Другого способа приглушить нестерпимую боль она не знала. Двигаясь и действуя, Вражница поддерживала иллюзию порядка: задание ещё не окончено, трудности – временны и незначительны.
Она должна была вернуться на Землю и сообщить Макмару, что Отвратни получили его послание. Ничто не могло остановить Вражницу, никто не мог помешать ей. Она преодолела бы любые преграды… Но как быть со смертью? Что преодолевать, если смерть Макмара – свершившийся факт?
Его нет среди живых.
Нет.
Но как мир может существовать без Него?!
Отсутствие создателя воспринималось Вражницей как изъян, который необходимо исправить. Она ещё не знала, как, но была уверена, что скоро поймёт.
Такой уж её создали: сильной, уверенной, целеустремлённой.
Сначала она покружилась среди чёрных стен выгоревшей квартиры, задерживаясь над раскроечным столом и замирая у ванной комнаты. Шкаф, послуживший ей коконом, был сожжён вместе с остальной мебелью, но Вражница прекрасно помнила расположение каждой мелочи. Здесь Макмар сидел, когда пил чай, сюда клал ножницы…
Потом фанатичная убеждённость в собственном всесилии выгнала её на улицу и потащила сквозь снег и пронизывающий ветер. Заложенная Макмаром программа мешала Вражнице признать поражение. Идея «я должна Его воскресить» запустила новый алгоритм, и Посланница направилась к студии Мадам Инессы.
Частичка Макмаровой души, вложенная во Вражницу, отзывалась на каждый знакомый поворот. Как и другие маршруты, которыми пользовался старый раскройщик, этот пролегал на поверхности. В метро Макмар спускался тогда, когда был уверен, что там нет Обходчика. И теперь Вражница неосознанно вздрагивала, пролетая над подземными тоннелями и станциями.
Она чувствовала Держителей. И помнила, что жизнь и смерть хозяина была тесно связана с тем, что происходит в метро.
«Может, метро поможет вернуть Его?»
Мысль укрепилась в её сознании, словно семечко, попавшее в расщелину скалы и отрастившее тоненькие корешки. К тому моменту, когда Вражница добралась до студии Мадам Инессы, робкая надежда созрела в уверенное: «Я могу Его воскресить».
Падающий снег скрывал её от прохожих, но на грязном асфальте можно было различить бледную тень от рук и крыльев, которые застыли в каменной неподвижности, облепленные мокрыми серыми хлопьями. В Земной Яви Вражница не пользовалась крыльями – они предназначались для построения порталов и нор.
Зависнув напротив окна, Вражница внимательно слушала смех и болтовню работниц. Когда-то она тоже подслушивала, как другие пьют чай и общаются. И её тоже никто не замечал. И никому она была не нужна. Разве что пожилой закройщик обращал внимание...
Воспоминание о прошлой жизни промелькнуло – и растаяло снежинкой.
Неизлечимая болезнь пожирала её изнутри: тоска, отчаяние и горькая надежда. Не выдержав, Вражница заплакала. Ядовитые слёзы прожигали снег под окнами студии и доходили до замёрзшей земли.
Спасительный ответ был рядом. Словно письмена, начертанные в воздухе, он таял, стоило ей повернуть голову.
Слушая подсказку воспоминаний, она направилась к метро. Но стоило ей представить вход на станцию, кассовый зал, турникеты и павильон, как Вражница тут же ушла в ближайший Слой.
До этого момента она мало беспокоилась о людях. Если бы её увидели, если бы попытались остановить, она бы всё равно продолжила движение. Почему же теперь она захотела стать невидимой?
Потому что там, внизу, поджидает враг.
Враг её хозяина.
Враг её создателя.
Очевидная причина Его смерти.
Но если устранить причину – значит, всё изменится?
Последний элемент головоломки занял своё законное место. Идея обернулась очевидной истиной: чтобы воскресить Макмара, достаточно уничтожить Стража Границ. Едва она убьёт Обходчика, как создатель вернётся к ней, и она сможет завершить задание.
Активация новой программы прошла успешно. Задача: найти Деда и убить. Встрепенувшись, Вражница прижала к груди закоченевшие ладошки, облегчённо рассмеялась – и нырнула в открывшиеся стеклянные двери.
«Он сдохнет! Медленно! Так медленно, что устанет и начнёт молить о смерти!!»
Есть сотня надёжных способов. Можно одарить Обходчика раком лёгких. Или гангреной. Пусть гниёт заживо! Пусть от него отрезают кусок за куском! Медицина на Земле развитая, протянет долго, эвтаназия считается бесчеловечной, а самоубийство – греховным. Вот они, прелести закрытого мира!..
«Хороший вариант, – думал Норон, сжимая и разжимая кулаки в бессильной ярости. – Он пожалеет! Он так пожалеет, что…»
Что?
Учителю Истины не пристало нервничать по пустякам. Надо вести себя достойно и принимать удары судьбы с высоко поднятой головой. Мстить Обходчику? Чтобы Лоцман сказал: «Ну, я же говорил!»
Бессмертным чужда месть. Стыдно ненавидеть, особенно жалкого червяка, возомнившего себя Стражем бескрайних Границ!
Для самого Норона было очевидно, что причиной столь сильных эмоций стал не подлый поступок Обходчика, но примитивные законы убогой Земли. Слишком много условностей, «невозможно» и «нельзя»! Они свихнулись на материализме! Если есть труп, то никому не докажешь, что это двойник! Потому что двойников не существует!..
Искалеченное тело Кукуни убрали с рельсов и доставили в морг – состоявшийся факт, закреплённый не только в памяти людей, но также, что более важно, в официальных документах.
Не выкорчевать: есть труп, вот справки, найденные на трупе, вот рапорт. Звонок ближайшим родственникам сделан.
Когда мама Кукуни подняла трубку, Норон был занят: сидел в Интернете, просеивая профили и странички личной информации, искал новых кандидатов.
Когда мама Кукуни узнала, что её единственный ребёнок бросился под поезд в метро, Норон отправлял очередное письмо потенциальному Воину Света.
Когда мама Кукуни закричала «Да он же дома!» и уронила трубку, Норон радовался тому, как всё удачно складывается.
Потом мама ворвалась в комнату – и праздник закончился.
– Живой! Живой! Они ошиблись! – запричитала она, обливаясь слезами облегчения.
– Что случилось, мама? – спросил Норон, ещё не понимая, что происходит.
– Мне позвонили и сказали, что ты попал под поезд!.. – объяснила она, продолжая рыдать.
И вдруг успокоилась. С недоумением взглянула на неофитов, которые сидели на полу, прижав колени к подбородкам и обхватив себя за плечи.
Комочки плоти с тусклыми искорками разума внутри.
Шестнадцать голов.
В комнате было тесно, пахло потом и нечищеными зубами.
