У Юльки явно была депрессия. Майк усадил её в своё любимое кресло в Хижине и пытался утешать. А Колян обнаружил: то, что он просит у солнца, теперь появляется в жилище Майка, а не в его собственном. Мотолюбитель бегал наружу и обратно, заказывал у солнца всякие вещи и болтал всякую чушь. В своё бунгало ему возвращаться было теперь без надобности, хотя оно маячило неподалёку.
— А может, мы, типа, в чистилище, — предположил Колян, вернувшись в очередной раз с Пустоши и раскуриваю сигару, которую только что сотворил вместе с «Зиппо». — И сейчас решается, возвращать нас обратно на Землю или отправить дальше по лестнице космической эволюции? На Венеру, там, с летающими рыбами или в созвездие Рака? Вот тебя, Юль, держит что-нибудь на Земле?
— Я не знаю. Парень у меня остался, но мы с ним часто ссорились. Наверное, мы работали океанологами…
— А чего ты любила?
— Океан любила, дельфинов, осьминогов… Осьминоги, знаешь, какие умные, умнее многих позвоночных! Я, вообще, откуда-то из Приморья…
— А я всё гадаю, что у тебя за акцент, — встрял Майк. — Не переживай, Юль, вернёшься ты в своё Приморье.
— У владивостокцев нет акцента! — резко сказала Юлька. — А что вернусь — так это навряд ли. Говорю же вам: мы все умерли.
— Опять завыла, — расстроился Колян. — Как можно быть такой пессимисткой? По-любому, когда-нибудь мы отсюда свалим. Ничто не может длиться вечно.
— А если может? — оживился Майк. — А давайте налаживать жизнь здесь. Построим город, с подземкой, с надземкой. Инфраструктуру, короче, забацаем, супермаркеты. Там, глядишь, и другие жители появятся.
— У тебя есть на это энергия? — удивилась Юлька. — Или оно тебя всегда слушает? Я даже не смогла его упросить вернуть мне мой земной облик. Оно хочет, чтобы я всегда помнила, что являюсь утопленницей.
Майк выбежал из Хижины, через минуту вернулся обратно, посмотрел на себя в зеркало и сказал одно слово: «Блин!»
Юлька грустно усмехнулась, а Колян выбросил свою сигару в открытую дверь.
* * *
— Юль, а ты помнишь, как звали твоего парня? — спросил Майк, когда они вышли прогуляться по Пустоши.
— Помню: Руслан.
— И как у вас с ним было?
— Как у всех. Ссорились, мирились, снова ссорились.
— Что если Колян прав, и мы все в чистилище? Остались у тебя незаконченные дела на Земле?
— По-моему, «чистилище» — это что-то другое. Там то ли расплачиваются за грехи, то ли их искупают, чтобы попасть в рай. Скорее уж, мы — в астральном мире.
— То есть мы — призраки?
— А ты задумывался: кто такие призраки? Люди называют призраками жителей других миров, в том числе астрального. Про голографическую проекцию, отображающую живого человека, тоже можно сказать: «это призрак». Но при этом она воспроизводит человека, который реально существует, просто находится в другом месте. Возможно, жителям других миров кажутся призраками живые люди с Земли.
— Юль, я вот подумал… может, человеческое сознание не умирает? Может, оно бесконечно?
— Скорее всего, так и есть. Но менять один мир на другой крайне болезненно. Зачастую сознание оказывается в худшем мире, чем предыдущий. Кроме того, за ним из прошлой жизни тянется шлейф…
— Вот поэтому мы и выглядим мертвецами! А может, нам нужно не вспомнить то, что мы забыли, а забыть то, что помним? Тогда сознание очистится и переместится в новый мир?
— Я пыталась. Даже просила солнце. Ничего не получается.
— Значит, нам остаётся вспоминать… Да я и так уже выстроил картину своей жизни на Земле. Постоянной девушки у меня не было. Учился в вузе, похоже, на технаря. Увлекался поездами. Сидел ВКонтакте. Слушал западный рок… Я русский. Аполитичен. Не гомофоб и не гомосек.
— По-моему, ты забыл упомянуть о религиозных воззрениях, — слегка улыбнулась Юлька, выплюнув в очередной раз воду изо рта.
— Вообще-то, с ними я ещё до конца не определился, — начал Майк.
Вдруг рядом с ними раздался громкий хлопок, и парень с девушкой вздрогнули от неожиданности. Это Колян, тихо подкравшись сзади, лопнул надутый полиэтиленовый пакет и дико заржал. В этот раз о религиозных воззрениях Майка Юлька так и не узнала.
Глава 4
Продырявленный Карлсон
Юлька несколько раз грозилась уйти, но так никуда и не ушла. Некуда ей было идти. А после того, как появился Карлсон, она вообще уходить расхотела. Но это — отдельная история.
Карлсон, вообще-то, не был красавцем — невысокий, полненький, уже начал лысеть. А со сквозной дыркой в брюхе выглядел, прямо скажем, отвратно. На Пустоши у него выработалась дурная привычка ковыряться в своих кишках. Кроме того, на Земле у него были жена и двухлетний мальчуган. Но Юльку всё это не смущало. Она и сама-то не была первой красавицей, даже до утопления.
Что Юльке нравилось, так это то, что Карлсон был полной противоположностью её бойфренда. Руслан был нервным, желчным, взбалмошным, а Карлсон — спокойным, доброжелательным, уравновешенным… Одним словом, Юлька втрескалась в простреленного женатика.
Майк с Коляном долго спорили на тему, чем можно было прошить такую дыру в человеке. Сошлись на гранатомёте. Правда, Колян утверждал, что гранатомёт должен был быть подствольным, а Майк — что для подствольного дыра слишком большая. Он считал, что выстрелили в Карлсона из РПГ-7 с нескольких десятков метров и что реактивная граната не разорвалась у Карлсона за спиной, иначе он выглядел бы по-другому. Хотя в этом мире всё не совсем так, как на Земле. Может быть, дырка в пузе — это метафора чего-то, произошедшего с ним там?
Карлсон не помнил, как его звали на самом деле. Красивым, умным и в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил его ласково называла жена́. Какой несчастный случай с ним произошёл, он тоже не помнил. Говорил что-то про военные сборы.
А Юлька смотрела на него влюблённым взором, и ей было наплевать и на дырку, и на связанную с ней дурную привычку. «Тело — прах земной, а душа прекрасна и бесценна», — сказала она Майку и Коляну, когда они начали над ней подтрунивать. И Майк подумал, что она права, хотя наверняка передрала эту фразу у какого-нибудь распердяченного от гордости актёришки или поп-звезды.
Избушка Карлсона стояла в пределах видимости. И, конечно, у него была заветная полочка с модельками… с модельками самолётов, разумеется! А чего ещё ожидать от «летающего человечка»?
Колян высказал предположение, что Карлсон — вэдэвэшник и пострадал во время десантной операции, но продырявленный человек себя десантником не считал.
— Я, вообще-то, работал в офисе, — объяснил ему Карлсон. — С чего бы мне становиться профессиональным военным? Наша фирма специализировалась на реализации предметов гигиены…
