— А что мне оставалось делать? Выбора не было… да и мало живого после него оставалось. Это был скорее акт милосердия. — Она помолчала. — Сэм, можно мне выйти по делам? Все это пиво… я сейчас лопну.
— Я тоже, — признался я. — Притормозим?
— Посигналь Снеговичу для начала. Пусть не думает, что мы что-то против него затеваем.
— Право слово… — сказал я и несколько раз погудел клаксоном.
Сбросив скорость, я просигналил еще раз и остановил машину. Впереди остановился и фургон. Шлейф пыли от него приплыл навстречу нам, влекомый бризом.
31
Поскольку нас гнали страх перед Снеговичем и боязнь за жизнь его заложников, в пустыню мы решили не отбегать и пожертвовать приватностью.
Снаружи было ошеломляюще жарко. Жара буквально давила на макушки. Заставляла одежду съеживаться и липнуть к телу.
Я управился за две минуты и вскоре уже сидел в автомобиле, захлопнув свою дверь. Кэт потребовалось больше времени. Казалось, что много больше — из-за того, что даже мощный кондиционер не мог конкурировать с палящим зноем пустыни, заползающим в салон через открытую дверь. Наконец, дверь за Кэт закрылась.
— Та еще духовка, — выдохнула она.
— Я заметил.
— Боже святый.
Я чуть проехал вперед, но фургон остался стоять на месте.
Не шелохнулся даже.
— И что теперь? — спросила Кэт.
— Не знаю, — отозвался я.
Подъехав еще чуть-чуть поближе, я остановил машину в нескольких метрах от задника колесного реликта Пегги. Посмотрел на Кэт. В ее глазах отчетливо читалось волнение.
У меня на душе тоже начали скрести кошки. Я ждал плохих новостей.
Дверь фургона с водительской стороны распахнулось.
Пегги спрыгнула на землю — ее платье взметнулось у колен, и, как бы она его не придерживала, даже мне стало ясно, что Кэт не соврала мне тогда — на ней под ним совсем ничего не было.
Ветер прижал подол сарафана к тощим ногам Пегги, разбросал ее волосы. Прикрыв глаза рукой и приопустив голову, она зашагала к нам.
Я поставил машину на тормоза и опустил стекло со своей стороны.
Склонившись навстречу мне, Пегги оперлась рукой о борт машины, но тут же ойкнула и отдернулась, будто ненароком прислонившись к раскаленной печке. Встав прямо, она отошла на несколько неровных шажков и согнулась в коленках — так, чтобы ее лицо было на одном уровне с моим.
Темные очки все еще были на ней, и глаз ее мне было не видно. В целом кожа ее лица, невзирая на долгое пребывание под солнцем, выглядела болезненно-бледной. Пряди волос прилипли к ее мокрому лбу и щекам. Верх ее сарафана тоже промок. Пегги выглядела изнуренной и несчастной.
— Что случилось? — спросила ее Кэт, выглянув через мое плечо.
— Он хочет обменяться, — сказала Пегги.
— В смысле — обменяться? — спросил я.
— Меня — на Кэт.
Мое сердце убежало в пятки.
— Мне придется ехать с вами, — видимо, не встретив понимания на моем лице, терпеливо растолковала Пегги. — А Кэт будет в фургоне, с ним и с Донни.
— Какой смысл?..
— Я не знаю! Он просто так вдруг захотел!
— Что он хочет с ней сделать?
— Он не говорил.
— Я пойду, — коротко сказала Кэт.
Я придержал ее.
— Нет, не пойдешь. Сиди и не двигайся.
— Она должна, — наседала Пегги. — Он убьет Донни, если вы не послушаетесь!
— Я и правда должна, Сэм, — произнесла Кэт. — Это все моя вина.
— Нет. Ты что, не понимаешь, что тебя ждет? Он будет пытать тебя!
— Меня прежде уже пытали.
— Но меня с тобой не было.
— Я буду в порядке, — ее рука легла на ручку двери.
Я успел ее перехватить — у самого запястья.
— Нет, — твердо произнес я.
— Сэм, не будь…
— Нет. Ни в коем случае. В фургон ты не пойдешь — это не обсуждается.
— Он отрежет голову Донни, — захныкала Пегги.
— Иди и скажи ему — пусть хоть на потолок залезет, но Кэт ему не видать.
— Сэм, отпусти меня, — дернулась Кэт.
— Не могу.
