— Капитан, я весьма далек от политической кухни. Но даже мне вся эта история кажется шитой белыми нитками. Не сомневаюсь, что в столице у вас немало недоброжелателей.
— Честно, не знаю.
— Честно не знаете или не хотите обращать внимания?
Скайуокер вздохнул и ничего не ответил.
— Вот видите. Случись что-нибудь — а от подобного контингента, насколько я понимаю, можно ожидать чего угодно — и в штабе заговорят о дисциплине на «Виктории».
— Здесь вы правы, — медленно проговорил Анакин. Удивила его не сама мысль — а то, что ее высказал человек со стороны. Очень проницательный человек. Ответить пришлось сухой казенной фразой:
— Мы сделаем все возможное, чтобы избежать инцидентов.
Инженер помолчал с минуту.
— Скажите, а эта… штрафная рота будет изолирована от остального полка?
— Не совсем. Взводные командиры и командиры отделений должны быть назначены из числа наших офицеров.
— Я, должно быть, лезу не в свое дело и выспрашиваю военные тайны.
— Можете быть уверены, военные тайны вы так просто не узнаете.
— Не сомневаюсь, — весело сказал Рутьес.
Анакин чуть улыбнулся в ответ.
— Вы хотели еще что-то спросить?
— Кстати, давно, — инженер чуть замялся. — И вопрос, если честно, совсем не по делу.
— Ну что ж, слушаю.
— Как вы представляете свою жизнь после войны?
Странно, подумал Скайуокер. Сначала Гранци, а теперь я слышу тоже самое от Рутьеса. Что я должен отвечать? Мне нечего ответить.
Да-да, полагается сказать, что я надеюсь в следующем году получить такое-то звание, что я усердно коплю деньги, что я хочу взять в кредит квартиру на какой-нибудь Кореллии, а дальше я заведу семью, как это принято у всех порядочных людей, точно, как раз будет время чтобы «пустить корни», ну и… успокоиться.
… успокоиться? Или упокоиться. Такие созвучные слова.
Приковать себя к одной точке Галактики… зачем?
Я видел полсотни планет, не меньше. Столицы, мегаполисы, древние крепости… Или помойки типа Татуина. Ни одного места, где бы мне действительно хотелось жить.
Или нет.
Корускант.
Туда хотелось бы вернуться. Не привязаться, не осесть — а возвращаться время от времени.
Я уговорю маму поселиться именно там. Просто снять квартирку. И буду туда возвращаться. Точно, я так и сделаю.
Корускант того стоит. Он много требует, и много отдает. Это единственная планета, где нельзя оставаться рядовым жителем — только первым, только лучшим, самым лучшим, иначе…
… иначе что?
— Пока еще рано, да и трудно об этом думать.
— Думать никогда не рано. И вовсе не трудно, — Рутьес снова улыбнулся.
— До конца войны еще очень далеко.
— Вы так думаете? Все газеты трубят о контрнаступлении Республики.
— Мне кажется, что самые важные сражения еще впереди.
— Неужели?
— Сейчас идет игра в поддавки. Причем разыгрываются мелочи.
— Локримия — мелочь?
— Не совсем, но… По сути, мы освободили ситхову кучу мелких планет. И при этом не задели ни одного крупного узла. Для сепаратистов это небольшие потери. Войну они начали без них. И без них смогут ее продолжить. Со своими собственными приличными ресурсами и военными заводами.
— Интересная точка зрения.
— Я реалист. И не люблю самообмана.
— Звучит гордо. И все же, господин реалист, вы планируете связать свою дальнейшую жизнь с флотом?
— Безусловно.
— А… понятно.
Анакин удивился интонации. Конечно, все понятно. Что же тут непонятного?
Рутьес решил объясниться:
— Вы не боитесь, что после победного окончания войны все довольно быстро вернется назад, и флот останется не у дел?
— Нет, не боюсь. По крайней мере, не так быстро.
— На нашу с вами жизнь хватит?
— А вам это тоже невыгодно, верно? Вы же строите военные корабли.
— Строим. И любая война стимулирует развитие технологий. Да и не только технологий.
— Вы считаете, что чем большие масштабы примут военные действия, тем сильнее это скажется на нашей цивилизации?
— Думаю, любой историк согласится с тем, что у войны есть и такая сторона.
— Наверно, — сказал Анакин. Вспомнил Корускант и тускло освещенный зал музея. И добавил. — Да, это было бы логично.
— Ваши адмиралы, вероятно, тоже надеются на то, что флот не потеряет позиций?
— Адмиралы…, - Скайуокер задумался. — Вы имеете в виду Цандерса? Да, наверно, и не только он. На это надеются все.
— Я так и думал.
Инженер кивнул, при этом явно удивившись его сбивчивым объяснениям.
Что ж, с адмиралами я особо не общаюсь, подумал Анакин, и откуда мне знать… ситх подери, можно подумать, что тот же Цандерс хочет через год-другой выйти в отставку! И стать ненужным!
Нет, мы не должны терять позиции. Вон, даже Рутьесу это ясно, а он вовсе не военный. Мы должны выиграть… да, мы много чего должны… Себе, в первую очередь. Потому что мы не простим себе этого никогда, если отдадим победу столичным сенаторам и дипломатам.
Или Храму.
Личный состав сократят, дредноуты перестроят под торговые суда…
… такое уже было.
Кажется, Рутьес хотел продолжить эту тему, но Анакин его опередил.
— Позвольте я вам тоже задам вопрос.
— Всегда к вашим услугам, капитан.
— Почему вы ушли из науки?
— Вот вы о чем, — инженер чуть улыбнулся. — А как вы думаете, почему люди уходят из науки?
— Не знаю. Помнится, вы тогда на верфях так увлеченно рассказывали о своем университете. Мне показалось, вам там очень нравилось.
— Это правда. Атмосфера, люди… да, нравилось. Но мне хотелось большего.
— Большего?
— Анакин… простите, капитан Скайоукер. Вам двадцать четыре. Вы не идете — летите по жизни. От звания к званию. Каждый день — новые дела. Вы счастливый человек — потому что не знаете, что такое рутина. Для вас невозможно оглянуться назад. Тем более остановиться. Да вам просто недосуг оглядываться.
— Вы считаете, что нужно остановиться и поглядеть назад?
— Временами это стоит делать.
— Чтобы разочароваться в себе и сменить профессию?
— Необязательно. Скорее, разобраться в том, чего ты хочешь достичь. У меня был период длиной в два года. Когда после успеха настала черная полоса. В работе. И не только в работе. Я пытался создать семью, но ничего не вышло. Должно быть, сам виноват. Тогда я понял, что мне нужно срочно сменить деятельность, что я слишком врос в университетскую атмосферу, и что она не для меня. Что она перестала быть для меня настоящей. Что я привык ходить на работу только потому, что мне нравилось ощущать себя перспективным молодым специалистом.
