Он размышлял об этом во время того, как капитан обрисовывал стратегию следующей игры.
— Зарубин! — окликнул Виталия.
— Получаешь мяч, потом отдаёшь и блокируешь защитника или заднего нападающего, если он к тебе сунется.
— Понял.
— Поехали!
Эта комбинация подходила как нельзя лучше для плана, который задумал Виталий. Оставалось только выполнить его.
Он принял мяч и устремился к своей цели. Оказавшись между защитником и нападающим, он отдал мяч, и за этим последовало столкновение.
Едва он сделал взмах, чтобы нанести удар, который задумал, ему в спину врезался массивный защитник. Подавшись немного вперёд от этого толчка, Виталий по инерции ударил нападающего серединой предплечья в область ключицы.
Нападающий взвыл. Удар был сильным ещё благодаря тому, что произошёл по инерции массы двух человек. Виталий почувствовал, как прогнулся пластик, и что-то хрустнуло под ним.
Но и сам он не избежал травмы. Руку Виталия тоже пронзила острая боль, но он издал нечто вроде рыка сквозь стиснутые зубы. Из троих участников этого столкновения в нормальном сознании был только защитник. Он стащил Виталия со стонущего нападающего и аккуратно положил спиной на асфальт.
В глазах Зарубина всё плыло, он слышал только отголоски звуков: «…Носилки… Скорее… Готовьте машину…». После он потерял сознание. Аккуратно положив его на носилки, доктора заметили кровавые подтёки на форме в районе левого плеча.
Сначала к нему вернулся слух…
— Когда он придёт в сознание? — Виталий узнал голос отца.
— Он просто спит. Ему сделали укол снотворного, — этот голос был ему незнаком.
— Как долго он ещё здесь пробудет? — это была уже мама.
— Травмы несерьёзные. Повреждения по большей части поверхностны. Так что недолго. Вот только играть ему не рекомендую минимум месяц.
— То есть, через месяц всё уже полностью заживёт? — спросил отец.
— При правильном режиме — да. Безусловно.
— Мы могли бы применить робота, и всё зажило бы за три дня, но речь идёт о костях, а он всё-таки ещё ребёнок. Поэтому лучше дать время организму справиться самому.
Виталий открыл глаза. Перед ними всё плыло, но скоро он сумел разглядеть три фигуры в белых халатах.
— Мама, — позвал он.
— Виталик! — Елена Николаевна подошла к кровати, а с ней отец и доктор, — как ты?
— Да нормально, — уверенно ответил Виталий и встряхнул голову.
— Ничего не болит? — спросил отец.
— Плечо.
— У тебя сильный ушиб, — сказала мама.
— Я думал перелом.
— Я вас оставлю ненадолго, — сказал доктор, — у вас несколько минут.
— Спасибо, — сказал отец.
— Как же ты так умудрился? — спросила Мама, — когда доктор вышел.
— Упал и столкнулся.
— Это хорошо ещё протекторы помогли, — сказал отец.
— А какой сегодня день?
— Воскресенье. Уже поздний вечер, даже ночь, — сказал отец, посмотрев на часы.
— А я один в палате? — Виталий приподнялся, чтобы осмотреться.
— Это что-то вроде операционной, наверное — заключил отец.
— Мне делали операцию? — возмутился Виталий.
— Швы наложили на руку и на лопатке, обработали и перевязали, — ответила Елена Николаевна.
— Понятно. А вы сейчас домой?
— Только дождёмся, пока тебя осмотрят, — сказала мама.
— Завтра приедем, — сказал Игорь Иванович.
— Что-то я спать хочу, — зевнул Виталий.
— Ничего. Сегодня выспишься, — успокоил отец.
— Время, — в перевязочную вошёл доктор.
— Да, — ответил Игорь Иванович, посмотрев на часы.
— Подождите снаружи десять минут.
— Хорошо.
Родители вышли, а доктор помыл руки и подошёл к нему.
— Сесть можешь?
— Думаю, да, — сказал Виталий, поднимаясь.
Врач осторожно снял повязки и стал осматривать раны, то и дело вызывая боль своими прикосновениями.
— Ну, вроде всё в порядке, — заключил он, — надень халат, да пойдём спать. Сам идти ведь можешь?
— Могу.
— Отлично.
Виталий в сопровождении доктора подошёл к родителям.
— Всё в порядке, — сказал врач, — если завтра всё будет в норме, не вижу смысла его больше здесь задерживать.
— Это очень хорошо. А когда? — спросил отец.
— Завтра всё будет ясно. Я вам сообщу.
— Хорошо, спасибо, — Игорь Иванович пожал руку доктору.
— Пока, — мама поцеловала Виталия в щёку.
