Попутное соображение. Тут уместно обмолвиться (а то и обстоятельно поговорить и поставить точки над "и") обо всяческих претензиях на продолжение всяческих отношений между мужчиной и женщиной. С какой стати вы возомнили, что кто-то должен отношения с вами длить, тянуть и, может быть, даже укреплять? Если что-то между вами и было, и состоялось — в прошлом — то в настоящем надо дать себе отчет: сделанного заново не переделать, сорванного цветка не освежить! Обеим принимавшим участие в хэппенинге сторонам логично и оправданно разбежаться в разные углы ринга. Было бы странно не разбежаться. ЛЮДЕЙ ОБЪЕДИНЯЕТ ОБЩИЙ ИНТЕРЕС. И больше их ничто не объединяет. Притязания одной стороны на пролонгацию контракта во внимание не принимаются, рекламации и жалобы в одностороннем порядке не рассматриваются. Наивно и самонадеянно рассчитывать, что вы кому-то понадобитесь дольше, чем на вечер. Разве только если затеваете совместный долгосрочный проект… А если не затеваете, а вас ангажируют на второй и третий сроки — ищите подвох. Ждите разочарования. Готовьтесь к неприятностям и нападению. ТРЕЗВО ОЦЕНИВАЙТЕ СЕБЯ И СВОИ ДОСТОИНСТВА!
Вывод. Прав был мой друг, выбравший для Вероники ожерелье и напутствовавший меня фразой, которая так и звучала в ушах: "Отдай ей. Должна же быть у бедняжки хоть какая-то радость от твоего появления".
ТРЕТИЙ ЗАХОД
Я кантовался то у родителей, то, реже, у дочери, то, чаще — у купидонообразного, кучерявого Овцехуева. Он мне нравился уже тем, что не посягал на Веронику и даже намекал, что она его не очень-то и привлекает. Мы болтали (в том числе и о любви), выпивали или же он чистил свое табельное оружие, а я сидел напротив телевизора и наблюдал — серию за серией — фильм "Дурак дураком". Действие за то время, пока я отсутствовал, находясь за границей, продвинулось к мгновению, когда герой (а он все больше и больше внешне смахивал на меня, обретал мои черты: сутулость, редкость волос и зубов) отправлялся на прием к дантисту и, после удаления коренного клыка, пытался, весь в кровавой пене, врачиху поцеловать, а она врала мужу по телефону, что пьет у подруги кофе. Я констатировал: экранизация романа "Учебник Жизни для Дураков" перевалила за середину.
Без Вероники пребывание в Москве теряло смысл, казалось обесцвеченным.
Я совершенно забыл о трех рисовых зернышках с надписью "Слава КПСС!", полученных от Мундыгайло и завалившемся за подкладку пиджака еще одном, из Лондонской галереи, а когда вспомнил, то извлек крохотные произведения искусства и отправился с ними в гости к родителям Вероники. Именно туда и примчался за мной взбудораженный Овцехуев и скомандовал:
— Поехали!
На его белом "Вольво" мы подрулили к Белому дому, легко и без помех получили на проходной внушительных размеров хозяйственную сумку, полную монгольских тугриков, и беспрепятственно отвалили.
Это был счастливый день. Едва мы вошли к Овцехуеву и запихнули сумищу под кровать, позвонила Вероника. От имени папы и мамы она благодарила меня за пополнение семейной коллекции. Я, растаяв, поведал ей об удачном завершении финансовой операции "Белый дом", об окончании мытарств и похвастал неисчислимым количеством полученной валюты.
Контрольный вопрос. Вы бы поверили в подобные россказни — о емкостях, полных денег?
Разумеется, Вероника усомнилась. Пришлось ее убеждать. Я позвал ее к Овцехуеву, и она приехала! Что ж, я продемонстрировал реальные вещдоки. А потом, задвинув сумку с деньгами под кровать, попытался увлечь ненаглядную на эту самую лежанку. Но любви не получилось. Вероника вспомнила, что должна кормить кошечку, и укатила.
СМЕРТЬ МИШИ
Она даже не разрешила ее проводить. В смятении чувств я включил телевизор, поймав самый хвостик очередной серии фильма "Дурак дураком". По экрану бежали титры, особо была выделена фамилия Миши в черной рамочке. От стиснувшего горло спазма я чуть не задохнулся и так сильно сдавил пульт переключения программ, что он затрещал. Отказываясь верить в произошедшее и ловя воздух ртом, я опустился в кресло. Миша ведь был мне не посторонний, он был мне пусть дальним, но родственником, с ним было много связано: первый поход на ипподром, расставание с Маргаритой, решение уйти из лаборатории… "До чего жесток современный мир", — думал я.
