Виктор. Она на кухне.
Эллиот. Прекрасно. Пойду, скажу чтобы приготовили кофе.
Виктор (останавливая его). Не надо. Моя же… Э-э… Аманда уже попросила.
Эллиот. А! Старушенция уже выползла. Чудно.
Сибилла. Нам надо обсудить создавшееся положение.
Эллиот (оглядывая комнату). Да, просто чудовищно. Придется позвать на помощь консьержку. Или пожарных.
Виктор. Вы напрасно пытаетесь обратить все в шутку.
Эллиот. Извините. (Погружается в молчание.)
Виктор (после паузы). Ну, так что будем делать?
Эллиот. Понятия не имею.
Сибилла. Все это совершенно ужасно. У меня такое чувство, словно я вся вывалялась в пыли и паутине. (Садится на кушетку.)
Эллиот. Вполне возможно. Этот диван очень старый.
Виктор (подступая к Эллиоту). Оставьте свои идиотские шутки, или я вам шею сверну.
Эллиот. Разве вы не знаете, что шутка может скрывать смущение?
Виктор. В этой ситуации ваше легкомыслие скверно выглядит.
Эллиот. Не хуже, чем угрозы и брань. Ситуация, насколько я могу судить, вообще беспрецедентна, и правила поведения на этот случай еще не разработаны. Так что лично я намерен вести себя легкомысленно.
Сибилла. Эллиот, как ты можешь! Как ты можешь!
Эллиот. Извини, мне очень жаль.
Виктор. Извиняться-то легко.
Эллиот. Наоборот, по-моему, ужасно трудно. Я редко о чем-то сожалею. Так что для меня это невероятно знаменательное событие. Как красный день календаря. И мы все обязаны его отметить.
Сибилла. Никогда тебя не прощу, никогда! В жизни не представляла, что можно быть таким жестоким и черствым!
Эллиот. Я прекрасно понимаю твои чувства, и как я уже сказал, мне очень жаль.
Виктор. Вот что я вам скажу, Чейз…
Входит Аманда. Все обращаются к ней.
Аманда (светским тоном). Как, завтрак еще не подан? Решительно, французская прислуга самая неповоротливая в мире. (Лучезарно улыбаясь.) Какое роскошное утро. (Подходит к окну.) Обожаю Париж. Воистину живой город. Эти чудесные деревья на Елисейских Полях, эти детские площадки для игр, эти ярко раскрашенные такси… Сегодня отсюда хорошо видна церковь Святого Сердца. Бывает, что ее закрывает дымка, особенно в августе, потому что нагретый воздух поднимается от мостовых, понимаете?
Эллиот (сухо). Понимаем, дорогая.
Аманда (игнорируя его). Я люблю жить высоко. Эту квартиру я нашла три года назад, чисто случайно. Помню, стою как-то на Плаза Атене, в самом конце улицы…
Эллиот (подхватывая с воодушевлением). А там такая чудная гостиница, с таким очаровательным внутренним двориком, с таким чудным фонтанчиком, который делает буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль…
Виктор. Это же все нелепо, Аманда!
Эллиот …буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль…
Аманда (перекрывая его). Виктор, ничего серьезного я обсуждать не стану, пока не позавтракаю.
Эллиот. Буль-буль!
Аманда. Я сейчас не смогу сосредоточиться. Не смогу, извини. (Поправляет подушки на диване.)
Эллиот (с сарказмом). Какие манеры! Какая выдержка! Я умираю от зависти. В этой жуткой ситуации проявлять столько такта и благородства, а главное столько изобретательности! Аманда, продолжай в том же духе. Еще немного, и мы все начнем играть в бутылочку.
Аманда (Эллиоту). Не обращайся ко мне. У меня нет никакого желания с тобой разговаривать.
Эллиот. Вот и отлично.
Аманда. В жизни своей больше с тобой не заговорю.
Эллиот. Постараюсь это пережить.
Аманда. Я с детства привыкла думать, что настоящий мужчина не может бить женщину.
Эллиот. Величайшее заблуждение. Есть женщины, которых необходимо лупить регулярно, по часам.
Аманда. Ты настоящий хам и свинья.
Эллиот. А ты невоспитанная и злобная неряха.
Аманда. Я — неряха?!
Эллиот. Да-да, неряха. Неряха и базарная торговка!
