Это злоба и интриги царского двора, двора обычных смертных царьков. А еще это невольничий рынок с этими чинными семейными парочками, где каждый и раб и рабовладелец одновременно.
Неужели вы не понимаете, что личная привязанность, это не рабство, – это дружба, это… это что угодно, кроме ваших сетей.
Великий Творец, как же тонко все обставил этот хромой мастер! Да этой сетью он показал, чем стала любовь в семье! Показал, может даже не поняв всей гениальности этого спектакля.
Афродита не помнила, как ее, наконец, освободили.
И улетела.
На Кипр. Возвращать себе девственность.
Так было по легенде. Так было и на самом деле. Но с маленьким добавлением.
Далась богине любви эта дурацкая девственность! Тоже мне, удумали.
Она поднялась на одинокую гору. Натертое мазью тело горело. И это было предусмотрительно. Ибо сегодня ей предстояло подниматься очень высоко. И ловить северный ветер.
Море внизу было ровным. С такой высоты волн не было видно. И глазу было не за что зацепиться. Даже за эту невидимую отсюда рябь внизу. Но она знала, что летит правильно.
Ветер легко нес ее. И она думала, что это ветер с ее далекой родины. Было приятно осознавать это.
Но почему она просто не вернулась домой?
Афродита была светловолосой красавицей. Но к ней не относились пошлые анекдоты части далеких потомков о дурочках-блондинках.
Она была отнюдь не дурочкой. И с горечью понимала, что назад дорога будет слишком трудна. Она к этому не была готова. Во всяком случае, пока.
А вот играть, по правилам, которые по дурости приняли эти болваны с Олимпа она будет. Тупицы! Раз вы теперь не волхвы, а цари, мы с вами тоже будем по царски.
Дурашки, на всякого царька найдется царек посильнее. И для волхва, или ведуньи, не связанных политическими предрассудками, занимательной игрой будет натравливание одного царька на другого.
Это нехорошо?
Как сказать. Нехорошо обижать ведунов и ведуний. Нехорошо обманывать надежды доверившихся тебе. Нехорошо организовывать убийство своих братьев и сестер на Лысой горе.
А всадить нож в спину царьку, это милое дело.
Собственно, для того и существуют все эти царьки. Или они думают, что всаживать ножи позволено только им?
Рассказывайте это вашим тупым подданным.
А мы, волхвы, ничьими рабами и поданными никогда не были и никогда не будем.
Так она стала шеф-агентом фараона Рамзеса.
Впрочем, такого термина, придуманного далекими потомками, ни она, ни Рамзес, еще не знали.
– Все хорошеешь, моя богиня! – Рамзес смотрел на ее натертое мазью, расрасневшееся тело с неподдельным восхищением.
– Царь, давай об этом потом. Мне надо обмыться и одеться, а потом рассказать тебе срочные сведения.
– Не надо одеваться…
– Царь! Потом это, потом! Побудь ты для начала царем. Любовником будешь через час.
– Царица, ты настоящая царица! Хочешь, я передам тебе трон, царство, стану твоим рабом. Только не улетай! Останься.
– Замолчи, дурак! Ты можешь потерять и трон и царство! Сколько раз встречаемся, и все одно и то же. Часа подождать не можешь.
– Можно хоть посмотрю, как ты будешь мыться?
– А Тартар с тобой! Смотри.
Если бы она знала говор своих потомков, то наверняка добавила бы «извращенец».
Разумеется, мытье в присутствии фараона не закончилось мирно. Пришлось отдаться ему прямо в мраморной ванне. Великий Творец! Иногда она чувствовала себя с этим теряющим голову фараоном, как настоящая царица с наемным массажистом. Она думала о его царстве, а он о ее прелестях. Уму непостижимо!
Машинально подкручивая бедрами и ягодицами, пока он, постанывая от страсти, входил в нее, она думала о том, какая опасность грозит его трону. И прикидывала, что можно предпринять.
Наконец, он удовлетворенно сполз с нее.
– Ну, царь, ты готов теперь поговорить о делах?
– А ты не улетишь сразу?
Она откровенно рассмеялась, еще раз осознав парадоксальность их отношений.
– Не улечу, милый, не улечу.
Разумеется, этот стареющий дурак был отнюдь не мил. Ему явно не помешало бы омолодиться. Но, нечего тратить на смертных колдовскую силу.
Фараон расплылся в совершенно дурацкой улыбке.
– Может, вина?
– Нет, ты действительно сегодня не выносим! Какое вино! Я летела с самого Олимпа не для того, чтобы пить с тобой вино, или заниматься любовью. Ты хоть понимаешь, что значит прилететь к тебе с самого Олимпа без отдыха?!!
– Но ты богиня. Ты все можешь.
– Я не могу собрать армию. Я не могу вооружить тысячи солдат. Я не могу отразить вражескую высадку.
– Это могу я! – фараону надо было хоть в чем-то продемонстрировать свое превосходство.
Хвала Творцу! Теперь он хотя бы выслушает экстренное сообщение.
– Вот и займись этим. Эллины собираются совершить большой морской набег на твои земли. Собирают корабли. Выбирают начальников. Вербуют добровольцев. Запасаются оружием.
Зевс и остальные боги дали команду своим жрецам внушать всем эллинским царькам богоугодность этой войны.
Высадиться они собираются на побережье. Но часть кораблей пойдет вверх по Ра.
– Далеко? – деловито осведомился Рамзес. Он, похоже, пришел в себя.
– На день пути.
– Я сброшу их в море. На что они надеются.
– Надеются они на помощь ливийцев. Те нападут из Сахары. Ударят в спину, когда ты увязнешь в боях с высадившимися на берегу. Договоренность уже достигнута. Хотели напасть и с востока. Но сухопутную армию из Малой Азии не пропустят твои союзники хетты.
Так что посуху нападут из Ливии. На морском берегу они намерены разгромить твои главные силы, ударив сразу с двух сторон.
Но одновременно и ради отвлечения твоих сил, и ради богатой добычи часть пройдет вверх по Ра.
Корабли обеспечивают ахейцы. Но кораблей больше, чем воинов. Поэтому часть солдат возьмут из Трои. Там не прочь поживиться, ибо надеются на успех.
– Но троянцы верные вассалы моего союзника, царя хеттов!
– Вассалы никогда не бывают верными до конца. Должен понимать. Не первый год царствуешь.
– Когда я разгромлю ахейцев, мы накажем Трою.
– А вот этого не надо, царь. Троя ваша надежная союзница в дальних планах.
– Царь хеттов согласен с этим. Но я не понимаю, почему. Знаешь, я недавно беседовал с ним. И не мог ничего сказать в оправдание этой идеи, кроме ссылки на твое мнение.
– Ты рассказал обо мне, болван?!!
– Что ты, что ты! Ни в коем случае! Так, намекнул, что хорошо осведомлен о положении в Элладе.
– Смотри, царь. Не серди меня. Я богиня, и действительно могу многое.
– Прости меня, моя богиня. Прости, если я виноват перед тобой.
Афродита пристально посмотрела на фараона. Она почувствовала усталость. Надо хорошенько отдохнуть. Но необходимо было завершить разговор, а потом еще потерпеть неуклюжие ласки этого тупого козла.
