Во дворе Маринка Ваську забавляет и приговаривает:
– Тс, Василек, тс! Мама корову выдоят, моньки дадут! Тс, Василек, тс! Да замолчи, кость тебе в горло!
Отец с луга пришли, на завалинке сидят, цигарку из «Товарищ, строй воздушный флот!» крутят…
Курочки на огороде тыквы выгребают…
«Тихесенький вечiр на землю спадае…
…………………………………………………………
Мама сейчас корову начнут доить.
– Мынь-мынь-мынь! Стой, гнедая, стой! Тррр! Стой! Да стой, чтоб тебя изверг успокоил! Пилип, иди подержи, пока выдою!
– Тррр! – это уже Пилип.
Мама сели, за сосок дерг!
– Высосал! О Господи! Снова высосал! А чтоб твоему сучьему сыну пути не было! Гони! Пили-ип! Выдул! Гони, телок пропадет!
– Чтоб он сдох! Сама гони!
– Гони! Гони телка! А я того сучьего сына погоняю! Куда ж ты глядел, чтоб тебе повылазило?! Говори, а?!
– Да, ей-богу, не высосал, я ж смотрел! То оно само высосалось!..
– Рыбу тебе удить, сучий ты сын?! Я тебе поудю! Я тебе поудю! Ты ж куда это бежишь?
– Ей-богу, не высосал!
– Придешь, шкуру спустю!
……………………………………………………….
«Тихесенький вечiр на землю снадае… Тятя телка на корде гонят:
– Брички! Брички! Брички!
– Гони, Пилип! Пропал телок!
– Да гоню!
………………………………………………………
– Пилип!
– А?
– Гоняешь?
Гоняю!
– Высосал?
– Чтоб он сдох!
– Ты б сам кувшинчика три выпил, чтоб не даром бегать!
– Иди ты к черту!
………………………………………………………..
– А я тебе говорил помазать соски пометом, не высосал бы!
– А я тебе говорила сделать из гвоздей намордник, не высосал бы!
Аист стоит на одной ноте на хате, смотрит на хозяев и смеется…
«Тихесенький вечiр на землю спадае»…
…………………………………………………..
Вы-со-сал!
1925Молодость! Юность!
Это, само собою разумеется, школа, клуб, избачитальня, физкультура, сельскохозяйственный кружок!
И… светлое будущее. И лучше, чем у нас, жизнь!
И радость…
Только…
Только ж, ах, молодость! Ах, юность!
Не там всегда клуб, где вы иногда думаете!
И не там читальня.
И это не физкультура, которой вы иногда хвалитесь.
И сельскохозяйственное образование не в тех кружках начинается, к которым порой примкнуть хочется!
……………………………………………………….
Когда вы целой ячейкой идете по селу глухой ночью и замечаете – во-он там плошки свет подслеповатый и заходите всей ячейкой на тот огонек бледно-желтый, и когда тот огонек вдруг гасится, и поднимается шум веселый и писк рода человеческого в юбках, и слышится голос сердитой Мотри-солдатки: «От лешие жеребцы!» – не пишите, пожалуйста, в отчетах своих, что у вас на селе прекрасно идет клубная работа.
Ах, молодость! Это не клуб, а посиделки!
………………………………………………..
Если товарищ ваш, молодой и прыткий, напишет на двери лавки или на заборе одно слово из трех букв или целый стих, веселый и выразительный, не собирайтесь вы возле стиха толпой хохотать да приговаривать:
– И ты из яра,
И я из яра.
И не говорите после того, что были в читальне.
Ах, молодость! То не изба-читальня!
………………………………………………………
Если кто из вас, физически хорошо развитый, схватит кирпичину и двинет ею в окно, или в телеграфные провода, или в плетень, не устраивайте ему бурной овации за метание диска…
Это не диск, а кирпичина.
И не говорите, что у вас прекрасная футбольная команда, когда вы идете улицей и один из вас подцепит ногой дядькова поросенка и вы проведете тем поросенком целый хавтайм и даже забьете им, поросенком, гол в Степанидины ворота…
Это будет не футбол, а, как говорила тетка Марина:
– Чумы на чертей нету!
И то не марафонский бег с препятствиями, когда вас вдвоем или втроем застукает дядько Онисько на бахче и вы летите через рвы, через плетни, через перелазы. Это будет:
– Беги, братцы, засыпались!
………………………………………………………..
Когда вы в Ивановом стогу озимой пшеницы шумно возитесь всю ночь напролет с девчатами, это – хотя вы и докопаетесь до всевозможных особенностей озими – ничего общего не будет иметь с сельскохозяйственным кружком.
