Совсем как я прошлой ночью.
Только вот на место истязателя Кэт встал он сам, а на место палача истязателя встал я.
— Я не знала, что он был там, — продолжала тем временем Кэт. — Понятия не имела. Я, смешно сказать, даже не знала, был ли Билл в комнате. Было темно, и мой собственный танец меня же загипнотизировал. И вдруг Билл вышел из мрака и подошел к кровати. Голый. Я ведь почти никогда не видела его раздевающимся, знаешь? Каждый раз он просто выскакивал из темноты, без одежды, и плюхался рядом со мной. И в этот раз мне это не понравилось. Он нарушил порядок. Пустил коту под хвост всю мою иллюзию… как пускал коту под хвост все в моей жизни до этого. И поэтому я перестала танцевать и лягнула его. Он так и покатился с кровати. Рухнул на пол так, что стекла звякнули. Большого вреда я ему не нанесла… он почти сразу поднялся на локтях и улыбнулся мне. Своей плохой улыбкой. От которой добра не жди. И сказал мне: «Иди-ка сюда».
Она помолчала.
— И у него дико стояло. Вот что было ужасно. Я закричала. Но дыхания не доставало. Уж конечно, меня бы не хватило тогда на то, чтобы сказать ему, как я сожалею, что все так вышло, и что я никогда больше так не сделаю, и что он должен пощадить меня хотя бы в мой день рождения… нет, все, что получалось — сдавленно кричать и плакать. Ужасно. Не хотела бы я, чтобы ты меня такой видел, Сэм.
— Лучше бы я видел! — тряхнул я головой. — Лучше бы я был там, Кэт, потому что я бы смог тебе помочь!
— Да, конечно, — кивнула она. — Ты бы помог, а не отсиживался бы тихо в шкафу, наблюдая… как Эллиот. Ну не шутка ли? Он даже пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. Билл все твердил, как заевшая пластинка — «иди сюда, иди сюда». А я так и замерла, как камень. Тогда он сам взлез на кровать. Я вжалась спиной в стену. И он схватил меня за горло. Принялся душить, улыбаясь, как идиот. Другой рукой он разорвал ночнушку… я не могла сопротивляться, не могла даже дышать, куда там — кричать или умолять его! Все, что оставалось — стоять и терпеть. Терпеть его удары… его щипки… и его вонючий член внутри себя. И эту его проклятую улыбку! — Слезы вновь показались на ее глазах. Мое сердце разрывалось. — А Эллиот! Он просто сидел в шкафу и смотрел! Вот уж кому было хорошо, наверное! Когда Билл со мной закончил, я уже просто не могла стоять прямо. Но он меня заставлял. Прижимал, пока я не выпрямлялась. И вдруг… когда он кончал в очередной раз… у него вдруг не стало головы. — Кэт сглотнула. — Я не заметила, как Эллиот вышел. И до сих пор не знаю, как у него выходило так здорово скрываться. Это было ужасно. Билл тыкался в меня, и вдруг его голова слетела с плеч. Упала на пол, стукнулась, подпрыгнула, как… как… мяч. Вот она у него еще была — а вот вместо нее уже кровавый фонтан. И эта кровь… она ударила меня по лицу, словно влажная тряпка. Потекла у меня по плечам. По груди. Потом на стене остался мой силуэт. Портрет, черт его возьми… произведение искусства. «Женщина-невидимка в ореоле крови», художник — Эллиот «Долбанутый» Вампир. — Она выдавила улыбку, но то была страшная, пробирающая до дрожи улыбка человека на грани срыва. — Знаешь, чем этот маньяк это сделал? Гребаным мечом. Вроде тех, что носят всякие Рыцари Круглого Стола в фильмах. Боже. — Кэт крепко зажмурилась и покачала головой. — Его пасть была широко открыта. Язык вывалился. И клыки были при нем. Одет он был в плащ… под ним был голый. Он был дьявольски возбужден. Я стояла, придавленная безголовым Биллом, застывшая от ужаса, и тут этот псих взмахнул мечом и разрубил Билла надвое до пояса. Только тогда вся эта куча упала… растеклась… и я, я упала на это сверху. — Она помотала головой. — Боже, Сэм, я не могу.
Она сделала несколько быстрых, глубоких вдохов и уставилась куда-то вперед, за ветровое стекло. Я продолжал вести, придерживаясь дистанции между нами и фургоном, чтобы пыль из-под его колес не мешала обзору.
