— Роландэль, какой у тебя размер ноги?
— Откуда я знаю, мне обувь шьют на заказ.
— Вроде бы взрослый мужчина, а своего размера не знаешь, — огорчилась я.
Впрочем, я понятия не имела, какой размер обуви носят бывшие заключенные. Поэтому к вещам решила добавить и сапоги. Лишними не будут. Я стянула края простыни узлом. Узел получился объемный и к тому же тяжелый.
— Подожди. Я так и не понял, как в твоей комнате оказались семеро эльфов и куда подевалась их одежда?
— Нет, нельзя быть таким любопытным! — попыталась всплеснуть руками я. Не удалось. Узел оттягивал руки. — Их одежда превратилась в лохмотья. Не могу же пустить их гулять по замку неглиже? Мало ли кто может выглянуть в коридор? Ладно. Спасибо за помощь.
Я, крякнув, водрузила узел на плечо и с натугой протиснулась в узкую дверь, молясь, чтобы ничего не порвать ненароком.
— Эй! — вскинулся Роландэль.
Поздно. Дверь с влажным чпоком затянулась. На месте ее возникла родная каменная кладка замковой стены. Разочарованный эльф некоторое время с удивлением ощупывал обычную стену. Затем ознакомил неодушевленный предмет со своим обширным запасом ругательств на всех известных ему языках. Когда запас непечатных высказываний иссяк, Роландэль призадумался. Каким ветром занесло к гостье целых семерых эльфов? И почему их одежда оказалась порванной в клочья? Ответов на ум приходила масса. Из них не было ни одного приличного.
Опустошенный шкаф зиял голыми полками и являл собой удручающее зрелище. Сиротливо забившаяся в угол пара носков, причем разного цвета, только подчеркивала пустоту. Роландэль выругался и зло захлопнул дверцу шкафа, чуть не сорвав ее с петель. Похоже, придется выбираться из-под домашнего ареста самостоятельно. Впрочем, это не такая уж проблема. Дверь охраняла опытная стража. А вот на окна наложили пару простеньких заклинаний. Он справится с ними без труда. Гораздо сложнее будет раздобыть себе что-нибудь посущественнее шелковых пижамных штанов.
Роландэль с размаху рухнул на постель, не обращая внимания на отсутствие простыни, закутался в одеяло и устало закрыл глаза. Правду говорят — утро вечера мудренее. А простыня… Демон с ней, с простыней. Прожить можно и без нее.
Васька расстарался вовсю. Стол был заставлен разнообразной едой. Свежевымытые эльфы, облаченные в белые простыни, на манер римских патрициев, оккупировали диван. Бес оседлал стул и самозабвенно раскачивался, как маленький мальчик на деревянном коне-качалке. Шашку в руки — и хоть сейчас в атаку на оловянных солдатиков.
Я со своим узлом в собственной комнате смотрелась чуждым элементом. Васька как раз разливал по чашкам горячий чай. Меня заметили и уставились во все глаза. Бес и тот замер, чудесным образом балансируя на двух ножках деревянного стула. Вот это равновесие! Я невольно смутилась под пристальным взглядом окружающих, опустила глаза, как провинившаяся школьница в кабинете директора, и принялась с интересом изучать собственную обувь. И чего, спрашивается, вытаращились? Человеческой ведьмы ни разу не видели или просто по живой женщине соскучились? Впрочем, кто их, эльфов, разберет. Может, у них такое упражнение для глазных мышц изобрели…
Один эльф поднялся на ноги. Хотя глагол «поднялся» слабо описывает это плавное движение ночного хищника семейства кошачьих. Как будто танцор готовился к первой части Мерлезонского балета. Я бросила созерцать свои кроссовки и принялась морально готовиться к продолжению. Ждать не пришлось.
Эльф совершил замысловатые па ногой, повел рукой, а затем согнулся в поясном поклоне. В протянутой руке явно не хватало широкополой мушкетерской шляпы со страусиным пером.
— Миледи, — приятным бархатным голосом молвил он, выпрямляясь. — Я имею честь выразить чувство глубокой признательности нашей спасительнице.
Он ловко сцапал мою руку и сделал попытку запечатлеть на ней поцелуй. Галантного жеста не получилось. Руками я крепко сжимала узел с вещами и отобрать его можно было, только сломав мне пальцы. Эльф решил не заходить настолько далеко.
— Чем мы можем отблагодарить прекрасную леди за услугу?
Я задумалась. На данный момент мечты сводились к горячей ванне, чашке горячего шоколада и восьмичасовому сну.
И ни эльфы, ни Бес в эту картинку совершенно не вписывались.
— Вы сделаете меня самой счастливой женщиной, если прямо сейчас переоденетесь и покинете мою комнату.
Эльф удивленно моргнул. Возможно, он ожидал, что я закажу им как минимум луну с неба. Но, надо отдать ему должное, быстро нашелся. По изможденному, но все еще прекрасному лицу скользнула тень ироничной улыбки:
— Нет ничего проще. Я знаю одно вполне безопасное место. Если леди будет угодно открыть нам в него дверь, то мы в считаные секунды избавим ее от своего присутствия.
