Карфагена.
На фотографии Владимир был минимум на двадцать килограммов худее и без лысины. К тому же он, похоже, вообще не отличался фотогеничностью. Заметив, с каким лицом капитан разглядывает снимок, ученый обозлился еще больше, выдернул у Станислава карточку и раздраженно поинтересовался, доволен ли тот.
— Да, все в порядке,— нехотя признал капитан.— Кстати, как там ваша ладонь? — попытался он смягчить ситуацию.
— Обычная экзема,— отмахнулся ученый.— У меня бывает. Питаюсь плохо, вот и вылезла.
— Так питайтесь хорошо,— не понял Станислав,— кто ж вам мешает?
— Ваша стряпня,— уничижительно заявил микробиолог.— Одни консервы да готовые пайки, куда это годится?!
— Можно подумать, мы их силой в вас пихаем! — возмутился капитан, вспомнив, сколько бутербродов сожрал Владимир за ужином, выхватив последний, с тунцом, из-под руки Станислава.— В кладовой есть каши, замороженные овощи...
Ученый поглядел на Станислава с презрением пресловутого спартанского мальчика с лисицей за пазухой, которому наивно предложили выкинуть ее и не мучиться.
