«Сегодня вам предстоит боевое крещение. По данным внутрисистемной разведки несколько кораблей балиодов прорвались сквозь внешнее кольцо и сейчас приближаются к Земле. Ваше задание — занять указанную для каждого «грифа» орбиту и в дальнейшем неукоснительно и своевременно выполнять полученные от командования приказы. Каждая секунда промедления может стоить жизни вашим товарищам. Не ваше дело думать, ваше дело исполнять. В связи со сложившейся ситуацией, все, кто проявит себя в бою должным образом, без экзамена станут стервятниками».
* * *
Тихое урчание дюз. Земля остаётся маленьким голубым шариком где-то далеко внизу. Бескрайняя пустота космоса завораживает, словно пытаясь заманить меня в свою необъятную бездну.
«Триста сорок третий на связи. Занял указанную орбиту. Жду инструкций».
«Триста сорок третий, говорит «тетерев». Ваш курс 9358274. Поворот на семьдесят три градуса вдоль плоскости системы. Выходите на параболическую орбиту и ожидайте приказа».
«Есть».
Указанная орбита в перигее проходит совсем недалеко от стратосферы. При желании можно увидеть города на поверхности. К сожалению, Москвы не видно. Она сейчас закрыта облаками, откуда-то со Средиземноморья идёт циклон. Там всегда шум транспорта, а здесь тишина. И я без пяти минут стервятник. Как обрадуются мама и невеста, когда узнают.
«Триста сорок третий, говорит «тетерев». Приказываю начать заряд головного ствола».
«Есть. Стопроцентная готовность через три с половиной минуты».
Через три с половиной минуты я буду проходить на минимальном расстоянии от Земли. Залп из стратосферы — это звучит как-то романтично. Хотя при наличии такого большого процента газа могут отказать стволы. Блин, это, наверное, и есть экзамен. Не испугаюсь ли я. Стал ли я настоящим мужчиной, или моё место там, на Ригеле.
«Заряд головного ствола завершён. Проектная мощность девяносто три и семь десятых процентов».
«Вас понял, триста сорок третий. Приказываю открыть огонь. Мощность — полная. Вектор огня — 2320017».
«Есть».
Есть… Согласно этому вектору, в мою задачу входит уничтожение какого-то объекта на поверхности Земли. Бросаю взгляд на проектную мощность, и у меня начинает сосать под ложечкой. Это не уничтожение объекта на поверхности Земли. Это уничтожение САМОЙ ЗЕМЛИ. Вот влип…
* * *
Главная особенность стервятников заключается в том, что они всегда готовы выполнить приказ командования. Стервятники не раздумывают над приказами, они их выполняют…
Дрожащей рукой нащупываю пульт управления огнём. В пределах моей видимости ещё несколько «грифов» поворачиваются в сторону Земли. Уж они-то не сомневаются в правильности своего выбора…
Командир обладает большей информацией, чем вы. И он не ошибается. Если боец усомнился в приказе своего командира, то такого бойца лучше сразу расстрелять. Потому что после он обязательно подведёт товарищей…
Рука дрожит на красной кнопке. Не может этого быть. Почему именно я?
Каждая секунда промедления может стоить жизни вашим товарищам. Не ваше дело думать, ваше дело исполнять…
Медленно, ужасно медленно нажимаю эту злополучную кнопку, и меланхолично наблюдаю, как моя родная планета разлетается на куски…
* * *
«Поздравляю вас с успешной сдачей экзамена!» — капитан сердечно пожимает руки оставшимся в строю. Три человека со всего курса. Это был симулятор. Всего лишь очередной симулятор, на котором нас проверяли на верность присяге. Только три человека из пятисот двадцати курсантов выполнили этот приказ. Вот и всё. Ловлю презрительные взгляды бывших друзей. Теперь-то я понимаю, почему пилотов малых единиц называют стервятниками. Почему так подозрительно отмалчивались выпускники. И почему нас лютой ненавистью ненавидят на Ригеле.
У стервятника нет семьи. У стервятника просто не может быть семьи, его семья — Звёздный Корпус. Я знаю, что имел в виду замполит. Теперь я никогда не вернусь домой, потому что у меня больше нет дома. И напрасно меня будет ждать в Москве эта милая девушка. Я уже не смогу к ней вернуться. Я никогда не смогу вернуться к своему прошлому. Как может вернуться домой человек, который думал, что взрывает Землю?
— А расскажите какую-нибудь историю! — просят меня дети.
Обвожу взглядом требовательно ожидающие лица мальчишек и девчонок.
— Хорошо, слушайте. Это случилось, когда я ещё служил в космофлоте…
Сплошная стена дождя отделяла меня от входа в каньон. И ещё много дней пути от единственного на Миносе космопорта. Надо сказать, что этот дождь скорее радовал меня, чем огорчал, давая возможность мои скудные запасы пресной воды. Каньон разрезал горную цепь пополам, образуя единственный удобный проход сквозь гряду. Судя по всему, именно горы были причиной сегодняшнего дождя, не пропуская влажный субтропический циклон к своим западным склонам. Я аккуратно закрепил верёвку и спустился на дно каньона. Дождь шёл и тут, но по мере того, как я удалялся в глубь гряды, он заметно ослабевал, подтверждая мою догадку.
Через час я заметил дымок. Костёр горел у входа в небольшую пещеру, коих здесь наблюдалось великое множество. У костра я увидел человеческую фигуру, облачённую в плотную монашескую рясу.
— Мир вам! — поприветствовал я немолодого пилигрима, подойдя поближе.
— Мир и тебе, странник, — невозмутимо ответил тот. — Не откажешься разделить со мной трапезу? К сожалению, я не могу тебе предложить ничего лучшего, чем стандартные кубики пищевого концентрата. Но как сказал апостол, что имею, то даю.
— С превеликим удовольствием… — я сделал паузу, сообразив, что не знаю имени собеседника.
— Брат Афанасий, — любезно подсказал тот.
— С превеликим удовольствием, брат Афанасий.
Я взял из рук пилигрима пищевой концентрат и тот час же отправил его к себе в рот.
— Как зовут тебя, странник? — спросил брат Афанасий, когда я расправился с третьим по счёту кубиком.
— Александр Синицын, третий пилот транспортника «Аякс». Наш корабль при выходе из гипера напоролся на кусок астероида. Аварийная капсула дотянула до Миноса, и я вот уже четвёртый месяц иду к космопорту.
— А пищевые припасы?
— Как обычно для капсул, аварийный комплект на месяц. Мне его удалось растянуть на полтора. А дальше я существовал на подножном корму. Хорошо хоть, что у Земли и Миноса сходная биохимия.
Я торопливо проглотил ещё один кубик и спросил у брата Афанасия:
— А что вы делаете здесь, вдали от космопорта?
— Ищу ответа на некоторые богословские вопросы.
