– То, что сочтут нужным. – развел руками тот. – Но я не сомневаюсь, что это может оказаться самым дорогим. Так что будь готова.
– Но у меня ничего нет.
– Не тебе решать. – сухо усмехнулся Джеймс.
Они приближались к столу, за которым восседали четверо уродливых существ с искаженными темными лицами. Не дети, не карлики, а скорей какие-то куклообразные. Жуткие куклы Великого Лестера[16], куклы чревовещателя. Все одинаковые, как братья-близнецы, они внимательно смотрели судьями на подходящих, нагоняя страху.
Ненадолго Джеймс обернулся, выискивая кого-то в тумане – ту, что следила за ним. Опасная, пугающая, полная мрака она следовала за ним по пятам, а потом укрылась в парке. Она наблюдала и сейчас, прячась в тумане, как хищник. Ей, определенно, что-то было нужно, а с такими лучше не спорить. Возможно, при других обстоятельствах и в другом месте? Где пули по-прежнему убивали, а люди, если уж и стояли обеими ногами на земле, то были живыми. И никак иначе.
Наконец, они подошли к столу, поглядывая украдкой на четверых зловещих близнецов с цифрами на груди. Джо, Моряк, Счастливчик и Фрэнк[17].
– Мы хотим пройти. – сказала Марта.
– Ты слышал? – спросил Первый у Второго.
– Они хотят пройти. – Второй обернулся к Третьему.
– Но сперва надо заплатить. – закивал Третий, обращаясь к Четвертому.
– И они в курсе, потому что тот, что не захотел отдавать кольцо, всё уже рассказал. – отвечал Четвертый.
– Полны решимости. – подхватил Первый, выходя из-за стола.
Складывалось впечатление, что этим действием кто-то управляет – некий изощренный кукольник, прекрасно знающий, как напугать.
– Подойди ближе. – сказал он высоким голосом, и Марта, испытывающая ужас и отвращение, подчинилась.
– Нагнись. – приказал Первый и потянулся к ней.
От одной мысли, что он дотронется до нее, до волос, одежды, кожи, стало дурно. Она вообще больше не могла думать ни о чем теперь. Какая там плата за проход! Только бы существо не касалось ее. Но этого оказалось не избежать, и когда Марта осторожно, словно больна радикулитом, нагнулась, Первый прижал свои маленькие ладони к ее ушам на несколько мгновений, которые показались неимоверно долгими. Но когда он отнял руки, легче не стало, потому что единственным звуком теперь был отдаленный шум прибоя, который можно уловить, прижав к уху морскую раковину. Не дав опомниться, Первый схватил Марту за руку и поволок в сад.
– Марта! – крикнула Джулиана. – Марта!
Но та не слышала и не услышала бы, потому что расплатилась за проход. Было ли это самым дорогим, сложно сказать, но самым полезным на данный момент – очевидно. Марта всегда обладала отменным слухом и во многом благодаря отцу, который учил ее слушать. Она порой даже не отдавала себе отчет, насколько слух влияет на принятие решений или выбор пути, но это так. И сейчас оставшись без него, Марта чувствовала себя растерянной и вообще какой-то другой.
Первый вернулся и сел за стол.
– Что вы сделали с ней?! – воскликнула Марта.
– Проводил в сад. – тонким голосом ответил тот. – Разве не туда вам надо?
– Тебе ведь еще надо туда? – спросил Второй. – Тогда подойди.
– И узнаешь, что с подругой. – подтвердил Третий.
Джулиана смерила их всех ненавистным взглядом и встала на место Марты. Она понимала, что больше ничего не может сделать – только подчиниться. Джулиана даже позабыла про ключ в своем кармане. Что если они потребуют его? А вот насчет спрятанного в ее голове кольца Джулиана ни на миг не волновалась.
Второй вышел из-за стола и подошел к ней.
– Нагнись.
– Какие-то вы озабоченные, ребята. – прошипела Джулиана.
Когда она наклонилась, Второй поднес свои ладошки к лицу Джулс и возложил на глаза, словно дурацкие очки из долларового магазина. Потом он убрал руки и, схватив ее за кисти, оттащил в сад.
– Вот сволочи! Я так и знала!
Но, не смотря на то, что ее глаза, которые всегда видели больше, чем другие, и в данной ситуации помогли быть незаменимой составляющей группы, застлала кромешная тьма, Джулиана гордилась собой до упора и прямо лопалась от триумфа. Эти уроды кольца не заметили! Как вообще ей пришло это в голову? И откуда взялась уверенность? Но ведь сработало же!
Агнес заступила на смену. Разбуженное книгой сознание, вновь притупилось. Она и не знала, как сильно любила Брендона…. Руки так и чесались, чтобы вырвать волос у основания лба.
Третий, уже встав из-за стола, подходил к Агнес. Он также не удивил никакими изысканиями, попросив ту нагнуться. Потом он возложил несчастной руки на лицо, схватил за рукав кожаной куртки и уволок в сад.
Ей казалось, что ничто не способно ухудшить ситуацию, и отдавать, в общем-то, нечего. Самое важное Агнес уже отдала. Но у плохого нет пределов – об этом не стоит забывать. С каждым шагом ее лицо покрывалось язвами, а волосы вылезали клоками, и когда она предстала на другой стороне, Марта, пребывающая в полной растерянности, словно пчела, чей дом сгорел, а улей перебит, закрыла рот рукой. Она безвольно уронила голову на плечо Джулианы, которая, слава Богу, не могла видеть этого зрелища. Так кому теперь нужен пинцет? Казалось, Агнес перестала заботиться о своей внешности с тех пор, как не стало Брендона, но сейчас, когда ее трясущиеся руки достигли лица, а потом и волос – того, что от них осталось, лицо исказилось в ужасающей гримасе ужаса, и она упала на землю в ознобе. Вот теперь ей точно больше нечего отдавать…. Только, если себя, как это сделал Брендон.
Настал черед Лидии, которая изо всех сил прислушивалась к тому, что происходит на территории сада, но тщетно. Ей было не по себе, но пачка Труффолз придавала сил. Последняя точка опоры. Единственная. Так что вполне логично, что именно ее и потребовал Четвертый, протянув свою маленькую темную ладонь.
– Пожалуйста, нет! – взмолилась она и попятилась.
– Не заплатишь – не пройдешь. – развел руками Четвертый.
– Возьмите что-нибудь другое! – воскликнула умоляюще Лидия. – Коснитесь, как остальных!
– Не заплатишь – не пройдешь. – подтвердил Третий, и все четверо закивали.
– Но я не могу…. – проскулила та.
– Заканчивай гнать пургу, девочка! – проскрежетала Амалия. – Отдай им это чертово печенье!
Глаза Лидии покраснели, но внезапно рука Джеймса легла ей на плечо.
– Они всё равно получат то, что хотят.
– Но тебе-то повезло.
Джеймс испуганно посмотрел на четверку, но те, вроде, не придали словам никакого значения.
– Тихо.
– Какая теперь разница?..
– Я не знаю. – зашипел Джеймс. – И ты не знаешь. Так что помалкивай, прошу!