— Пока.
С отцом Виталий попрощался осторожным рукопожатием, после чего родители ушли.
— Пойдём. Нам на четвёртый, — позвал доктор.
Они направились к лифту. Виталий аккуратно придерживал правую руку.
— Тебе ещё повезло, — сказал Доктор, нажав кнопку.
— В смысле?
— Тот второй ещё несколько месяцев играть не сможет. Перелом ключицы. Хоть и не особо тяжёлый, но перелом. Ещё они настояли на помощи автоматического хирурга, несмотря на все уговоры, и он немного напортачил. Дроблёные ключицы пока для роботов сложны.
— А когда я смогу играть?
— Завтра я посмотрю твоё общее состояние и дам заключение.
— Ага. Спасибо вам.
— Да не за что, спортсмен, — улыбнулся доктор.
Они вышли из лифта и направились вперёд по плохо освещённому коридору.
— Анечка, спортсмена определите на ночь, — сказал доктор дежурной по этажу.
Молодая медсестра сидевшая за столиком на входе на этаж оторвала взгляд от экрана компьютера и оглядела Виталия.
— Хорошо, — ответила она доктору.
— Дайте слабое обезболивающее и снотворное.
— Хорошо.
Доктор удалился, а медсестра дала Зарубину две таблетки. Когда он выпил их, она провела его в палату.
— Только тихо, — предупредила она, — все давно спят.
Виталий в ответ кивнул и осторожно лёг в кровать. Начавшая было снова поднывать, боль постепенно сошла на нет, и он спокойно уснул.
Утро в больничной палате было очень непривычным. Проснувшись от разного рода шумов, Виталий не сразу осознал, где находится. Он чувствовал лёгкий запах лекарств, слышал осторожные шаги в палате и коридоре.
— Подъём! — бодро заявил доктор, подойдя к едва открывшему глаза Виталию.
— Зарубин послушно приподнялся, поморщившись от боли в плече.
— Болит? — спросил доктор.
— Немного.
— Сейчас я тебя осмотрю и положим руку в подвязку.
Доктор бегло осмотрел повреждённые участки тела и заключил:
— Раны заживают, швы не разошлись, так что сегодня во второй половине дня будешь дома.
— Это очень хорошо.
Доктор надел на плечо Виталия специальную подвязку, чтобы зафиксировать плечо и локоть.
— После завтрака на перевязку в конец коридора.
— Хорошо. Только я не хочу есть.
— А надо. Хотя бы немножко.
Аккуратно надев халат, Зарубин вышел из палаты. Дальше по коридору была просторная рекреация, становившаяся столовой на время приёма пищи.
На завтрак была специальная каша. Виталий так давно не ел ничего подобного на завтрак. Несмотря на то, что пахла она приятно, аппетит у него всё равно не проснулся, поэтому он просто сидел, то и дело поднося ложку ко рту. К нему подсел мужчина преклонного возраста, дотошно разглядывавший его повязки.
— Где это ты так? — наконец не выдержал собеседник.
— На хитболе.
— Здорово, видать, упал.
— Ну да.
— Придумали тоже игру на асфальте.
— От газона мяч не так пружинит, — возразил Виталий.
— Да будто бы его кидаете о землю. Вот в мою молодость…
Дальше слова не имели значения. Виталия осенило. И как он только не подумал об этом раньше! Он ведь много раз видел, как другие игроки используют удар о площадку, но сам почему-то до сих пор не догадался это применить.
— … И не ломались так, как ты, — закончил свой монолог собеседник.
— Ага, — кивнул Зарубин и встал из-за стола.
В перевязочной Виталию забинтовали повреждённые участки. Потом он выпил какую-то таблетку и снова лёг в палате.
Да, в больнице было скучно. Кроме как спать и есть, можно было только смотреть телевизор в рекреации, но и это занятие вскоре ему надоело. Хорошо было бы поупражняться с мячиком, но при нынешнем состоянии здоровья это было скорее издевательством, да и самого снаряда при нём не было. После обеда Виталий лежал в своей кровати и смотрел на дверь, в надежде, что сейчас уснёт и время пролетит незаметно. Но вдруг в палату вошла медсестра.
— Зарубин. К тебе пришли. Вот — вещи передали. Одевайся и выходи в коридор, — она протянула пакет, — помощь нужна?
— Нет, спасибо, я сам.
— Как ты сам? — покачала головой медсестра.
Она помогла Зарубину одеться, что только казалось простым, а на деле без помощи он бы это не сделал. Сразу за дверью его ждала Алина. Увидев брата, она бросилась его обнимать.
— Виталик!
— Тихо-тихо, рука болит, — сдерживал Виталий пыл сестры.
