– Два наряда тебе. За сон на посту, — вздохнула «верхняя голова» и, глядя на сползающийся к танку народ, уточнила: — А вы кто такие?
– Полковник Рощин, двенадцатое ГУМО. А это майор Синельников. Запаса майор. Артиллерист. Ну и наши бойцы… разные партизаны…
– Полковник?! Да еще и двенадцатое ГУМО?! Ух ты! А почему без формы?!
– А ты что — патруль комендатуры?
– А что, сильно похож? Ребятки — вылезайте! Пообщаемся с пострадавшими — будем решать вопрос по поводу ДТП.
Из танка полез народ. Всего в его недрах скрывалось четверо. Все на одно лицо — усталые, потухшие, грязные мужики лет под сорок. Будто родные братья. Один из них, тот самый, что общался с высоты башни, подойдя к Рощину, протянул начатую пачку сигарет. Универсальное средство для завязывания серьезного мужского разговора.
Рощин, закурив, сразу начал проявлять любопытство:
– А что российский танк делает на украинской территории?
Тот не остался в долгу:
– А что российский полковник делает здесь же, да еще и на «Камазе» под желтым тентом. Эти грузовики, я вам скажу, сейчас в народе очень непопулярны — мы таких немало на гусеницы намотали.
– Верю, — кивнул Рощин. — Кстати — в грузовике добра много было. Одних автоматов пара десятков. А уж патронов… гранат… Газовую плитку тоже жалко — на чем нам теперь яичницу подогревать? Чайку опять же хочется иной раз… Глубина там, как я вижу, приличная — не знаю теперь, каким способом доставать будем. Ну да ладно — это всего лишь «Камаз». И все же — откуда вы здесь взялись? Вы одни, или поблизости есть еще танки?
– Одни мы. Вчера не одни были, да… Нашу часть в самом начале расколошматили. В пух и прах. Неожиданно же все было — со всех сторон эти… налетели… Ну и гарнизонному городку досталось… Полковник — у нас там семьи были. Теперь семей у нас нет… Вообще нет… Там… Там дома огнеметами выжигали и из гаубиц в упор почти… Хана там всем… Собрались мы в лесочке, кто уцелел и не убежал далеко, и пошли свою часть отбивать назад. Сперва к танкам пробрались, завели несколько. Патронов нет, снарядов нет — гусеницами давили все что видели. На танки тараном перли. Побили нас там здорово, но и мы их накрошили. А пока отвлекали, одна наша машина смогла к складам добраться. Вот этот танк весь бой и сделал — вылетел от складов, и давай их поливать из всего что было. Без него хана уже подступала. В общем, осталось у нас в итоге три машины с экипажами. Терять нам нечего уже было — додавили тех, кто по части бегал, и по городку ударили. Веришь ли, полковник — в три танка уделали там вообще всех. Гусеницы мокрые от намотанных внутренностей были. Их там было раз в двадцать больше, а толку ноль — как детей их делали. Кто из наших там выжил, повылезали изо всех щелей. Посовещались — решили загрузиться боеприпасами под завязку и, используя часть как базу, начать очищать окрестности от этой мрази. Ну и очистили… Нас полковник поставил на холмик, со стороны дороги часть прикрывать. Вот сверху мы все и увидели — засверкало над расположением, а потом все разом взорвалось. Будто на каждый метр по фугаске угодило. Дым рассеялся — лунный пейзаж. И от городка тоже ничего не осталось. Вот — только мы уцелели. С тех пор едем куда глаза глядят, и когда на этих натыкаемся… Повезло вам мужики, что спали мы — раскатали бы вас вообще без разговоров. Плохой у вас грузовик — не нравятся нам такие. А насчет нарушения границы Украины извиняйте — нам сейчас на все границы класть с высоты птичьего полета, а то и выше.
Тоху в рассказе танкиста удивило только одно — это как же надо умотаться, чтобы спать в грохочущем танке? Похоже, мужики давненько не отдыхали… Это все равно, что внутри барабана уснуть. На концерте отмороженной рок-группы…
Рощин, видимо приняв какое-то мудрое решение, приказал:
– Вниз сходите — посмотрите, может получится из грузовика достать оружие. А мы пока тут с Синим постоим… с мужиками пообщаемся…
Тоха готов был на собственную задницу поспорить — хитромудрый полковник сильно мечтает заполучить танкистов в свой отряд. Вместе с танком.
Было бы неплохо — танк Тоху впечатлил. Ловко он «Камаз» отфутболил.
* * *
Автоматы эвакуировать из затонувшего грузовика не удалось. Глубина в карьере оказалась действительно приличной. Тоха, забравшись в не по-летнему ледяную воду, ногами сумел нашарить тент, но нырять под него отказался категорически. Даже в изолирующем противогазе, предложенном танкистами — в воде, мутной после аварии, нос свой разглядеть трудно. Да и остальные на это не решились — водолазов среди присутствующих не имелось. Пришлось смириться с потерей. Единственное, что посчастливилось спасти — пакет с продуктами. Сам всплыл. Правда, кроме пачек с чаем и печеньем в нем ничего не оказалось.
На Юльку смотреть было больно — сильно расстроилась деваха. Да и пацан выглядел еще угрюмее, чем обычно. Столько цацок потеряли…
Оружейные маньяки…
Пока народ внизу делал вид, что пытается спасти затонувшие сокровища «Камаза», Рощин уболтал танкистов и с радостью сверху прокричал:
– Все! Давайте сюда бегом! Дальше на танке поедем!
Тоха в полковнике не сомневался — умеет уговаривать. Да и от танкистов другого ожидать трудно было — мужики явно искали красивую смерть, и отказаться от предложенного самоубийственного мероприятия были неспособны.
Поехали не сразу. Из присутствующих никто с утра ничего еще не ел — а хотелось всем. У танкистов вообще съестного ни крошки не было — эти озлобленные мстители, похоже, решили, что не нуждаются ни в пище, ни во сне. Вот и дошли до ручки — попадали с ног прямо в грохочущей машине.
В общем, Тохе опять пришлось поработать — бродить по опушке сосняка, собирая палые ветви под прикрытием автоматов Юльки и Лысого. На костерке Тарас организовал чай, вскипятив воду из карьера в эмалированном ведре — в хозяйстве у танкистов нашлось. Пить пришлось по очереди — пустых пластиковых бутылок по округе не наблюдалось, так что посуды хватило не всем.
Тоха, закусив свою порцию невкусным печеньем, особой сытости не ощутил. Проклятые танкисты — там же столько добра было! Одной тушенки банок двадцать. Он бы сейчас навернул ее с удовольствием, не придираясь к качеству.
За завтраком Тоха помалкивал, но уши держал в активированном состоянии — усиленно прислушивался к протекающим разговорам. Выяснил некоторые подробности о боях танкистов с отрядами свинок и с сожалением узнал, что снарядов у них больше не осталось вообще — имеются только патроны к пулеметам. Танк, оказывается, не настолько грозен как кажется — зубы подрастерял.
