Свет здесь, как оказалось, все же, выключали. Щелкнул выключатель, и Артемий оказался в темноте – все с той же кружкой, на корточках, прислонившийся спиной к деревянной балке.
Неизвестно, сколько времени еще сидел бы в таком положении, но рядом послышалось неровное дыхание, и холодная рука неловко прикрыла ему рот. Наверное, это знак – «тихо!». Хотя, он вряд ли бы издал сейчас хоть звук, даже если б получил увесистую затрещину.
Опустошенность и оцепенение…
– Эй, не спишь? – зашептал в ухо тонкий голосок.
Артемий покачал головой, не особо размышляя, видят его в потемках или нет.
– Я Настя… Хотя, не важно… Слушай внимательно: тебе грозит опасность…
Артемий пожал плечами. Попытался сосредоточиться, чтобы понять, чего от него хочет эта невидимая Настя.
– Тебя хотят убить.
– За что? – так же, шепотом поинтересовался Артемий.
Вопрос глупый. Надо же – всего день прошел, а уже позабылось, на каких птичьих правах он все еще топчет землю. Точнее – барачные доски…
– Мила… Ну, главная у разведчиц…
– Командирша?
– Что? А, ну да… В общем, ты ей здорово насолил…
– Я?
– Весь барак уже шушукается, что у тебя шашни с Кэт. С Катрин, то есть…
– Бред… Во-первых, это не правда, а даже если так – что с того вашей Миле? Она что же, ревнует меня?
– Не тебя, дурачок. Катрин. Она ее любит до безумия…
Нормально. Он еще умудрился встрять в идиотский любовный треугольник с лесбийским оттенком…
– В общем, ночью тебя собираются… Ну…
– Убить?
– Да. Тихонько, чтобы Катрин не расстраивать. Скажут, что ты сбежал. Нарочно лаз без охраны оставили…
Артемий воспринял эту информацию спокойно. Подумаешь – его в очередной раз решили кокнуть. Надо просто принять к сведению и двигаться дальше – куда выведет кривой коридор…
– Давай за мной, только тихо… – прошептал голос.
Артемий не стал утомлять девушку расспросами. Просто нырнул вслед за ней – под нары. И медленно, по-пластунски они двинулись по шершавому полу.
Обитательницы женской половины массовки еще не спали, и в бараке разносились негромкий шум голосов, скрип досок, звуки шагов. Наверное, поэтому, удавалось двигаться незаметно. Пару раз перед глазами в проходах мелькали ноги, один раз на Артемия чуть не наступили. Обошлось.
Наконец, стал слышен приглушенный шум воды и характерный писк в трубах: поблизости был туалет. Настя дернула Артемия за плечо, и он подполз к стенке. Настя повозилась немного, раз шикнула, как от боли – и явственно потянуло свежим воздухом.
– Давай! – шепнула Настя.
Пролезть в узкую дыру было непросто: видимо, Настя открыла проход не полностью. Но и этого лаза оказалось достаточно, чтобы через несколько секунд очутиться на свежем воздухе под огромной нависающей луной.
Зрелище лунного неба завораживает. Особенно такая, багровая, жуткая луна. Сразу вспоминаются вампиры и прочая нечисть. Это знак… Только чего? Забыл. Все эти приметы, знамения – все это из жизни какого-то другого человека…
– Чего расселся? Вперед!
Настя схватила за рукав и настойчиво потянула за собой. Интересная девушка. Особенно под этой тревожной луной.
– А почему это ты решила меня спасти? – спросил Артемий, осторожно двигаясь, вслед за Настей. – Я же враг – как все мужики здесь…
– Я не Катрин. И не Мила, – дернула плечиком Настя. – И все эти игры не для меня. Я хочу только одного: чтобы все это поскорее кончилось…
– Как, все-таки, совпадают наши желания. Только не вижу связи…
– Я не раз выходила за пределы барака. И кое-что запомнила. Павлу… Ну, тому, кто следит за нами, известно, что тебя увели наши. У нас же камеры ничего толком не видят. Так что у тебя есть шанс удрать и запас времени, чтобы сообщить, кому следует. Ну, и вытащить нас отсюда, разумеется…
– А почему же ты сама не сбежишь, раз знаешь как?
Настя усмехнулась и покачала головой:
– Боюсь, у меня как раз шансов никаких. Меня-то будут искать серьезно – в бараке кое-то присматривает за мной…
– Что ты за птица такая важная? – Артемий покосился на девушку. – Чего это столько внимания?
Настя ничего не ответила. Некоторое время петляли между проволочными ограждениями. В полумраке было не разобрать, как и куда они идут. Оставалось только надеяться: Настя знает, что делает. Наконец, остановились у какого-то бетонного бугра.
– Вот, – сказала Настя. – Здесь.
Артемий недоуменно огляделся. Поверхность невысокого бетонного сооружения на уровне пояса бледно отсвечивала в лунном свете. Ниже ни черта не видать
– Что – «здесь»?
До границы лагеря было довольно далеко. Да и колючая проволока никуда не делась.
Настя встала на колени рядом с бетонной плитой, взяла Артемия за руку и ткнула ей в черную бетонную стенку…
…Которой не оказалось на месте. Рука ушла в провал, из которого тянуло сквозняком.
– Здесь труба начинается, – пояснила Настя. – Я сама видела, как в нее залазили собаки. А потом они на той стороне бегали…
– Так то собаки… – неуверенно проговорил Артемий, заглядывая в трубу.
Можно смотреть до бесконечности – от этого мрак не становился светлее. Наверное, какое-то дренажное устройство.
– Э… А большие собаки-то? – спросил Артемий. Как-то не улыбалось застрять на полпути наподобие Вини Пуха.
– Не очень, – честно сказала Настя. – Но другого пути нет…
Вот и момент истины. Артемий вдруг поймал себя на странной мысли: ему страшно убегать. Нет, он боялся не охраны. Страшно снова оказаться в том, «нормальном» мире. Он слишком привык к этому кошмару. Наверное, так наркоман привыкает к самому отвратительному зелью…
Невдалеке залаяли собаки. Может, местные, сторожевые. А может, те самые, которые наладили сообщение через эту вот трубу. М-да… Было бы весьма неприятно наткнуться в темноте на зубастую пасть…
– Ладно, – сказал Артемий решительно. – Я пошел…
– Пусть нас вытащат отсюда… – тоскливо сказала Настя.
– Конечно-конечно…
– Только вот…
– Что?
– Я боюсь, чтобы не стало еще хуже. Ты ведь знаешь, как у нас спасают…
Перед глазами пронеслись кадры телерепортажей. Да, освобождение заложников – скользкая тема. Но тут же он вспомнил глаза, слепо пялящиеся из кошмарного ведра, и сказал решительно:
– Хуже не будет. Поверь…
Настя молча кивнула.
Он опустился на землю, выставил вперед руку. И неуклюже втиснулся в темноту.
– Послушай меня, тот, кого мы не видим, но кто день и ночь смотрит на нас. Ты знаешь каждый наш шаг, видишь истину. Ты не можешь ошибиться. И ты знаешь, что я говорю искренне… Я ничего не прошу для себя – я слишком ничтожен для этого. Но ты, всесильный, всевидящий, ты можешь многое… Нет, ты можешь все! И я молю тебя об одном: помоги нам, укажи нам путь к спасенью! Мы не знаем помыслов твоих, мы просто ничтожества, копошащиеся у твоих ног… Об одном прошу тебя: не оставляй нас! Не оставляй нас наедине со злом! Будь с нами, веди нас за собой! Аминь.
