— За успех операции, — повторил рыцарь вслед за всеми. Двое рядовых едва не таращились на него. Еще бы, два стаканчика виски, которые столичный посланник влил в себя один за другим, вызывали живой интерес. Сидевшая на кровати Берильона вторая медсестра то и дело брала с подноса на табуретке печенье и при этом как будто случайно встречалась с ним глазами.
— Рыцарь, — вдруг сказал Гранци. Очень тихо, почти шепотом, — дайте-ка ваш стакан.
Джедай чуть удивленно повел головой. Новых тостов пока не произносилось.
— Сейчас все будет, — заверил старлей. И, не желая выслушивать возражения, наполнил его стакан бесцветной жидкостью. Потом обратился:
— Командир!
Анакин, который с великим вниманием слушал болтовню своей «дамы», мгновенно повернул голову. Гранци презентовал ему такой же стакан, а потом, поднявшись, провозгласил:
— Вы, двое. За боевое братство!
В первую секунду Кеноби искренне обеспокоился судьбой, здоровьем и жизнью старшего лейтенанта. Адресованный тому взгляд «командира» обещал разве что расправу. Медленную и мучительную.
— Святое дело! — как ни в чем не бывало, объяснил Гранци. — Вы же вместе воевали!
Анакин, почти не глядя на Кеноби, поднялся.
Они переплели руки и осушили стаканы, в которых оказался обыкновенный медицинский спирт. Все, как того и требовал обычай «фронтового братства». Достаточно распространенный в армии и флоте Республики, чтобы о нем был наслышан даже рыцарь Храма.
Впрочем, это не обязало их разговаривать друг с другом.
Минут через десять Анакин официальным тоном поблагодарил всех присутствующих, и вышел, сославшись на усталость и позднее время. Вслед за ним за дверь выскочила и медсестра, на лице которой читалась почти трогательная забота о пациенте.
— Нам, наверно, тоже пора, — сказал рыцарь Гранци.
Обычно человека узнаешь понемножку. Штрих и еще штрих. Хороший портрет пишется долго. Иногда даже несколько лет.
А говорят, что первое впечатление — всегда верное. Может быть.
Это если помнишь. Падме не помнила, вернее, помнила очень плохо.
Маленький раб в лавке тойдарианца.
… Я человек и мое имя Анакин Скайуокер.
Маленький человек, который очень хотел быть свободным, хотел быть лучшим во всем и, наверно, поэтому в одиночку решил ход сражения на Набу.
Маленький раб из той породы людей, которые никогда и нигде не остаются на вторых ролях. Они просто не умеют не быть первыми.
Но это все старые воспоминания.
Нет больше ни раба, ни королевы. Мир изменился.
Полезный профессиональный навык: короткий диалог ты можешь запомнить и почти в точности воспроизвести. Со всеми интонациями. И вот так прокручиваешь в голове от начала до конца, останавливаешься на какой-нибудь фразе и снова вслушиваешься. Задаешь себе загадки и сама их разгадываешь.
Сначала видишь парадный портрет с детальной прорисовкой серебряных петлиц на мундире.
А потом изнанку человека.
… Ты прав. Мне больше не за кого мстить.
Не человек.
Юный бог войны.
Юный, и уже очень жестокий.
… Почти идеальная зачистка лагеря тех самых мирных жителей, женщин и детей, которых тебе так жаль. Одна из лучших моих операций. Как и вытаскивание одного джедая из плена.
По крайней мере, стало ясно, что там произошло на Триибе.
И на Татуине тоже.
… Обстоятельства не имеют значения. Только решения, которые ты принимаешь.
Решения?
Для скандала маловато фактов. Подслушанный разговор — это не материал. И хорошо. Потому что я не хочу поднимать скандал вокруг того, что для изменения политического курса системы нужно было вмешательство всего одного человека. Вернее, я не хочу поднимать скандал вокруг этого человека.
А вот на Корускант надо что-то сообщить. Хотя бы что-то.
Потому что командировка заканчивается.
Даже если я провалю задание, мне простят. Я же не на войне. Я четыре года работаю в офисе и получаю зарплату за умело составленные сказки о галактической политике. За эти четыре года я создала себе отличную репутацию бесценного сотрудника. И именно поэтому шеф даже не станет придираться. Вернее, поверит любым россказням на тему того, как местные службы безопасности преследовали правдолюбивых сотрудников независимых СМИ. Точно, СБ — как раз такая контора, на которую можно валить все свои огрехи.
А вообще… Я ведь хотела узнать, как все было на самом деле. И узнала.
Да, я тоже профессионал.
Как и он.
Вот только я ничего в своей жизни не делала до конца.
Я сбежала с Набу, думая, что я очень сильная смелая девочка.
Ситха с два.
У меня был личный счет — бабушкин подарок, которым могла воспользоваться только я. И мне как раз стукнуло шестнадцать. Немного денег, но прожить пару лет в общаге альдераанского университета — хватило.
Да и родственники меня не преследовали. Хотя могли. Чего стоило сообщить в муниципальную полицию о том, что у сбежавшей с Набу девицы плохо с мозгами? Решили, что скандал вокруг респектабельной семьи никому не нужен. Наблюдали издалека. А потом сделали вид, что забыли. Спасибо им за это.
А потом я, сильная и смелая девочка, попросила не кого-нибудь, а сенатора Бэйла Органу найти мне работу на Корусканте.
Да, я не спала с ним. Приняла приглашение на ужин. И в театр пару раз. В театре я смотрела на сцену, а Бэйл смотрел на меня. Наш святой идеалистичный Бэйл. А потом я сказала, что у меня много работы и вежливо послала его ко всем ситхам. Бэйл обиделся. И женился на какой-то аристократке. Наверно, чтобы я обиделась. Такая нормальная мужская логика. Я не обиделась, я радовалась. Пока он через три года не вернулся, разведенный, снова свободный и нуждающийся в утешении, потому что все женщины — суки, а у него в голове весна и хочется снова верить в иррациональное…
А вот он… другой.
Он ушел из Ордена — и зачеркнул для себя Орден. До конца зачеркнул, полностью.
И выстроил себя — сам.
Маленький раб из той породы людей, которые никогда и нигде не остаются на вторых ролях.
Я так не умею.
И я боюсь возвращаться в прошлое. Или просто не хочу. Хочу забыть.
Анакин Скайуокер, татуинский раб. Мое прошлое.
Анакин Скайуокер, падаван и герой сражения на Набу. Тоже мое прошлое.
Анакин Скайуокер, капитан второго ранга и командир лучшего дредноута…
Нет, не прошлое.
Почему мне кажется, что если я приду в этот госпиталь еще раз, все изменится? Так не бывает. Я полностью контролирую ситуацию. Или уже нет?
Или я просто хочу, чтобы что-то изменилось? Я не знаю.
Падме загадала: если охранник на посту не станет задавать вопросов и разглядывать пропуск, а просто кивнет, ее второй визит в госпиталь будет удачным.