— Леди будет угодно, — в тон откликнулась я.
Эльф поклонился еще раз. Золотые волосы мазнули по полу. Все-таки носить длинные волосы чертовски неудобно. Я попросила замок открыть им дверь туда, куда они хотят. Сердобольный Васька заботливо увязал жертвам тюремных застенков узелок с провизией, я всучила им вещи, и они гуськом покинули мои апартаменты.
— Ф-у-у, — выдохнула я, падая в кресло. — Наконец-то одни.
Ванна… Много горячей воды с ароматной пеной и розовое расслабленное тело, погруженное в ласковую жидкость. Я тихо млела, блаженно зажмурившись, как пригревшаяся в тепле жарко натопленной печи кошка, когда за окном надсадно воет зимняя вьюга. И конечно же в результате заснула.
— Вика, — что-то мохнатое осторожно тронуло за обнаженное плечо.
Моему воплю могла позавидовать любая баньши. Я взвилась вверх, обставив самого прыгучего кенгуру. Ванны как-то не особо приспособлены для прыжков в высоту как с шестом, так и без него. Эта мраморная емкость не стала исключением. Мрамор скользнул под босыми ступнями, и я рухнула в воду как резвящийся кит, подняв в воздух миллион брызг. Я вынырнула на поверхность, ругаясь и отплевываясь, угрожая виновным медленной и мучительной смертью.
Причина моего испуга лежала на беломраморном полу, сжимая в мокрых лапках каким-то чудом не промокшие розовые банные полотенца.
— Вика! — Море укоризны в зеленых кошачьих глазах. — Почему такая бурная реакция? Я всего лишь принес тебе полотенца.
— Ты меня напугал до чертиков! — возмутилась я. — Между прочим, так и случается у людей инфаркт. Будь у меня нервы послабее, на полу лежал бы хладный труп.
— Вечно ты все драматизируешь, — махнул лапкой кот. — Между прочим, нормальные люди спят в кроватях, а не в ванной. Так что вылезай и вытирайся, пока тебя опять не разморило. А я пока сварю тебе горячий шоколад.
Кот нашел относительно сухое место, пристроил стопку полотенец и направился к выходу, гордо чеканя мокрыми лапками шаг. Прежде чем закрыть за собой дверь, он обернулся:
— Кстати, полотенца не просто розовые, они надушены. Оказывается, есть у эльфов хорошие идеи.
Некоторое время я молча таращилась на закрытую дверь:
— С ума сойти! Мною командует кот. Дожила…
Рука потянулась к полотенцу, когда тишину разорвал истошный крик кота:
— Вика!!!
Я выскочила из ванной пулей. Поскользнулась, отчаянно взмахнула руками, но равновесие удержала. Кое-как обмотала вокруг тела полотенце. Тут уж не до обтирания досуха, когда Васька вопит как резаный. Я влетела в гостиную с мечом наперевес и… никого не обнаружила. Комната была пуста.
— Вика!!!
Кажется, это из спальни. Я рванула туда и ввалилась внутрь, практически снеся дверь с петель.
— Вика! Ты только посмотри на это безобразие! — Лапка возбужденного кота тыкала в сторону огромной кровати под балдахином. — Только я собрался разобрать для тебя кровать, гляжу, а там уже какой-то мужик расположился. Что ж вы, милейший, вперлись на чистые простыни в грязных сапожищах? На что, спрашиваю вас, это похоже? И кто это стирать будет?
На кровати почудилось какое-то подозрительное шевеление.
— Действительно, — согласился чей-то незнакомый голос.
Голос был вкрадчивый, бархатистый, тягучий, как кленовый сироп. Такой, что хоть в бутылки разливай и продавай — спрос будет.
— Кто же белье стирать станет?.. Леди, может быть, вы? Подумайте. В семейной жизни такой навык очень пригодится.
Ахурамариэль напрягся в предчувствии скорой драки. Я поплотнее запахнула полотенце, жалея, что кот не догадался притащить в ванную еще и халат. А может, он принес, только искать некогда было, и теперь мне не хватало одежды.
— Надо полагать, вас прислал мой жених, дабы вы могли подготовить меня к семейной жизни? — рассмеялась я. — Чему же еще кроме стирки учить станете? Готовить? Вышивать крестиком?
Он встал на ноги. Хотя ни слово «встал», ни «поднялся» не могут полностью описать это гибкое, красивое движение тела. «Скользнул», «перетек» — гораздо ближе к истине. Зеленые глаза смотрели слегка насмешливо из-под длинных девичьих ресниц. Золотой шелк волос расплескался по белому атласу рубашки. Черные облегающие штаны заправлены в высокие ботфорты с колесиками шпор. К широкому поясу прицеплен меч. Длинные породистые пальцы рук тонут в белом кружеве рукавов. Короче, мужчина был так хорош собой, словно только что выпрыгнул из девичьих грез, и это придавало происходящему некоторый налет нереальности.