Вскоре я начал думать, когда же мы все-таки остановимся.
По грунтовке мы катили уже довольно долго.
Теперь, когда Кэт замолчала, я осознал, что выпитое пиво потихоньку начинает давить на мочевой пузырь. Может, Кэт чувствовала сейчас то же самое, но признаться не решалась.
И вдруг она заговорила снова:
— О том, что произошло после того, как он располовинил Билла… не знаю, смогу ли рассказать. Слишком… слишком ужасно.
— Куда уж ужасней, — пробормотал я.
— Если бы я… только подумала бы об этом… — Она снова покачала головой, снова глубоко вздохнула. — Вот тогда я поняла, чем на самом деле являлся Эллиот. Он сбросил меня с остатков Билла… и то, что он начал с ними вытворять… я просто смотрела. Сказался шок, понимаешь. Просто смотрела… но потом до меня дошло. И я вскочила и побежала к окну. Хотела выпрыгнуть. Но тот защитный экран, он мне помешал. Я тебе о нем ведь уже говорила…
— Да. Я помню.
— Эллиот втащил меня обратно в комнату. Швырнул на пол. Рядом с головой Билла. — Она бросила взгляд за окно дверцы и сказала: — Потом Эллиот принялся за меня. По-своему. По-вампирски. После его выходок я на две недели загремела в больницу. — Обратив взгляд ко мне, она выдавила еще одну измученную улыбку. — Во всем этом был лишь один позитивный момент: полицейские даже пробовать не стали подозревать меня… или как-то еще обвинять. Нарочно пройти через то, что прошла я? Конечно же, они отмели эту версию. Потому что она была попросту нереальной. Не стали подозревать ни потом… ни просто даже для того, чтобы не остаться один на один с «глухарем». Мой план увенчался успехом: они сошлись на том, что нас с Биллом атаковал какой-то ну совсем уж безумный маньяк.
— Они ведь были правы, — тихо добавил я.
— Конечно. Так или иначе, они долго вели расследование, но ни на одного подозреваемого не вышли. И об Эллиоте так и не узнали. Где-то через неделю после того, как я выписалась, он заявился ко мне домой.
— За деньгами? — спросил я.
— Нет. Я заплатила ему вперед — в ту же ночь, когда мы сговорились.
— В ночь, когда он нашел тебя на побережье?
— В ту самую. У меня были припрятаны кое-какие сбережения. Десять тысяч наличными. Я отдала ему их — так что не было у него резона приходить ко мне снова.
— Ты заплатила всю сумму вперед?
— Так было надежнее.
— Он ведь мог просто ободрать тебя, как липку.
— Лучше бы он так и сделал.
— Да, — сказал я, помолчав. — Лучше бы. Точно.
— Билл был плох, но Эллиот был хуже. Много хуже. Знаешь, что он сделал в первый свой, скажем так, неофициальный визит ко мне? Принес подарок. Черную прозрачную ночнушку. Совсем как Билл. Потом он заставил меня обрядиться в нее, залезть на кровать и танцевать.
— Сереьзно?
— Серьезнее некуда. Не очень-то мне этого хотелось… но я видела Эллиота в действии. И попросту боялась его разозлить.
— Понимаю.
— Он хотел все переиграть, — сказала Кэт с содроганием. — Со мной в роли меня и собой в роли Билла. И мы переиграли… но в самый критический момент, когда он прижал меня к стене, он вошел в меня не только… снизу. Он вцепился мне в шею клыками.
Насиловал. И пил кровь.
Одновременно.
— Он пришел и следующей ночью… и следующей. И много раз — после. Остальное ты знаешь. Бывали времена, когда он исчезал из моей жизни… давал мне чуть-чуть оправиться, надо полагать. Но потом — появлялся снова. Длилось это год… а мне казалось — тысячу лет. И то, что он делал… не просто какие-то жестокие выходки, нет. Иной раз это были попросту дьявольские выходки, другого слова не подберу. Даже рассказать толком, боюсь, не выйдет… о всем том, что он со мной делал и что заставлял меня делать. Иногда он откуда-то приводил других. Незнакомцев. Бывало — охотников, бывало — жертв. Жертвы всегда кончали плохо. Иногда он принуждал меня… ну… довершать за него.
— И ты?.. — Я округлил глаза.
