— Значит, торговцы здешние — оченно недовольные здесь, — задумчиво сказал Крысолов. — И какие у кого мнения?
— Я так думаю, командир, пока еще не стемнело совсем — надо попробовать уехать, — подумав немного, сказал Банан. Кусок, большую часть вечера молчавший, солидарно кивнул головой. Артем и сам понял, после предупреждения Сереги, что дальше в поселке оставаться — стремновато, особенно пока полковничий запрет в силу не вошел и торгаши могут накачиваться спиртным безлимитно. Подопьют они вот сейчас — и хрен его знает, что им в бошки взбредет, особенно если их так с пару сотен к ним ночью заявятся. Докажешь им потом чего, или объяснишь, ага. И что тогда — опять к воякам за помощью бежать? Это еще, если успеешь, да и потом — после такого, к ним точно надо будет на службу записываться… и где гарантия, что хитрый змей старшина это и не имел в виду, когда прощался. А торгаши — народ серьезный, по нынешним временам ты покатайся по дорогам, да так еще, чтобы с прибылью живым вернуться. Стрелять обучены, оружие у каждого — ухожено, можно не сомневаться, и патронов — куча. У них теперь, правда, тоже кой-чего появилось, несмотря на то, что машинку то им вернули, а вот оружие — забыли. Ну и фиг с ним, вчера, сразу, как из больницы вышли — сразу в оружейный они вчетвером и пошли. Крысолов признался, что до того — словно голый ходил. Ну, или в трусах одних только. Патронов они тогда прикупили, и два "макара", и даже пулемет Куску. Не "Печенега", правда, но и ПК сойдет. Вот трофейного "Ремингтона" жалко, и "Вала" банановского тоже, с концами ушли. А оружие редкое все же — не было здесь такого. Крысолов, правда, сказал, что если до Москвы доберутся, то в "Пламени" черта можно будет купить — туда все везут. Так чего ж не везти — там теперь, типа, мегаполис: тысяч пятьдесят уже, а может, и всех сто — все туда тянутся, как в Москву, когда-то. Пока видно было — даже пристреляли кой чего, хреново, конечно, но хоть как. Так что теперь — их голыми руками не взять, не то, что вчерашним утром, когда у них имущества было, как у того туриста — хрен да кеды. А и понтить лишний раз, типа " мы — команда! Ё!" — тоже не стоит. Нечего народ злить. Собственно, им в поселке и делать то было нечего теперь: даже сумку с остатками лекарств они с собой носили, так что прямо к выезду и покатили. Когда они проезжали мимо рынка, Старый тронул Артема за плечо и показал в сторону виселиц — количество дергающихся в "долгом танце" зомбаков на них явно прибавилось. И только ли мошенники там теперь танцуют?
Недалеко от выезда из города Крысолов съехал с дороги к одному из небольших магазинчиков, выстроившихся в тесный рядок. Вывески на всех были однотипные " "В дорогу", "Привал", " На минутку". Также, на каждом, в той или иной форме, извещалось, что здесь меняют единичные таблетки — курс везде был одинаковый: 12 "единичек" или "двушек" — целая пластинка. На одном, правда, гордо сообщалось — что также берут "четыре" и "шесть" — по одиннадцать, а еще на одном был вообще рекламный ход: " 100 — за 110 "4" и "6"!!". Десять целых пластин за 110 "битых", значит. Сначала Артем хотел было рассмеяться — 110 же ни на 6 ни на 4 не делятся, но потом, быстро прикинул — что нет, нормально — 66 и 44. Правда, собирать такой вариант, наверное, долго, пришлось бы, но рекламный трюк работал — возле этой лавки больше всего народа и кучковалось. Крысолов, захватив с собой сумку с таблетками, направился, однако не в эту лавку, а в крайнюю, прихватив с собой Артема. Там народу было меньше, ну а им выгадывать лишнюю таблетку — тоже ни к чему. Стоявшие неподалеку два парня в вытертых до невозможности джинсах окликнули его было, типа почем сдать хочешь, но Крысолов лишь отрицательно мотнул головой.
— И до чего же живучий народ, менялы эти, — крутнул головой командир с некоторым удивлением. — Уж на что в Союзе их щемили — и то, помню, возле "Березок" они постоянно боны, да чеки выменивали, хоть за это тогда и расстрелять могли.
Артем лишь равнодушно пожал плечами. В его мире расстрелять могли — просто так, даже не за какие-то "чеки", а чисто по приколу. Ну, а раз "чеки" те чего-то стоили — ясное дело, стрелять надо было. Прямо в тех березах, где они их и меняли.
— Иван, вроде, говорил, что они не только здесь свой навар имеют, но потом еще и на завод эти "битые" таблетки сдают — а там уже их опять в оборот пускают — целые пластины делают. Специально даже рецептуру таблеток разработали — чтобы покрепче были. Выдерживают цикл "распаковать-запаковать" — раз десять, а то и пятнадцать, зато, правда и разгрызть нельзя — только молотком в порошок разбить.
Крысолов шагнул внутрь первым. За ним и Артем вошел внутрь лавчонки, успев оглянуться на машину. Остальные члены команды вылезли из нее наружу, демонстративно небрежно отвернув оружие в сторону, тем не менее, группки менял, до того стоявшие у входа в каждую лавчонку, как по волшебству начали словно бы растворяться в начинающем свежеть воздухе.
Лавка была не большой — всего несколько метров в ширину и длину, но достаточно уютная. Выбор товаров, правда, небольшой — в основном, продукты, из самых ходовых: хлеб, копченые мясо и рыба, сало. В больших и маленьких мешках — крупа, соль, сахар. Отдельно на полках — стеклянные банки разного калибра, с домашней тушенкой. И чего им тот кавказец впаривал про пятилетнюю тушенку? Типа, теперь ее и приготовить некому, крышек не достать — не сделать, а кольца, чтобы в них банки стерилизовать — только на космическом заводе выточить можно. В общем- нормальная такая лавочка, чтобы путнику, решившему отъехать вдруг из поселка, было где затариться провиантом хоть бы и ночью. С оружием, правда, туго — вернее, вообще никак — ничего Артем на полках не высмотрел. Патроны вот были — и автоматные, обоих самых ходовых калибров, и пистолетные. Ну, вообще-то, и правильно: если уж у тебя и оружия нет, а ты куда то в путь решил пуститься, на ночь глядя, а пушку себе на окраине поселка присмотреть — так лучше тебе из нее тут же неподалеку башку дурную и прострелить — дабы потом, в виде зомбака нормальным людям проблем не создавать. Раз уж ты им все равно станешь — с такой подготовкой к поездке…
Судя по тому, как засуетились перед ними хозяева — дохода у них, совсем не старых еще, лет по тридцати каждому, мужчины и женщины, видать, было не сильно много. Женщина с короткой, почти мальчишечьей стрижкой, торопливо принялась выставлять перед ними банки и пакеты. Хозяин, с опрятной рыжеватой бородкой, помогая ей, передавал с полок товар. Цену запросили — ну, нормальную, скажем так. Не даром, конечно, но и до Серегиных им было далеко. Они и взяли то немного — так, на неделю где-то, особо и складывать некуда было: "Нива" — не "Урал", кузов не предусмотрен. Крысолов и торговаться не стал — время дорого было. Ну, как и вправду, не вояки, так торгаши о них вспомнят. Артем был только рад этому. Кусок и Банан из больницы рвались — а вот Артему и в городе уже опостылело — отвык он уже от такого количества людей, и хотелось тишины. И, это — как там батя, все же, и деревня.