Она внимательно посмотрела мне в глаза. Ее собственный взгляд был довольно-таки странным. Вроде бы — и сердитый, и подозрительный… но в то же время благодарный.
— Я должна пойти с ним на уступки, — проговорила Кэт.
— Не должна. — Я повернулся к Пегги. — Вернись в фургон и скажи ему, что Кэт останется здесь. Если он хочет сменить водителя, он может взять меня. Я разрешаю ему поменять тебя на меня, но не на Кэт.
В глазах Пегги плескалось неверие. Она вцепилась в свои спутанные волосы.
— Вы что, хотите, чтобы моего брата убили?!
— Он не станет убивать Донни, — покачал головой я. — Ты сама подумай! Донни — это его основной рычаг давления на всех нас! Так что вернись и скажи Снеговичу, что он может взять меня, если хочет, но Кэт ему не видать, как своих ушей!
Слезы заструились из-под темных очков Пегги на ее бледные щеки.
— Какой же вы прогнивший собственник и трус! — наградила меня она.
— Пегги, успокойся, — воззвала к ней Кэт.
— Но так и есть!
— Ты брала наш нож? — спросила вдруг Кэт. Столь резкая смена темы даже меня застала врасплох.
— Эм? — Глаза Пегги метнулись в ее сторону.
— Нож, который был у нас на заднем сиденье. Вы забрали его вместе с?..
Она сняла темные очки. Утерла запястьем слезы. Фыркнула.
— Даже если так, то что?
— Это, я так понимаю, «да», — пробормотал я.
— Ты взяла его, чтобы порезать салями, или?..
— Это уже мое дело!..
— …или для того, чтобы воткнуть его Снегу в спину?
— Быть может.
— Так чего ты ждешь? — спросил я.
— Я не могу так… Он такой здоровый. Если не застать его врасплох… — Она тряхнула головой. — Я жду хорошего шанса, но… но… просто не могу. Я не знаю, смогу ли я… это ужасно, и… и если у меня не выйдет, он убьет и меня, и братика.
— Где сейчас нож?
— Под моим местом.
— Под сиденьем водителя?
— Да. Я приспособила его там, пока он не смотрел.
— Пока он не смотрел, ты должна была приспособить его ему в шею, — бросил я.
— Успокойся, Сэм, — Кэт положила мне руку на плечо.
— Она хочет спасти брата, но боится убить этого придурка!
— Не нам винить ее. Снег Снегович — тот еще тип. Он не будет подставляться по-глупому. Кинься она на него с ножом, он бы его отобрал, и… неизвестно, чем бы это для нее кончилось.
Взвыл клаксон фургона.
— Мы слишком долго возимся, — нервно сказала Пегги. — Выходите, Кэт, вам…
— Она никуда не выйдет! — отрезал я, не ослабляя захвата на запястье Кэт. — Иди и скажи Снеговичу об этом. Он может поменять меня на тебя. Но не на Кэт. И напомни, что пока что наше сотрудничество было весьма хрупким, но взаимным. Мы могли развернуться и уехать. Все, что нас держит — наше желание спасти тебя и Донни. Передай ему это. И добавь, что мы уедем, если он начнет кобениться. Фургончик у вас, видит Бог, не вчера с конвейера сошел. От такой рухляди мы сумеем оторваться, так ему и передай.
— Кэт, помогите мне, пожалуйста, — решила Пегги обратиться напрямую, поняв, что со мной каши не сваришь.
— Я хотела бы, — и, хоть Кэт и сказала так, попытки вырваться из моей хватки она не предприняла. — Скажи этому типу, Сэм меня не…
Клаксон завопил, как резанный. На этот раз он выдал где-то пять-шесть протяжных воплей подряд. Снег Снегович терял терпение.
— Лучше поторопись, — посоветовал я Пегги.
В глазах девушки полыхнул огонь.
— О, как же я вас ненавижу. Грязный собственник.
— Шевели ножками.
Гордо вскинув голову, она развернулась и пошла к фургону.
— Ну и дела, Сэм. Слышал, как она выражается? Грязный собственник. — Слабая тень улыбки скользнула по губам Кэт. — Не хочешь себе такую интересную попутчицу?
— Не хочу.
— Теперь-то ты меня отпустишь?
— Обещаешь не убегать?
— Да. Эй, даже на минуту не вздумай втемяшить в голову, что я хочу пойти к этому головорезу.