МОГ БЫТЬ КАЖДЫЙ
Услышав мои всхлипы, в дверях возник Овцехуев.
— Жалеешь? — спросил он. И попытался потрепать меня по волосам. — Не жалей. На его месте мог оказаться ты. Если бы ты не прекратил своих усилий по выведению нас на чистую воду, мы тебя точно порешили. Лучше бы было, если бы прикокошили тебя?
Я умолк. Вопрос поставил меня в тупик.
Контрольная пауза. Что лучше — чтобы прикокошили вас или другого?
ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
Вся история человечества — это попытка слабого меньшинства спрятаться, убежать, забиться в щель; и налеты, нападения сильной и числом превосходящей стороны — с намерением убить, ограбить, увести в плен и воспользоваться слабостью обороняющихся. Удивительно, однако, не торжество силы (оно объяснимо), удивительно, как каждый раз слабое, подневольное, жалкое, "человеческое", заботящееся о доме и детях, выживает под пятой и игом власти, поставившей себя — над "человеческим". Сила — это не признак человек. Признак человека — слабость. Большинство людей не подчиняют, а приспосабливаются, не уничтожают, а лишь кусают в ответ на причиненную им боль.
Но и тут не обходится без странностей. Притесняющее начальство, каким бы добреньким оно ни казалось, люди не любят, а попирающих все живое железной пятой героев — боготворит.
Вопрос. Если человечество поделилось на две части и одна начинает истреблять другую — что нужно сделать?
Ответ. Разумеется, поспешить примкнуть к той половине, которая казнит, лишает свободы, грабит. НЕ БУДЬТЕ ДУРАКОМ! Только самые сообразительные выживут в этой ситуации. Неужели сами подпишете свой смертный приговор?
РЕСНИЦЫ
Сумку было велено отвезти по закодированно сообщенному адресу. Я волновался, правильно ли его расшифровал, но, когда прибыл в особняк, находившийся посреди леса, и взглянул в лицо его владельца, сразу успокоился. Эту физиономию я не раз видел на экране телевизора. Особенностью типа было то, что ресницы его росли не как у других людей — горизонтально, а вертикально и как бы занавешивали глаза… Он выдал мне сертификат на право покупки острова…
Ликуя, я доложил Маркофьеву о выполненном задании.
ОПЯТЬ ОБМАН
Однако, когда мы с Овцехуевым прибыли на Капри, выяснилось: речь в сертификате (приписка была сделана мелким-премелким шрифтом) шла не о Корсике, а об одном из микроскопических островов Курильской гряды. На эту спорную территорию давно зарились японцы, Маркофьеву она была ни к чему.
— Что это за страна! — негодовал мой друг. — Каждую секунду все стремятся друг друга обуть и надуть. Жаль, Мишу порешили слишком рано. За такие подставы я убил бы его второй раз!
ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО
Вскоре мы вновь носились с Маркофьевым на конях по скалистым берегам и сочным лужайкам.
— Делать нечего, — говорил мой неунывающий друг. — Не удалось добыть Корсику легким путем, придется идти сложным. Как всегда, все упирается в Россию, все мировые проблемы проистекают из этой оконечности земного шара…
ТОЧКИ ПРИЛОЖЕНИЯ
Но как ему было подобраться к этой покинутой им загадочной стране?
— В России точек приложения энергии очень много, — говорил Маркофьев. — Надо только уметь их нащупать. Можно открыть левый пункт по обмену валюты… Сесть на раздачу нежилого фонда под склады, парикмахерские, забегаловки… Начать осуществлять фиктивные поставки мороженой или свежей рыбы…
К повторному пришествию на родную землю он готовился долго, подходил обстоятельно и серьезно. Взвешивал все "за" и "против". Поначалу казалось: минусов возвращения, значительно больше, чем плюсов.
Однако Маркофьев, с присущей ему изобретательностью сумел отыскать такую прореху, такую лазейку, которая принесла только "плюсы".
СВИНОФЕРМЫ
Возрождение фонда "Наша краса и гордость — чернобыльцы!" позволило ему развернуть в районе взорвавшейся АЭС сеть свиноферм, птицефабрик и коровников. На заброшенные пустоши в этих местах никто не претендовал, а прирост веса и поголовья (в связи с тем, что многие телята, цыплята и поросята рождались с двумя и тремя головами) наблюдался фантастический. На многих рынках Маркофьев открыл и держал мясные и птичьи ряды. Попутно он подключил меня к работе к редактированию кулинарной книги для иностранцев, озаглавленной "Русская пища — медвежье здоровье", куда были включены многие способы приготовления ранее неведомых блюд.
Рецепт студня из трехголового поросенка. (Эксклюзивно, для читателей "Теории глупости").
