К девочкам вышла старушка. Она укоризненно покачала головой.
— Что же это вы? Столько дней никто не приходил.
Она пошла в свою комнату. Наверно, думала, что девочки следуют за ней, потому что говорила:
— Лишь бы провести мероприятие, лишь бы поставить галочку... — Оглянулась и уже мирно позвала: — Идите, идите, прямо в комнату.
Девочки вошли в комнату и стали у двери.
— Зачем же так? Взялись за дело — надо довести его до конца, — приговаривала старушка, опорожняя свои сумки, авоськи, целлофановые мешочки.
Девочки поняли, что их принимают за кого-то другого.
— Бабушка, а ведь это не мы к вам приходили, — сказала Таня. — Это, наверное, были другие.
— Я об этом заявляла, — обернулась старушка. — Посылали бы все время одних, а то сегодня одни, а завтра другие, и все безответственно. Вот я тут составила список, что купить. Выполните задание активно — сообщу в школу. Как ваши фамилии?
— Нечаева и Орлова.
Старушка подошла к вешалке, надела пальто,
— Вот проводите меня в поликлинику...
Когда они спускались по лестнице, Таня спросила!
— Бабушка, у вас в квартире, случайно, кто-нибудь не живет из первых пионеров? Двадцать третий год примерно?
— Ну, у нас в квартире с тех пор жильцы раза три сменились. В двадцать третьем году? Иванусьевы, Чередниченко — это были хулиганы. Синицын Пашка тоже был хулиган. Вот Вася Дресвянников — тихий, послушный мальчик; наверно, был пионер. Сходите, корпус «Б», квартира семь.
Проводив старушку, девочки подошли к корпусу «Б», стали искать седьмую квартиру.
— И ходим, и ходим, — сказала Лена, — а чего ради? Теперь будем эту старуху обслуживать. Мы же не тимуровцы, а красные следопыты.
Таня не стала вступать в спор. Они поднялись в нужную квартиру. Им открыл молодой человек, наверно, студент, с книжкой в руке.
— Слушаю вас.
— Скажите, пожалуйста, у вас живут Дресвянниковы? — спросила Таня.
— Наверно, живут, — думая о чем-то своем, ответил студент и пошел прочь.
— А где они?
— Где? — Студент крикнул в комнату: — Слушай, где Дресвянниковы?
— Какие Дресвянниковы?
— Какие Дресвянниковы? — обратился к девочкам студент.
— Все равно какие, — сказала Лена, — Вообще Дресвянниковы.
— Вообще Дресвянниковы! — крикнул студент. — Слушай, давай объясняйся сам.
В прихожую вышел другой студент.
— Дресвянниковы переехали. Они сменялись с нами. — Плотников переулок, двенадцать, квартира двадцать два.
Он взял своего приятеля за ремень и уволок его в комнату.
Девочки хотели выйти из квартиры, но оказалось, что они не могут отпереть дверь.
— Пусти-ка...
— Эту штуку надо вверх.
— Дай-ка я... Может, их попросить?
Из комнаты слышались голоса студентов, они говорили о чем-то научном. Потом оба засвистели какой-то мотив.
— Теперь неудобно, — сказала Таня и снова стала вертеть замок.
Лена села на стул в углу прихожей.
— Никто столько времени не тратит на эти поиски. Одни мы, нам больше всех нужно.
— Можешь не ходить, — сказала Таня.
Наконец кто-то с наружной стороны открыл .дверь. Вошла женщина. Девочки выскочили на площадку — и вниз по лестнице.
— Безобразницы! — вслед им крикнула женщина.
На улице Таня отняла у подруги старушкины сумки, и девочки разошлись в разные стороны.
Вот школьный двор утром. Идут еще сонные, уже готовые к неприятностям и к удачам школьной жизни ученики. Идут насыщенные сделанными и несделанными домашними заданиями. Только Таня стоит у дверей и никуда не идет.
Вы помните, что такое двенадцать лет?
Теперь вам уже четырнадцать.
Или двадцать. Или пятьдесят.
Совсем другое дело.
Итак, почему она здесь стоит?
Потому что она ждет одного человека.
Чтобы посмотреть на него.
А если повезет — и поздороваться.
А если удастся — и поговорить
О пионерских делах.
Маленький мальчик остановился рядом с Таней, стал смотреть туда же, куда смотрит она, — наверно, что-то интересное...
— Иди, иди отсюда, — прогнала его Таня.
Вот он!
Петя идет с длинненькой старшеклассницей.
— Французский вечер срывается, — нервничает она. — Абсолютно никто не хочет, совершенно не знаю, что делать!..
— Что-нибудь придумаем, успокойся, — говорит Петя.