Виктор. Ну-ка, закройте рот, вы, животное!
Эллиот. Не ваше собачье дело!
Эллиот и Виктор начинают снимать пиджаки, Сибилла бросается между ними.
Сибилла. Стойте, стойте! Не надо! Перестаньте, прошу вас! (Аманде). Помогите же мне!
Аманда. Ну уж нет, я вмешиваться не буду. Если хотят, пусть дерутся, может, это хоть как-то прояснит ситуацию.
Сибилла. Да, но…
Аманда (взяв ее за руку.) Пойдемте со мной. Вам, наверное надо умыться и вообще.
Сибилла. Да, но…
Аманда (твердо). Идемте! (Тянет ее за собой.)
Сибилла. Ну, хорошо. (Бросает взгляд на Эллиота.)
Аманда увлекает ее в свою комнату.
Виктор (сняв пиджак и швырнув его на кушетку, воинственно). Ну, так что?
Эллиот. Что — ну так что?
Виктор. Вы берете назад слова, которые сказали Аманде?
Эллиот (надевая пиджак). Я возьму назад все, что угодно, лишь бы вы перестали орать.
Виктор. Ко всему вы еще и трус.
Эллиот. Да им просто хочется, чтоб мы подрались, вы что, не видите?
Виктор. Не вижу. Зачем это им?
Эллиот. Первобытные женские инстинкты. Бой самцов — это для них высшее наслаждение.
Виктор. А вы, видно, думаете, что вы очень умный. (Подходит к диванчику, берет свой пиджак.)
Эллиот. Я думаю, я несколько умнее вас. Что, впрочем, небольшое достижение.
Виктор (снова сбрасывая пиджак, резко). Что-что?
Эллиот. Да сядьте вы, наконец.
Виктор. Не сяду!
Эллиот. А я, с вашего позволения, сяду. Я крайне устал.
Виктор. Послушайте, черт подери, ведите себя как мужчина!
Эллиот (сев на кушетку, спокойно). Знаете, ваша воинственность, выглядит очень красиво и благородно, и в духе всяких традиций, но если вы хоть на секунду задумаетесь, то поймете, что она ничего не решает.
Виктор. Плевал я на вашу болтовню!
Эллиот. Я бы хотел вам разъяснить: если вы ударите меня, то в ответ я, естественно, ударю вас, и как минимум, так же сильно, ибо, как я полагаю, наши силы равны. Затем вы снова стукнете меня, я снова стукну вас, и это будет продолжаться, пока один из нас не упадет. Так вот, если вы мне объясните, каким образом это поможет разрешить создавшуюся ситуацию, то я немедленно снимаю пиджак, и мы с полной отдачей начнем молотить друг друга.
Виктор. У меня хоть на душе легче станет!
Эллиот. Это если победа будет за вами.
Виктор. Конечно, за мной.
Эллиот. Хотите попробовать?
Виктор. Хочу!
Эллиот (вскакивая). Что ж, извольте. (Сбрасывает пиджак и швыряет на кушетку.)
Виктор (подняв руку). Подождите-ка.
Эллиот. Жду.
Виктор. Почему, вы говорите, они хотят, чтобы мы подрались?
Эллиот. Потому что это бальзам для их тщеславия.
Виктор. Вы любите Аманду?
Эллиот. У нас что — драка или диспут? Если диспут, я надену пиджак, здесь сквозит.
Виктор. Я прошу ответить.
Эллиот. Сигарету хотите?
Виктор (мрачно). Отвечайте на вопрос!
Эллиот. Если вдуматься, вопрос довольно глупый.
Виктор. Вы любите Аманду?
Эллиот (доверительно). Cегодня с утра не очень. По правде говоря, с удовольствием бы ей башку оторвал. А вы-то ее любите?
Виктор. Это не имеет значения.
Эллиот. Наоборот, это ключевой момент. Если вы ее еще любите, значит, можете простить и жить с ней в мире и согласии до ста лет.
Виктор. А вы еще большая свинья, чем я думал.
Эллиот. Во всей этой истории правда полностью на вашей стороне, не думайте, что я этого не понимаю.
Виктор. Очень рад слышать.
Эллиот. Все получилось весьма неудачно.
Виктор. «Неудачно»! Ни черта себе!
Эллиот. Но могло быть и хуже. (Надевает пиджак.)
Виктор. Очень рад, что вы так думаете.
