и подходит к столу, подцепляет пальцами тонкий, как бумага, кружок жареного кабачка. – Видела бы ты мое лицо, когда она предложила взять на себя готовку. – Она кладет хрустящий овощ на язык, ее ресницы трепещут. – Ну и ну, Катриона!
Та вздергивает подбородок и сияет, затем торопливо направляется к столу. Сибилла поднимает кувшин с вином и наполняет свой бокал.
– Кому еще вина? Фэл? Ифе?
Та качает головой.
– Я буду, – говорю я, и Сиб подает мне бокал, затем протягивает куртизанке.
– Катриона?
Когда та принимает напиток, я начинаю подносить свой ко рту.
– Фэллон, стой! – Ифе хватает ножку бокала.
Рука дергается, немного вина выплескивается и стекает по моему запястью.
– Прости. Я должна попробовать твоя еда и вино.
– Это еще зачем?
– Для защиты.
– От кого? – Мой взгляд прыгает с Сибиллы на Катриону, прежде чем метнуться к двойным дверям, через которые входят Энтони, Маттиа и Риччио: все трое наряжены в расшитые туники и зауженные брюки, на ногах – начищенные до блеска сапоги.
Я никогда не видела тройку рыбаков в чем-то, помимо выгоревших рубашек и свободных штанов, поэтому одежда аристократических фейри вызывает ощущение диссонанса. Им не хватает только заостренных ушей и длинных локонов.
Энтони останавливается в паре шагов от меня. Его взгляд скользит по моему коралловому платью, отчего Ифе напрягается.
– У тебя есть все необходимое? – Хотя в его голосе нет ни теплоты, ни мягкости, он не такой язвительный, как утром.
– Да, спасибо.
Ифе возвращает мне бокал.
– Можно пить.
Внимание Энтони перепрыгивает на нее.
– Мы не намерены травить драгоценную разрушительницу проклятий Лоркана. Прошу, донеси эту информацию до своего короля.
Ифе не кивает, лишь бросает взгляд в сторону одной из зон отдыха, напряженное выражение на ее лице сменяется легкой улыбкой.
– Он слышит, Энтони.
Сердце совершает серию резких ударов, когда я замечаю Лоркана, развалившегося в одном из кресел, как король на своем троне: одна лодыжка закинута на колено, локоть противоположной руки упирается в подлокотник, два длинных пальца поддерживают гладкий подбородок.
Я не припоминаю тронного зала в его королевстве, поэтому задумываюсь, есть ли вообще трон у короля перевертышей.
Нет. – Его золотистые глаза прожигают прямую дорожку ко мне. – Ибо я не считаю, что королевством лучше всего управлять, сидя на заднице.
Может, тебе больше по душе насест? – улыбаюсь я.
Его рот изгибается в намеке на улыбку.
– Не поймите превратно, Морргот, мы весьма польщены визитом, – в голосе Энтони звучит что угодно, только не радость, – но что вас сюда привело?
Пронзительный взгляд Лоркана останавливается на его подданной.
– Ифе надо отдохнуть.
Мой страж, ставший недавно еще и учителем, коротко кивает, после чего направляется к окну и, обратившись в дым, просачивается в щель между шторами.
– Вряд ли я когда-нибудь привыкну к тому, как человек превращается в дым, – шепчет Сибилла Маттиа, который обнимает ее за плечи своей массивной рукой.
А я вряд ли когда-нибудь привыкну к этому парню рядом с подругой, хотя, должна признать, смотрятся они довольно мило.
– И ни один из твоих многочисленных воронов не мог ее заменить? – В голос Энтони вернулись жесткие нотки.
Лоркан поднимается с кресла.
– Я решил сам прилететь, раз уж могу перемещаться по королевству по своему усмотрению. Кроме того, я слышал, что вы приютили новую мятежницу, и мне хотелось с ней познакомиться.
Катриона будто бы даже перестает дышать, когда король перевертышей обходит ее кругом, прежде чем встать рядом со мной.
– Катриона Мадаро, самая уважаемая куртизанка Люче. – Его взгляд окидывает фигуру в форме песочных часов, от изящных лодыжек до рубиновой заколки в волосах, и, хотя на мне не менее прекрасное платье, я внезапно чувствую себя сопливой девчонкой, напялившей мамину одежду.
Катриона расправляет плечи.
– Лоркан Рибио, самый устрашающий монарх неба.
Я замечаю, как Риччио пялится на ложбинку между грудями Катрионы, а вот глаза Лоркана возвращаются к ее лицу, да там и остаются.
– Слышал, ты вызвалась готовить еду.
– Вношу посильный вклад.
Сцепив руки за спиной, Лоркан подходит к овальному обеденному столу, затем неспешно его обходит, время от времени наклоняясь, чтобы понюхать струйку пара.
– Скажите, синьорина Мадаро, как научиться готовить за одну ночь?
– За ночь? Я уже много лет сама себя кормлю.
– Едой из таверны и пекарни рядом с домом. Вашей кухней никогда не пользовались. Я взял на себя смелость заглянуть туда по пути.
– Вы не имели права входить в мой дом без разрешения! – Катриона отвечает негромко, тем не менее тон выдает ее чувства, вызванные вторжением Лоркана, равно как и румянец на щеках.
Лоркан пропускает ее возмущение мимо ушей и продолжает:
– Окно разбито. Вы недавно с кем-то подрались?
Лор? – Я ставлю бокал с вином на мраморный столик, придвинутый к спинке одного из многочисленных диванов. – Катриона всегда была ко мне исключительно добра. Можно ли обойтись без допроса?
Он выдерживает мой взгляд.
Я не доверяю этой фейри.
Полуфейри. И ты вообще никому не доверяешь. – Я смягчаю слова нежной улыбкой.
– Если хотите знать, за мной шпионил спрайт, пока я раздевалась. Я швырнула в окно книгу.
– Ты читаешь? – спрашивает Риччио.
Ее ноздри раздуваются.
– Да, читаю. А также готовлю. – Она начинает пятиться. – Мне надоело выслушивать оскорбления. Наслаждайтесь тем, что я подала на стол. Увидимся утром.
Она разворачивается, и я подаюсь вперед.
– Катриона, подожди!
Она замирает и оглядывается.
– Что?
– Останься. Пожалуйста.
Она поджимает губы. Я касаюсь ее руки. Ее взгляд скользит мимо меня и окидывает лица людей за моей спиной.
– Не сегодня. Но утром обязательно увидимся.
Катриона вынимает свою руку в перчатке из моей и уходит. Задевая плечом вошедшую Джиану, бормочет извинения и исчезает.
– Что стряслось? – спрашивает Джиа, одетая в свежие брюки и рубашку.
– Она готовит. – Я прикусываю губу, опускаю руку обратно на складки платья. – Мы выразили удивление. Она восприняла это… не очень хорошо.
– Ты знала, что она умеет готовить, сестренка? – Сибилла выхватывает у Маттиа свой бокал, однако он уже пустой.
– Нет, не знала, но хорошо, что кто-то взял на себя готовку, иначе нам пришлось бы питаться сырой пищей. – Джиа направляется к столу, но замирает, увидев Лоркана. Слегка кланяется. – Морргот. Вы останетесь на ужин?
– Останусь. Посидим, поболтаем.
– Умираю с голоду. – Риччио опускается на стул и накладывает себе фрикадельки в томатном соусе. Осознав, что никто к нему не присоединился, говорит: – Надеюсь, вы не возражаете, если я начну? – Он уже запихнул в рот целую фрикадельку.
Лоркан взмахивает рукой.
– Прошу, не стесняйся.
– Мы
