— Полет нормальный. Никаких отклонений в основных узлах не обнаружено, — доложил Карпино.
— Режим?
— Продолжали движение по тому же курсу со скоростью шестьсот единиц.
— Отлично. Вахту принял. Можете идти, Карпино.
Едва старший помощник скрылся из виду, Скайуокер подошел к дежурному офицеру.
— Поднять мощность реактора до тридцати процентов.
— Есть поднять мощность реактора до тридцати процентов.
— Увеличить скорость до 800 единиц.
— Есть увеличить скорость до 800 единиц.
… пятьсот сорок, пятьсот шестьдесят, пятьсот восемьдесят…
А на первых прогонах корабль так и не разгоняли до максимума, подумал Скайуокер Интересно, почему?
… шестьсот двадцать…
Но семисот единиц они достигли. Надо было спросить у Рутьеса, он-то точно должен знать. Вдруг здесь какая-то пакость.
… семьсот двадцать, семьсот сорок…
Нет, Рутьес в курсе — это было в графике испытаний, мы это обсуждали, и он бы обязательно сказал, если…
… семьсот восемьдесят…
… если что?
— Скорость 800 единиц, сэр.
— Отсек двигателей, перегрев есть?
— Никак нет, сэр.
— Продолжать движение на максимальной скорости.
— Есть продолжать движение.
Скайуокер снова зацепился взглядом за монитор с видом на Лоду-2. Синим лоскутком неслось не то море, не то океан.
Через два дня будем гонять дредноут в атмосфере, подумал Анакин. Может, тогда и посмотрю на эту планету поближе.
— Реакторный отсек, доложите обстановку.
— Вырабатываемая мощность тридцать процентов от максимума. Охлаждение в норме, сорок пять процентов. Системы резервирования в порядке.
— Поднять мощность реактора на сорок процентов.
— Есть поднять мощность реактора.
— Включить первый дефлекторный генератор, тысяча шестьсот единиц.
— Есть включить первый дефлектор на тысяча шестьсот единиц.
— Включить второй дефлекторный генератор, тысяча шестьсот единиц.
— Есть включить включить второй дефлектор на тысяча шестьсот единиц.
— Продолжать движение по орбите.
— Есть продолжать движение по орбите.
— Дежурный по реактору, доложите обстановку.
— Вырабатываемая мощность сорок процентов от максимума.
— Отклонения?
— Никаких, сэр.
На мониторе слева от Скайуокера радары обозначили верфи.
— Расстояние до спутника?
— Двести семьдесят километров.
— Курс на спутник.
— Есть курс на спутник.
Один офицер из команды навигаторов отвлекся от своего монитора и бросил косой взгляд на командира. Пройдя вперед по мостику, Анакин встал у смотрового экрана и сложил руки за спиной.
Нос «Виктории» хищно нацелился на верфи.
Много? Мало?
В самый раз.
Скайуокер опять померил мостик шагами. Вернулся в рубку. И снова тот офицер беспокойно глазел на него. Анакин не подал виду и спокойным тоном спросил:
— Расстояние до спутника?
— Сто девяносто километров.
— На ста шестидесяти начать маневрирование. Оставить спутник по правому борту.
— Есть начать маневрирование и оставить спутник по правому борту.
Офицер, кажется, успокоился и уткнулся в свой монитор. Анакин, скрывая восторг, наблюдал, как «Виктория» выписывает около верфей каллиграфический полукруг.
— Маневрирование выполнено успешно.
— Продолжать движение по орбите.
— Есть продолжать движение по орбите.
— Проверить питание двигателей на отклонения.
— Отклонений не обнаружено, сэр.
— Начать разворот на сто восемьдесят градусов по левому борту.
— Есть начать разворот на сто восемьдесят градусов по левому борту.
— Курс на верфи.
На этот раз Скайуокер приказал подойти к верфям на расстояние в два раза меньшее и только тогда начать обходной маневр.
Едва только маневр был выполнен, дежурный связист на мостике подал голос.
— Сэр, верфи только что передали сообщение.
— И что там, Эрцесс?
— Сэр, они выражают возмущение и беспокойство за свою безопасность, — связист замялся.
— Что-то еще?
— Они желают узнать… — связист изо всех сил старался сохранить невозмутимость. — Не будете ли вы так любезны предупредить их в случае, если решите таранить спутник.
Анакин улыбнулся краешком губ.
— Передайте на верфи, что дредноут республиканского флота «Виктория» выполняет обычные маневры. Еще добавьте, что в случае необходимости уничтожения такого объекта, как верфи, мы будем использовать имеющуюся у нас в наличии артиллерию, а таран оставим на случай крайней необходимости.
Карпино остался на вахте, и Скайуокер пожалел, что старший помощник не сможет принять в торжественном ужине, который он более чем заслужил. Конечно, еще одна традиция, на первый взгляд бессмысленная, потому что лишней торжественности никто не любит. А лишней и не нужно, нужно просто на часик отвлечься от бесполезных мыслей за стаканом отличного локримийского вина.
Снова прозвучал тост за успех ходовых испытаний, и снова звяканье бокалов утонуло в разговорах. О системах резервирования реактора и смешных обслуживающих дроидах в столовой, о наступлении республиканских войск и, естественно, о сепаратистах. Последним доставались весьма противоречивые характеристики: сепаратисты непонятным образом оказывались сразу и безнадежно тупыми, и невероятно хитрыми, нередко в их адрес звучали слова «отсталые нелюди», за которыми сразу же следовало восхищение передовыми технологиями.
Баумгарден поднял вопрос о штрафной роте.
— … мог додуматься до того, чтобы прислать на лучший корабль флота бывших наемников!
Хотел бы и я это знать, подумал Скайуокер. Очень бы хотел.
— Среди них есть наемники? — спросил он.
— Четырнадцать человек. Вчера почитал их личные дела. Бывшие граждане Республики, естественно. Служили в нашей армии. Потом вступили в так называемые нерегулярные войска других систем и принимали участие в локальных конфликтах.
— Звучит витиевато.
— Законом это запрещено. Но напрямую они с сепаратистами связаны не были.
— А «накривую»?
— Ситх их знает, честно говоря… В общем, трибунал приговорил их к пяти годам заключения. — Баумгарден пожал плечами. — Что тут же заменили полугодом службы в штрафной роте.
— Интересно.
— Вы видели пояснительный документ? Прилагался к тому же приказу.
— Нет, еще не видел. Что там?
— Государство, видите ли, не имеет права разбрасываться специалистами с военной подготовкой.
— Если подумать, в этом есть некоторый смысл.