Назначение сельскохозяйственного кружка совсем иное:
– Собирайтесь под стогом, да потихоньку!
Ах, молодость! Ах, юность!
Живите и не спрашивайте нас, стариков:
– А вы бы не полезли?
Не спрашивайте! Каждый из нас ответит:
– Не полез бы!
И соврет!
1924Отмолотились, отвеялись, ссыпали зерно в засеки.
Отсеялись.
Съездили на ярмарку.
Женили, у кого там было кого женить…
Выдали замуж, у кого там было кого выдавать…
А дальше что?
Ну, скажем, сегодня выпил, завтра выпил, послезавтра выпил и еще выпил…
А дальше?
Ну, месяц пусть будем пить, все ж осточертеет когда-нибудь она или он…
Она – горькая…
Он – из сахара…
Настанет же такой момент:
– Идем по махонькой…
– Не хочу!
– Тьфу!
Вот тебе и тьфу! Пил две недели, вчера глотнул, а она вот тут стала и не идет! Ну не идет. Что хочешь, то и делай!
Это значит до точки…
И что тогда делать?
А как смеркнет… Такая ночь… Ворочаешься-ворочаешься, куришь-куришь… Не светает…
Черновик перевода рассказа О. Вишни «Что посоветуешь?»
Первые две недели после Кузьмы и Демьяна еще спишь…
Потом и бедра болят, и бока болят, и локти болят…
Подкидной дурак?
Штука преотличная, так штаны протираются…
И опасная…
Две недели один знакомый день и ночь ляпал, а потом схватился, начал кукарекать и подбрасывать детей…
Девчат к девчатам, ребят к ребятам:
– До масти! – кричит.
Пособоровали – отошел.
Теперь не играет…
………………………………………………………
Так что же делать?
Не знаю.
Газеты выписывать, в клуб ходить, книжки читать, на агрономовы ходить беседы?
Если б в книжках рисовали червы да бубны, может, и читал.
Если б в клубе давали по лампадке, может, и ходил…
А так…
Тяжкое дело зима…
Что посоветуешь?
1925Когда трава вянет…
Тогда она сереет и жолкнет, и стебель ее морщинками берется, и нет в ней жизни, той жизни, что и из стебля и из листа зеленого силою звенит…
Тогда опускает трава голову и ждет.
Она, наверное, знает, что придут белые штаны и белая рубаха, что будет дзинькать под бруском коса, что из той дырки под брылем вылетит:
– Господи, благослови!
И острая сталь вонзится в стебель…
Трава ляжет набок на покосе и засохнет…
И нет больше травы, а есть сено…
Сено с соломою перемешают, бросят в ясли…
И будут тереть когда-то зелено-буйную траву кобыльи или воловьи зубы.
А потом упадет она пометом в хлеве, соберут ее, польют водой и замесят из нее кирпичи.
И будут потом гореть кирпичи, и дымом улетят или останутся золой на огороде, где и будут век вековать, пока не затрубят трубы архангельские и не сядет отче наш на престол и не скажет:
– Товарищ Иван Кондратьевич Недодеримотня, а какого черта вы не удобряли золой пашню свою? Не знали, что зола для удобрения штука хорошая? А про это ж в газетах сколько писалось!
– Отче наш, – скажет Иван Кондратьевич Недодеримотня, – что еси на небеси… Если б знатье…
И скажет отче наш:
– Схватить Ивана Кондратьевича Недодеримотню и ввергнуть в печь огненную. Додрать ему мотню от пояса до пояса и посадить грешного на стерню его. Да колет стерня его ныне, присно и во веки веков.
И затрубят ангелы и архангелы в трубы среброголосые:
– А-а-а-ами-инь!
………………………………………………………….
Травушкина карьера…
Сереет когда-то зеленая трава, становится пепельной, жолкнет, роняет голову свою и ждет смерти…
………………………………………………………..
Когда вянет зеленая трава, тогда клепают косы. Тогда пробуют косы на палец, острят косы брусом и наостренем…
В ту пору на ярмарках и в кооперативных лавках долго выбирают косы, берут их за пупок, бьют носком об землю или об лавку и долго-долго к звону прислушиваются…
Звоном коса по селянскому уху бьет и рассказывает будущему хозяину, тверда ли она, мягка ли, уходиста ли…
Мягкая коса звенит долго, слабо-слабо:
– Ммяхка-а-а-аа…
Звоном крепкозвучным и коротким бьет твердая коса:
– Я такая!
Откладывается мягкая коса и берется твердая коса, клепается и на косовище набивается.
И на лугах всюду:
– Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!
Траву косят…
……………………………………………………….
А когда человек пятьдесят на лугу выстроятся!
