– Почему же ты мне ничего не сказала? Я была уверена, что у тебя все в порядке. Ты же, как птичка щебетала по телефону. Все говорила о том, какой у тебя заботливый муж. Я бы приехала. Сделали бы аборт.
– Вот поэтому и не сказала, – беззащитно улыбнулась Ирина. – Он уже был внутри меня. Живой. Он поверил мне. Пришел. Как я могу его убить? – она всхлипнула.
– А то, что он тебя убивает, это нормально? – нахмурилась Марина.
– Ты как те врачи в больнице, из которой я сбежала.
– Ладно. Не сердись. Я уважаю твой выбор. Только беспокоюсь очень. Ты же вся моя семья, – извиняющимся тоном сказала Марина. Она ласково откинула светлые волосы с горячего лба сестры. – Мне просто обидно, что ты не обратилась ко мне за помощью.
– Я и обратилась, – вздохнула Ирина, – но поздновато. Приехала неделю назад домой из больницы. А Димка вообще какой-то невменяемый. Чуть не насильно поил меня какой-то гадостью. Я когда поняла, что это не мое лекарство, сразу тебе позвонила. Он трубку вырвал. Ударил меня. Что-то влил в рот. Потом очнулась в больнице. Слушай, мне такой сон снился, – она мечтательно улыбнулась, – Будто бы я принцесса и смелые рыцари защищают мой замок.
– Ты всегда была в нашей семье беззащитной принцессой, – нежно посмотрела на нее Марина.
– Знаешь, я так ему благодарна. Без него я бы не выбралась. Он такой сильный. Заботливый.
– Ты о ком? – не поняла Марина.
– Об Иване Карловиче, конечно, А я, наверное, выгляжу ужасно, да? – неожиданно сменила тему Ирина.
– Ириша, сестричка, этот Иван Карлович старше тебя в три раза, – скептически произнесла Марина, – он тебе в дедушки годится.
– Почему ты такая злая? По-моему, ему не больше пятидесяти, – покачала головой Ирина, – Я же ничего не говорю про этого грубого типа со странным именем, как его Бирон, что ли.
– Бриан не грубиян, и он спас мне жизнь, – покраснела Марина.
– А Иван Карлович мне, – парировала Ирина.
– Девочки, хватит сориться, – привычно вмешался в их разговор Кира. Он с детства привык разнимать сестричек, никогда не уступавших друг другу. – Хочешь шоколадный батончик? – он протянул конфету Ирине.
– Не откажусь, – женщина с аппетитом впилась в сладкое месиво зубами.
Кира подмигнул Марине, отзывая ее в сторону. Подвел к широкой щели между бетонными плитами, через которую была видна часть берега с возвышающимися на его краю скалами. По скалам вниз с обезьяней ловкостью спускалась толпа громадных животных покрытых рыжей шерстью.
– Началось, – прошептала Марина. Она напряженно посмотрела вверх, откуда лился едва заметный голубоватый свет. – Мне интересно, когда эта неугасимая лампада, наконец, проснется? – сердито сказала она. – Пойду-ка я посмотрю на нее, – и она побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
– Ириш, – Кира повернулся к жующей женщине. – Я отлучусь на минутку. Гляну как там дела? На третьем этаже хоть окна есть.
– Угу, – кивнула головой она, – и мне потом расскажешь.
Кирюха двинулся к лестнице и, чуть не упал, запнувшись за арматурину, наполовину вбетонированную в пол. Он чертыхнулся, поминая недобрым словом строителей, и, тщательно смотря под ноги, пошел наверх.
– Ну, почему ты не горишь, как следует? – Марина подбиралась к шевелящей лучиками звезде, преодолевая ступеньку за ступенькой.
Синий сгусток замер, вслушиваясь в ее голос, и неожиданно, один из лучиков вытянулся в ее направлении.
– Познакомиться решил, да? – молодая женщина сделала еще шаг, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Она поняла, что почему-то боится этого малюсенького светящегося шара, как ежик, утыканного лучиками.
Шарик явно качнулся в ее сторону и еще один лучик-отросток протянулся к ней.
Марина сделала последний шаг, и тут маяк стал извиваться, бурно демонстрируя свою радость от встречи с ней. По его щупальцам побежали синие молнии, и он ослепительно засиял, заливая все вокруг физически ощутимым плотным синим светом. Женщина слегка прищурилась. Но потом удивленно поняла, что этот свет не режет ей глаз. Она посмотрела на шарик – уже с десяток щупалец протянулось к ней.
– Нет, Бриан определенно прав, – пошептала она, отступая назад, – Ты хочешь меня сожрать. Не выйдет, – она отступила еще дальше. И шарик почти погас. Щупальца поникли, будто потеряли точку опоры.
Марина быстро спустилась вниз и наткнулась на радостного Кирюху.
– Он ведь уже начинает работать. Да? – ухватил он ее за руку, – Ты видела, как полыхнуло. Одна из этих тварей уже взорвалась. Представляешь?
– Представляю, – Марина задумчиво посмотрела наверх, – знаешь, я лучше посижу там, ближе к нему. А ты пообещай мне, что присмотришь за сестрой, – о чем-то подумав, выговорила она.
– Разумеется, – Кира согласно кивнул головой, – сейчас как раз спускаюсь. Думаю, как только этот их маяк заработает в полную силу, тварям придется вернуться в свою преисподнюю, – он подмигнул ей и стал спускаться вниз.
– Это ты сделала? – Тамара, зарядившая арбалет, поставила его у стены и обернулась к ней.
Марина молча кивнула головой.
– Думаешь, это опасно? – Тамара взяла арбалет и прицелилась в наиболее ретивую псевдо-собачку, норовившую подобраться к ее сыну. Она плавно нажала на курок, и стрела врезалась прямо у ног пса, заставляя его отскочить к родичам.
– Для вас нет, а для меня не знаю, – Марина прижалась спиной к холодной бетонной стене, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. – А что эту тварь действительно разорвало от света? – уточнила она, зная какой услышит ответ.
– В крошево, – сказала Тамара, упираясь ногой в пол и натягивая тетиву.
– Думаю, мне лучше присмотреть за этим маячком, – журналистка пошла вверх.
Тамара оторвалась от арбалета, словно собираясь остановить Марину. Но потом прикусила губу и молча вложила очередную стрелу в оружие.
Первую атаку они отбили достаточно легко. Бриан как обычно вскочил, когда не подозревающий подвоха зверь уже готовился вонзить клыки в легкую коленопреклоненную добычу. Молния пробежала по клинку, но Бриан не выпустил его из рук. Стоящий рядом Вадим уже ловил возвращающийся после удачного броска кинжал. Камень Игоря и две пули врача, тоже достигли цели. Еще один зверь крутился на гальке, подвывая. Стрела из арбалета перебила ему лапу. Игорь вложил камень в пращу и вопросительно посмотрел на Хортылакнера. На глазах преображающийся мужчина высунул в проем почти волчью морду и что-то прорычал. Зверь, поскуливая, пополз к морю.