Таня идет сзади, следом за ним. Она идет по школьному коридору то быстрей, то медленней. Петя, наклонясь, разговаривает с маленьким пионером, поэтому Таня старается не нагонять его и не слишком отставать, чтобы не пропустить момент, когда можно будет подойти к нему.
По пути кто-то дернул ее за платье, кто-то, убегая, схватился за нее и повернул в обратную сторону, кто-то обогнал ее. Таня идет, внимательно глядя перед собой.
Случалось ли вам смотреть издали
На дорогого вам человека?
Издали — полная безопасность.
Когда он вас не видит,
И не надо с ним разговаривать
И бояться, что скажешь не так
Или сделаешь не то,
Смотреть издали
И радоваться тому, что видишь его...
Наконец он заметил Таню и сказал:
— А, Нечаева. Ты мне что-то хотела сказать?
— Я насчет красных следопытов.
— Очень хорошо. Что у вас?
В это время к Пете подбежал какой-то взвинченный шестиклассник.
— Ну вот, насчет Куликовича я оказался прав, — с ходу заговорил он. — Теперь так и есть, я все должен делать за него.
Петя ответил не сразу; что-то ему не понравилось.
— Слушай, Базеев, давай по мере сил старайся не жаловаться. Это нехорошо.
— А кто жалуется, я просто сообщаю вам, как вожатому. Должен я вам сообщить или нет?
— Нет, ты жалуешься, у тебя жалобный голос.
— Ну хорошо, как мне быть? Пускай никто ничего не делает?
— И вообще у нас еще слабо поставлена общественная работа, — сказала Таня.
— Почему это слабо? — ощетинился Базеев.
— Потому что недостаточно, — сказала Таня.
— В каком смысле недостаточно?
— Пассивно.
— Вот ты самая пассивная и есть. Вот вноси предложения, а мы послушаем, — подмигнул Базеев Пете.
— Можно завести в стенгазете отдел юмора «Школьные смешинки», — сказала Таня.
Петя засмеялся.
— Вот видишь? — сказал он Базееву. — А ты говоришь, она пассивная. Вот и привлекай ее к работе.
— А мы прочесываем квартиры, — сказала Таня. — Уже обошли сорок семь квартир.
Петя ждал, что она скажет еще. Но Таня закончила свою мысль и молчала.
— Ну что ж, давайте действуйте, — сказал Петя, не очень понимая, чего она от него хочет.
— Мы были у одной старушки, — добавила Таня. — Она попросила сходить в магазин. Теперь я все время хожу, помогаю.
— Значит, ты теперь тимуровец? — Петя внимательно посмотрел на нее. — Слушай, мне это нравится в тебе.
Таня радостно улыбнулась, побежала по школьному коридору.
После уроков она снова ходила по квартирам, теперь уже одна, без Лены.
В доме, куда переехали Дресвянниковы, ей открыл мальчик примерно одних с ней лет.
— Кого? — спросил он.
— Скажи, пожалуйста, Василий Дресвянников тут живет? — спросила Таня.
— Ну, жил, — не сразу ответил мальчик.
— А где он сейчас живет?
Мальчик молчал.
— Ты можешь ответить, где он сейчас живет?
— Где живет, не знаю, — сказал мальчик и захлопнул дверь.
Таня стала колотить кулаком в дверь.
— Взрослые есть кто-нибудь? — крикнула она.
— Нет никого, — ответил мальчик из-за двери.
— Ты не знаешь, этот Дресвянников не был в одна тысяча девятьсот двадцать третьем году пионером? — спросила Таня.
— А я знаю...
— Вот и плохо, что ты ничего не знаешь! — крикнула Таня и направилась к следующей двери.
— Эй, а зачем тебе? — спросил мальчик, открыв дверь.
Таня снова подошла к нему.
— Надо, — сказала она. — Слушай, а этот Дресвянников, он тебе кто? Родственник?
— Кто он? — Никто.
— Просто сосед, да?
— Ну, отец.
— Что он, от вас ушел, да?
— Тебе-то что?
— Ничего, извини.
Таня уже спустилась на несколько ступенек, но вернулась и снова забарабанила в дверь. Мальчик открыл.
— Слушай, может, он все-таки был первым пионером? — спросила Таня.
— Бронная, семь, квартира восемнадцать, — неожиданно сказал мальчик.
— Что? — не поняла Таня. — Ах, Бронная, семь, квартира восемнадцать? Спасибо.
Таня позвонила в дверь. Ей открыл высокий человек с заспанным недовольным лицом.
— Скажите, пожалуйста, Дресвянников здесь живет? — спросила она.
— Ну?
Таня поняла, что это и есть Дресвянников.
— Товарищ Дресвянников, нам сказали, что вы были первый пионер.
Человек ничего не ответил. Он настороженно заглянул за дверь, нет ли там кого еще, злобно погрозил Тане пальцем и захлопнул дверь.
