– Ты соглашаешься добровольно, без любого принуждения, взойти на костер и гореть на нем заживо до наступления смерти во искупление своих грехов?
– Я согласна добровольно, без любого принуждения взойти на костер и гореть на нем заживо до наступления смерти во искупление моих грехов.
– Да будет так! Суд Святой инквизиции окажет тебе последнюю милость. Подпиши этот документ.
Монашек поднес еще один документ, и точно так же руки Катерины не дрожали, а подпись вышла ровной и четкой. Подписанный документ монах почтительно положил на стол перед инквизитором. Взяв его в руки, Карлос Винсенте поднялся во весь рост:
– Инквизиция, действующая от имени и по поручению Святой матери церкви, отлучает тебя, Катерину Бреус, как ведьму, распутницу и еретичку от своего лона, проявляет к тебе милосердие и справедливость, и, чтобы способствовать искуплению твоих грехов, отпускает твою душу на волю. Умри с миром. Аминь.
Судьи поднялись, склонив головы. Инквизитор принялся читать заупокойную молитву на латыни. Все присутствующие торжественно повторяли за ним слова.
Хохот разорвал молитву неистовым взрывом. Хохотала Катерина, запрокинув голову вверх. Это был неистовый хохот, хохот, полный ярости и отчаяния, где кровавой раной кипели так и не пролитые слезы:
– Отпускает меня на волю?! Отпускает на волю?! Смотри, проклятый убийца!
Женщина сорвалась с места так быстро, что никто не успел даже среагировать. Схватив со стола суда глиняное распятие, украшенное позолотой, она изо всех сил запустила его в стену. Разлетевшись на мелкие кусочки, распятие упало на пол. В тот же самый момент стражники схватили женщину, заломив ей руки за спину, предварительно ударив ее по спине. Волосы вихрем развевались вокруг покрасневшего от боли лица. По рядам судей пронесся крик, полный ужаса.
Инквизитор, не закончив молитвы, бросил стражникам:
– Увести!
Катерину выволокли за дверь, словно мешок с песком. Врач стащил со лба промокший насквозь парик. Потом растеряно вытер париком взмокшую лысину. Его толстые красные руки не переставали дрожать. Боязливо покосившись на осколки распятия, тихо сказал своему соседу:
– Легче дрова колоть, чем вести дела об этих ужасных женщинах!
Его сосед, толстый член городского магистрата, пожилой, добродушный человек, совсем не привыкший к таким зрелищам, громко выдохнул:
– Воистину так!
2013 год, Восточная Европа
За окнами автобуса узкие улочки старинного города сливались в сплошную линию. Восходящее солнце золотило черепицу пологих крыш. Миновав новый район стандартных высотных коробок, автобус въехал в старый город.
Он вышел, не доезжая до конечной остановки на привокзальной площади. Отыскал небольшой переулок, в нем – тихое кафе. Он сел за столик в самом дальнем углу от входа, заказал горячий и обильный завтрак, и некоторое время потратил на то, чтобы обнаружить, следит ли кто-то за ним или нет. Но из редких посетителей кафе никто не обращал на него никакого внимания. К тому же, в помещении стоял приятный полумрак, скрывающий лицо.
После еды он развернул ту бумажку, которую с таким трудом нашел в Н-ском замке, в кабинете директора музея (о том, что произошло в кабинете, было неприятно вспоминать до сих пор). Это был список сотрудников, принимавших участие в раскопках в Н-ском замке несколько лет назад (на тех раскопках, которые интересовали его особенно – потому, что именно на них могли быть украдены важные документы). Он несколько раз внимательно пробежал список глазами. В нем было 13 фамилий, абсолютно ему незнакомых. Специалисты на раскопки приезжали из разных стран. Против каждой фамилии стояло название организации, представлявшей сотрудника. Были представлены: Британский музей (Лондон), Пражский университет (Прага), несколько человек из разных университетов и научных организаций Нью-Йорка, Московский университет (Москва), Сорбонна (Париж) и многие другие организации и научные общества, рангом помельче.
В скупом на комментарии тексте не было никаких подсказок, и, вздохнув, он сунул список обратно в карман. Разумеется, список был ценен, но для того, чтобы открылась его ценность, необходима была одна единственная подсказка, и он догадывался, где эту подсказку получить. Он должен узнать, кто воровал части архива Карлоса Винсенте, а затем продал их. Через этого человека он выйдет на главного заказчика, и так узнает, в какой стране мира его искать. Кто тот человек, который так хочет заполучить во владение самую страшную на земле тайну. Только такая схему: маленький воришка, исподтишка от хозяина стащивший какие-то книги в Н-ском замке, и выведет его на главного заказчика.
Антикварный магазин находился в тихом, комфортабельном районе центра, где были расположены лишь роскошные особняки. Это был элитный район, в котором вполне можно было предположить наличие большого спроса на предметы антиквариата. Только вот магазин совсем не выглядел так. Казалось, сюда этот жалкий магазинчик (похожий больше на дешевую лавчонку, чем на элитный салон) попал по ошибке, и на фоне величественных старинных особняков нелепо и неуместно смотрелся яркий бело-синий тент над входом, и громоздкая крикливая вывеска, где худосочная полуголая девица примеряла бриллиантовый браслет. В полуголой уродине можно было опознать кинозвезду, бывшую на пике популярности лет 10 назад, а в браслете – дешевую фальшивку.
Кроме узкой двери под вывеской и тентом, магазинчик располагал двумя огромными витринными окнами, в которые беспрепятственно можно было рассмотреть все «внутренности» магазина. И не думая прятаться, он остановился на противоположной стороне, прямо напротив витринного окна, и стал наблюдать. Судя по всему, внутри магазин был обставлен более, чем скромно. А продавец, который был за стойкой, и владелец магазина – одно и то же лицо.
Старик в потертом пиджаке, лысоватый, с узким хитрым лицом, пытался всучить бронзовую статуэтку богато одетому мужчине, похоже, туристу американцу. Старик жестикулировал изо всех сил и говорил без конца, и не было никаких сомнений в том, что жертва будет обработана по первому классу! Он не собирался входить в магазин до тех пор, пока хитрый старик не окажется один. Торг между тем продолжался, набирая обороты. Он, не задумываясь, поставил бы на старика. Так и произошло: вскоре американец уже отсчитывал деньги, купив не только бронзовую статуэтку, но и нефритовый подсвечник. Когда дверь за туристом закрылась, на хитрющем лице старика расплылась противная улыбка.
Подождав, когда американец ушел достаточно далеко, он вошел внутрь. При входе звенел колокольчик. Антиквар оторвался от созерцания каких-то безделушек, которые он перекладывал на оббитой бархатом витрине, пытаясь придать им товарный вид. Он подошел совсем близко к прилавку, еще раз бросив взгляд на витринные окна. Первый взгляд с улицы его не подвел: ни на первом, ни на втором окне никакой старинной книги не было. Там было все, что угодно – женские украшения, часы, вазы, подсвечники, оружие, но только не книга.
