В полной темноте глаза не могли даже заметить очертания предметов. Не было слышно никаких звуков, кроме булькания воды и случайных всплесков испуганных крыс, да еще какого-то всхлипывания в отводных трубах. «Что случится, если кто-нибудь спустит воду в унитазе над моей головой?»— мрачно размышлял Ричардс, он полностью потерял ощущение времени и пространства.
И сейчас, вглядываясь в крышку колодца где-то в пяти метрах над ним, он разглядел, что на улице еще светло. В крышке было несколько маленьких отверстий для вентиляции, и тонкие, как карандаши, солнечные лучи оставляли на его груди и плечах пятна величиной с монетки.
Ни одной воздушной машины не прошло над колодцем, пока он здесь сидел. Только несколько грузовиков и группы мотоциклистов. Поэтому он решил, что может быть, благодаря счастливой случайности, а может, и теории вероятности, но только не из-за умения ориентироваться, ему удалось выйти на окраину города. К своим людям.
Тем не менее, до наступления темноты он не решался выйти на поверхность. Чтобы убить время, он вытащил камеру и начал снимать солнечные пятна на груди. Он Знал, что пленка у него высокочувствительная, но в то же время, ему не хотелось выдавать место своего укрытия. На этот раз он предпочел ничего не говорить и не объяснять, поскольку очень устал.
Когда пленка кончилась, он положил кассету к другим, уже отснятым. Его не оставляло какое-то странное чувство — почти уверенность, что эти пленки все равно послужат точным ориентиром. Это чувство надо было побороть. Во что бы то ни стало.
Он флегматично уселся на третьем пролете лестницы и стал ждать наступления темноты. Вот уже тридцать часов он был в бегах.
Темнокожий парнишка лет семи с сигаретой во рту медленно шел по аллее, внимательно вглядываясь в выходящие на нее улицы.
На одной из них ему почудилось какое-то странное движение там, где было обычно тихо и пустынно. Непонятные тени передвигались, останавливались на мгновение и снова исчезали. Крышка канализационного колодца начала медленно сдвигаться, замерла. Из отверстия что-то блеснуло — глаза? Затем она съехала совсем и со звоном грохнулась об асфальт. Кто-то (или что-то, как подумал мальчишка с ужасом) начал вылезать из отверстия. Мальчик решил, что это сам дьявол явился из преисподней, чтобы забрать Кэсси. Мать говорила, что Кэсси попадет на небо к ангелам, где сейчас Дики, но он думал, что все это чушь собачья. Все попадают в ад, когда помирают, и дьявол колет их вилами в задницы. Он видел дьявола на картинках в книгах, которые Брэдли приносил из бостонской публичной библиотеки. «Так что, Скорее всего, это и есть сам дьявол», подумал он, когда Ричардс выпрыгнул из колодца и на секунду замер, согнувшись на мостовой, чтобы перевести дыхание. Но что-то никаких рогов, даже хвоста нет. И вовсе он не красный, как был изображен в книге.
Но вот он откинул накидку и… о, Господи! побежал по направлению к аллее. Мальчишка застонал и бросился было бежать, но споткнулся и упал. Он попытался подняться, но ноги не слушались, из карманов посыпался всякий хлам. Тут дьявол и схватил его.
— Только не коли меня вилами… Ах ты, сукин сын!
— Тс, замолчи! Тихо! — дьявол встряхнул его так, что зубы во рту стучали как камешки, и парень заткнулся. Дьявол посмотрел вокруг безумными глазами. Его лицо было искажено страхом настолько, что выглядело какой-то гротескной маской. Мальчишке оно напоминало лица участников игры «Гонки с крокодилом». Он бы рассмеялся, если бы не был так напуган.
— Ты ведь не дьявол? — спросил мальчишка.
— Если заорешь, я точно превращусь в него.
— Не-ет, не заору, — сказал мальчишка презрительт но, — ты что думаешь, я хочу без петушка остаться? О, Господи, у меня еще и девки-то не было!
— Ты знаешь где-нибудь поблизости безопасное местечко, где мы могли бы поговорить?
— Ты что, прикончить меня хочешь? Не пойду я никуда! — глаза парня еще больше округлились, и белки, казалось, светились в темноте.
— Я не собираюсь тебя убивать.
После некоторого колебания мальчишка взял Ричардса за руку и повел по темной, замусоренной извилистой аллее, затем по другой, еще более темной и грязной. Аллея выходила на пустырь между двумя безликими высотными зданиями. Парень подвел Ричардса к какому-то сооружению из досок и кирпичей. Пробраться внутрь можно было только на четвереньках, и Ричардс в темноте ударился обо что-то головой.
Парень завесил вход куском грязной занавески и пошуршал чем-то, через секунду слабый свет озарил их лица: он оказывается, умудрился подсоединить обычную лампочку к старому аккумулятору.
— Я сам достал эту батарею, — гордо сказал мальчик. — Брэдли показал мне, как приделать лампочку. У него столько книг, он такой ученый! Слушай, а ты не убьешь меня? Ты не вздумай! Брэдли в команде Заточников. Если ты меня убьешь, он тебя на куски разрежет и насрет сверху.
— Я не занимаюсь убийствами, — прервал его Ричардс. — По крайней мере, детей я точно не убиваю.
— Я не ребенок, я сам приделал лампочку к батарее.
Его обиженный тон вызывал у Ричардса добродушную улыбку.
— Ну, хорошо. Как тебя зовут, малыш?
— Я не малыш, — сказал он, надувшись, — а зовут меня Стейси.
— Хорошо, хорошо, Стейси. Ты знаешь, я ведь в бегах. Можешь в это поверить?
— Ну, конечно. Ты в бегах! Точно. Ты ведь вылез из этого колодца не для того, чтобы купить открытки с видами города, — он внимательно оглядел Ричардса. — Ты что, черномазый что ли? Из-за этой грязи и не разглядишь толком…
— Стейси, у меня… — голос его сорвался, он провел рукой по волосам и снова заговорил, но уже, казалось, сам с собой. — Я должен был кому-то довериться и тут подворачивается мальчишка, совсем ребенок! Господи, тебе и шести лет не дашь, парень!
— Мне будет восемь в марте, — обиженно сказал мальчик. — У моей сестры Кэсси — рак. Она очень сильно кричит. Вот почему мне здесь больше нравится. И я сам подсоединил лампочку. Хочешь затянуться?
— Нет и ты тоже не будешь. А вот два доллара хочешь заработать, Стейси?
— Господи, да конечно же! — но тут в его голосе проскользнуло недоверие. — Но ведь не с двумя же вонючими долларами ты вылез из этого колодца? Это все дерьмо собачье!
Ричардс достал один Новый доллар и протянул его мальчишке, тот посмотрел на бумажку с вожделением, смешанным с ужасом.
— А второй получишь, когда приведешь своего брата, — сказал Ричардс, но увидев недоверие и страх в глазах мальчика, добавил, — я дам тебе его наедине, он не увидит. Но приведи брата одного.
— Ничего не выйдет у тебя, если ты хочешь убить Брэдли. Он тебя на куски разрежет и…
