«Здесь происходит что-то дурное, – подумал он. – Стадность – это только начало».
Вид лежащих вплотную друг к другу тел и пустых лиц (главным образом белых, это же, в конце концов, Новая Англия) удовольствия не доставлял, но глаза, открытые глаза, невидяще уставившиеся в небо, наполняли его беспричинным ужасом. Где-то, не так уж и далеко, запела первая утренняя птица. Не петух, но директор все равно подпрыгнул. Потом покачнулся. На этот раз его поддержал Том.
– Пошли, – сказал им директор. – Читэм-Лодж рядом, но задерживаться нам не стоит. От этой сырости у меня ноют суставы. Возьми меня под локоть, Джордан.
Алиса выскользнула из-под руки Клая и подошла к старику с другой стороны. Он ей улыбнулся и покачал головой.
– Джордан обо мне позаботится. Мы теперь заботимся друг о друге… так, Джордан?
– Да, сэр.
– Джордан? – спросил Том. Они приближались к большому (и довольно претенциозному) зданию, построенному в тюдоровском стиле, как предположил Клай, к Читэм-Лодж.
– Сэр?
– Надпись на табло… я не смог ее разобрать. Что там написано?
– «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЕЖЕГОДНУЮ ВСТРЕЧУ ВЫПУСКНИКОВ», – Джордан почти что улыбнулся, потом вспомнил, что в этом году ежегодной встречи не будет (флаги на трибунах уже начали рваться), и помрачнел. Если бы не крайняя усталость, он, наверное, смог бы сдержаться, но час был очень поздний, до рассвета оставалось совсем ничего, и когда они подходили к резиденции директора, последний ученик Гейтенской академии, все еще в школьной униформе, темно-бордовой и серой, разрыдался.
– Это потрясающе, сэр, – Клай быстро и естественно перенял манеру обращения Джордана. Так же, как и Том с Алисой. – Спасибо вам.
– Да, – кивнула Алиса. – Спасибо. Я никогда в жизни не съедала два бургера, во всяком случае, таких больших.
Часы показывали три пополудни. Они сидели на заднем крыльце Читэм-Лодж. Чарльз Ардей, директор, как называл его Джордан, поджарил гамбургеры на маленьком газовом гриле. Сказал, что мясом отравиться нельзя, потому что генератор, от которого работал морозильник кафетерия, отключился только вчера днем. И действительно, полуфабрикаты, которые Том и Джордан принесли из кладовой, покрывал иней, а твердостью они не уступали хоккейной шайбе. Он также сказал, что жарить мясо, ничего не опасаясь, они, вероятно, могут до пяти часов, но осторожность требует, чтобы они закончили трапезу раньше.
– Они могут унюхать готовку? – спросил Клай.
– Скажем так, у нас нет желания это выяснить, – ответил директор. – Не так ли, Джордан?
– Да, сэр, – и Джордан откусил кусок своего второго гамбургера. Он, конечно, ел уже не так быстро, но, по мнению Клая, ничего на тарелке оставлять не собирался. – Мы хотим быть в доме, когда они просыпаются и когда возвращаются из города. Они сейчас там, в городе. Зачищают его, как птицы зачищают от зерен поле, с которого убрали пшеницу. Так говорит директор.
– Они собирались стадом и у нас, когда мы были в Молдене, – сказала Алиса. – Только тогда мы не знали, как они проводят ночь, – она смотрела на поднос с порциями пудинга. – Можно мне взять одну?
– Да, конечно, – директор пододвинул к ней поднос. – И еще один гамбургер, если хочется. Все, что мы не съедим в самом скором времени, испортится.
Алиса застонала и покачала головой. Но порцию пудинга взяла. Как и Том.
– Вроде бы каждое утро они уходят в одно и то же время, но вот стадное поведение здесь стало проявляться позднее, – задумчиво заметил Ардей. – Почему так?
– Может, уменьшилась добыча? – предположила Алиса.
– Возможно… – он отправил в рот последний кусок своего гамбургера, аккуратно прикрыл оставшиеся бумажной салфеткой. – Стад много, знаете ли? Может, не меньше десятка в радиусе пятидесяти миль. Мы знаем от людей, пришедших с юга, что такие стада есть в Сэнфорде, Фримонте, Сандии. Днем они бродят, возможно, в поисках не только еды, но и музыки, а потом возвращаются в то место, откуда уходили утром.
– Мы знаем это наверняка, – Том докончил одну порцию пудинга и потянулся за второй.
Ардей покачал головой.
– Наверняка вы знать не могли, мистер Маккорт, – его волосы, седую гриву длинных волос (несомненно, волосы профессора английского языка и литературы, подумал Клай) шевелил легкий послеполуденный ветерок. Облака ушли. С заднего крыльца открывался прекрасный вид на кампус, пока еще пустынный. Джордан через равные интервалы времени обходил дом, чтобы посмотреть на спускающийся к Академической авеню склон холма и доложить, что и там все тихо. – Вы же не видели других мест, где они собираются?
– Нет.
– Но мы шли в темноте, – напомнил ему Клай, – а теперь темнота действительно темная.
– Да, – согласился директор. Произнес почти что мечтательно. – Как в le moyen age. Переведи, Джордан.
– Средние века, сэр.
– Молодец, – он похлопал мальчика по плечу.
– Даже большие стада легко пропустить, – указал Клай. – Им не нужно прятаться.
– Нет, они не прячутся, – согласился директор Ардей, сложив пальцы домиком. – Пока, во всяком случае, не прячутся. Они собираются стадом… они выходят на поиски добычи… и их групповой разум, похоже, слабеет, пока они добывают то, что им нужно… но, возможно, слабеет все в меньшей степени. Возможно, с каждым днем все меньше.
– Манчестер сгорел дотла, – неожиданно вставил Джордан. – Мы видели пожар отсюда, не так ли, сэр?
– Да, – кивнул директор, – Зрелище было печальным и пугающим.
– Это правда, что людей, которые пытались уйти отсюда в Массачусетс, расстреливали на границе? – спросил Джордан. – Люди говорили, что им придется идти в Вермонт, только тот маршрут безопасен.
– Это выдумка, – заверил его Клай. – Мы слышали то же самое о границе с Нью-Хэмпширом.
Джордан вытаращился на него, потом расхохотался. Смех его, чистый и прекрасный, далеко разносился в окружающей их тишине. А потом, где-то далеко, раздался выстрел. И, уже ближе, кто-то закричал от ярости или ужаса.
Смех Джордана оборвался.
– Расскажите нам о том странном состоянии, в котором они находились прошлой ночью, – попросила Алиса. – И музыке. Другие стада тоже слушают музыку по ночам?
Директор посмотрел на Джордана.
– Да, – ответил мальчик. – Это легкая, танцевальная музыка, не рок, не кантри…
– Как я понимаю, и ничего классического, – вставил директор. – Во всяком случае, ничего такого, что бросает вызов.
– Это их колыбельные, – уточнил Джордан. – Так, по крайней мере, думаем мы, я и директор, не так ли, сэр?
– Директор и я, Джордан.
– Директор и я, сэр.
– Мы действительно так думаем, – директор обвел взглядом гостей. – Хотя я подозреваю, что в этом заложено и многое другое. Да, очень многое.
