Веник, тем временем, сделал аналогичный «пинцет», при этом бандаж он наложил сразу. И ещё очистил от коры палочку круглого сечения, вокруг которой предполагалось загнуть сам крючок. Прикрикнул на суетливого Вячика, чтобы сидел молча и… пришла пора пошевелить прогоревшие дрова и поправить угли. Колечко из тонкой проволочки возложили на верхний конец центрального камушка в очаге. Хотя, всем распоряжался Саня, а Веник просто слушался.
Подули с двух сторон на пламенеющие угли и дружно шарахнулись в стороны — жар оказался нешуточный. Даже брови и ресницы опалил. Но медлить было некогда — колечко выхватили пинцетом и тут же распрямили вторым. И ещё Саня успел ударить получившуюся проволочку посередине заранее приготовленным камушком с острым углом, положив «поковку» на второй гранитный окатыш. Проволочек стало две.
— Тонкая, быстро остывает, — буркнул он, заталкивая одну из них обратно в пламя. И тут же погасил «пинцет» резким взмахом руки.
— Вот! — Вячик сунул в руки друзьям ошметок берёсты. — Помашите, как веером. Я видел, что так делают на шашлыках.
Едва ребята сделали буквально по два взмаха, как «поковка» засветилась малиновым. Её тут же стремительно ухватили, оструганной палочкой прижали конец к большой деревяшке и загнули вокруг.
С третьего нагрева согнули пинцетом оставшийся свободным конец. Просто защемили и сделали совсем маленький крюк, чтобы леска не соскальзывала.
— Ну, ты могуч! — одобрительно высказался Веник, глядя на вполне цивилизованного вида крючок. — Где ты этому выучился?
— Дядька, папин младший брат, кует для реконструкторов всякие прибамбасы. А кузня у него антуражная — он ради понтов просит меня меха покачать, когда клиенты приходят. И весь из себя изображает мастера с учеником. Трындит и трындит. То про отпуск, то про закалку, то про то, чтобы не зевал, не пережёг изделие. И подзатыльники отвешивает совсем не учебные, — Саня поморщился. — А отец ему подпевает. Говорит, что нефиг книжки читать, а надо реальное дело осваивать.
— Ты же, вроде, спортом занимаешься! — недоумённо воскликнула Ленка, притащившая какую-то бересту.
— На вольную борьбу меня мама посылает. А то, говорит, совсем в диван врастёшь. А мне нравится про зверей и про путешествия.
— Вот отчего ты у нас такой медвежий психолог! — ухмыльнулся Вячик.
— Вень! Можно его побить? — рокотнул Саня.
— Не стоит. Он ведь не хотел тебя обидеть! — взметнулась Любаша. И встревоженно захлопала ресницами.
И вообще, чего вы тут расселись? — наехала Ленка. Нам бересту нечем сшить. И непонятно, как сделать дно, — она показала пластину берёзовой коры, снятую со ствола одним куском. Если отпустить, то это сворачивается в трубу.
— Вместо дна выберите подходящую гальку — мы ведь сюда разных натащили. Есть и почти круглые и очень плоские. А вот чем шить… — Веник принялся разматывать шнурки от кроссовок с обоих «пинцетов». — Кажется, я тут где-то видел липу.
— А второй крючок? — спохватился Вячик.
— Инструменты, считай, сгорели, — констатировал Саня. — Надо делать новые. Но, уже, наверно, не сегодня. Любаш! Прихрани в своём пенале эту проволочку, — он подал то, что осталось от кольца. — Жрать охота. Пойдём уже на рыбалку, что ли, Вячеслав. Я буду тебя охранять, а то тут медведи всякие ходят. Отнимут ещё весь улов.
* * *
Драть лыко оказалось совсем не просто. Веник долго, стоя на коленях, освобождал от коры участок ствола у самого комля, потом прорезал луб, стараясь его отковырнуть, цеплял пальцами отогнутый кусок и тянул, что было силы. Лыко ни в какую не давалось.
Любаша тоже сделала попытку, но не стала связываться со стволом, а начала с конца невысоко расположенного сука. Когда она освободила совсем небольшой участок, лента камбия более-менее стала отрываться от ветки и даже сильно оттягивала кору. Позвали парня — и он довольно уверенно выдрал вполне приличной длины ленту. Девчата ею вполне удовольствовались и ушли к убежищу. А Веника этот эпизод только раззадорил — он продолжил обдирать уже начатый сук.
Постепенно, кое-какие хитрости стали понятны, появился опыт, образовались навыки. Уже через час вся липка была ободрана, а бессчётное количество путающихся лент разной ширины лохматилось натуральным мочалом. Всё это остро пахло свежим древесным соком, норовило порезать руку кромками, ничуть не менее опасными, чем листья травинок. И ещё оно не хотело отрываться от нижней части ствола — ещё час ушёл на то, чтобы хоть как-то всё это оторвать, отрезать и смотать. Сложно это было оттого, что ленты получались очень разной длины. Иные тонкой полосой сходили от вершины до самого низа, а другие получались длиной в метр-полтора, потому что заканчивались там, где из ствола торчали ветки.
Те же полосы, что дрались с ветвей, были тоньше и короче. В общем — материал этот имел свою специфику. Отобрав пучок лент примерно метровой длины, Веник смотал остальное в неряшливый ком и повесил его прямо тут же — когда понадобится ещё — найти будет легко.
* * *
Девчата уже закончили сшивание цилиндра из бересты, загнав ему вместо дна плоскую почти круглую гальку. Выше и ниже её, они наложили снаружи солидного вида бандажи — это, чтобы та не выпала. Теперь обе сидели и с выражением глубокого удовлетворения на лицах жевали жвачку. Швы выглядели убедительно, а солидная горка изломанных заострённых палочек рядом с мастерицами говорила, что труд их не был лёгким.
Наконец, видимо, решив, что герметик дошёл до нужной кондиции, Ленка принялась залеплять отверстия для лыковых ниток изнутри, а Любаша — снаружи.
— Ну что? Поучаствуешь в испытаниях?
— Нет, давайте без меня. Надо ещё кое-чем заняться, — отмахнулся парень, выбирая среди дровяного хлама «свиточки» бересты. Ему нужно было попытаться решить вопрос с добыванием огня в любое время и при любой погоде. А для этого требовался эксперимент, тянуть с которым не следовало — пух с верб интенсивно облетал. А годится ли он для трута — этого ещё никто не проверял.
Подложил в костёр толстых палок, чтобы горели дольше, и двинулся туда, где виднелись белые султанчики на вершинах деревьев. До них ведь не так-то просто добраться без лестницы!
* * *
Вот и второй день в древнем мире подошёл к концу. Веник измучился в тренировках с высеканием огня и устроился на вязанке хвороста, приготовленной, чтобы на ночь затащить её в убежище — всё-таки лыко решает некоторые небольшие проблемы, а то пришлось бы всё это перекладывать поштучно. Ленка и Любаша тоже сидели у бледного в лучах низкого солнца костра, который поддерживали совсем небольшим, подкладывая дрова понемногу. Правда, кострище здорово расползлось, распределившись по площади чуть ли в целый квадратный метр, но собирать его в кучу не было никакого смысла.
