— Успокойся, детка. Такое наказание я использую только для заклятых врагов. Твой же молодой человек, если ты захочешь его смерти, умрет очень быстро…
— Нет! Пожалуйста…
— Однако ты отодвинулась от меня, — он произнес это таким тоном, будто Тиа уже приговорила Джонни к смерти.
Тиа бросилась к нему и прижалась изо всех сил.
— Я снова с тобой, видишь?
Его дыхание обжигало ей щеку и шею.
— Да, ты со мной. — Он снова обнял ее за плечи. Его горячие пальцы продолжали ласкать дрожащее тело девушки.
Ей хотелось вырваться из рук отчима, но она слишком хорошо понимала, что сейчас от нее зависит жизнь Джонни. Тиа вдруг подумала, что во всем можно обвинить мать. Это Рита втянула дочь в историю, которая началась в тот далекий день, когда она изменила отцу с Баркартом. Но девушка прогнала прочь непрошенную мысль. Она должна спасти Джонни, и пусть отец ласкает ее, делает с ней что хочет. Она ни за что не нарушит данного обещания.
— Так на чем я остановился? Ах да! Этот белокурый полковник… Он прекрасно видел на горе виселицу и знал, что, дойдя до нее, умрет мучительной смертью. То, что перед его глазами стоял этот символ смерти, имело большое значение, детка, и здорово действовало на его психику. Поэтому я приказал поставить туда лошадь сеньора Браго. Это тоже своего рода символ — символ свободы, а может быть, и смерти… Так вот. Вернемся к моей истории. Толстый полковник не смог даже идти. Мои люди почти тащили его, подгоняя прикладами ружей. Он плакал, кричал, молил. — Матео вздохнул. — Гринго никогда не умели достойно принять смерть. Они считают, что имеют право совершать злодеяния и не отвечать за них. Гринго не готовы к смерти и не думают о ней, как, впрочем, никогда не задумываются о чести и достоинстве.
Тиа невольно вздрогнула. У нее закружилась голова. Этот человек, которого она любила всю свою жизнь и которому всегда доверяла, сейчас обнимал ее так, словно она была совершенно посторонней женщиной, а в это время Джонни грозила смертельная опасность. Ведь если кто-нибудь просто выстрелит, то они убьют его…
* * *
Джонни дошел до конца длинной лестницы и замер, оглядывая дорогу, по которой ему предстояло пройти. Он сразу же заметил свою лошадь, стоявшую всего в нескольких сотнях ярдов. Небо на западе пылало закатными красками — пурпурными и золотыми.
Молодой человек глубоко вздохнул и закрыл глаза. Должно быть, он просто сошел с ума. Поцеловать Тиа руку. Пререкаться с ее любовником. А сейчас, когда его уже фактически приговорили к смерти, он стоит и любуется закатом…
Теперь понятно, какую игру вела Тиа. Все встало на свои места. Его губы изогнулись в горестной усмешке.
По обеим сторонам улицы на крышах домов расположились в разных позах мексиканцы с ружьями. Кто-то курил, лениво прислонившись к стене, но все взгляды были прикованы к Джонни. Если не обращать внимания на этих людей, то эта улочка — самая обыкновенная, в Томбстоуне таких, сколько хочешь… Только здесь вместо палаток по обеим ее сторонам стояли саманные хижины.
Один из мексиканцев тихо кашлянул и вскинул ружье. Остальные тут же последовали его примеру. Три дюжины вооруженных людей замерли в ожидании.
Это было вполне естественно. Как только Черный Кот выберет момент и подаст сигнал, они бесшумно нажмут на курки, и в него вонзится множество пуль…
Ноги у него вдруг сделались ватными, руки похолодели и стали влажными от пота. Джонни, вспомнив совет своего друга Билли Брекенриджа, который наставлял его тогда в Галейвилле перед первым соревнованием по стрельбе, несколько раз глубоко вдохнул. Потом он медленно выдохнул и почувствовал, как напряжение отпускает его.
«Перво-наперво ты должен признаться себе в том, что боишься. Только дурак не боится смерти. Поэтому выпусти на волю свой страх и помни о его причине. Потом подумай о руках, которые похолодели, и о дрожащих коленях и сосредоточься на них. Только тогда ты сможешь ими управлять. Теперь руки потеплели, дрожь в коленях прошла. Надо еще справиться с тошнотой. Для этого сделай несколько глубоких вдохов, а потом выдохни воздух, издав при этом беззвучный крик. Ты почувствуешь, как из тебя выходит накопившаяся энергия. Знаешь, почему эти чертовы индейцы орут перед тем, как броситься на жертву? С воплями наружу устремляется спрятанная в глубине энергия, кровь начинает быстрее течь по жилам. Вот так и у тебя…»
Билли был совершенно прав: только дурак может сказать, что он не боится смерти. Тяжело дыша, Джонни заставил себя думать о том, что он сейчас умрет. Его воспаленный мозг тут же отбросил эту мысль. Его время еще не пришло… Другого выхода нет. Бандиты не собираются торчать там весь вечер. Джонни засунул руки в карманы и заставил себя тронуться с места.
Пачио, лениво жевавшему сигару, показалось, что вид у Джонни наглый и самоуверенный. Он махнул рукой, как бы приказывая ему идти вперед.
Джонни посмотрел на Пачио и издал душераздирающий крик.
Вытаращив в недоумении глаза, Пачио перевел взгляд с Джонни на одного из своих людей, который расположился на крыше напротив. Может быть, ему это показалось? Не мог же гринго в самом деле… Так ничего и не поняв, он снова посмотрел вниз на пленника.
Чувствуя себя совершеннейшим идиотом, Джонни продолжал открывать и закрывать рот, строя какие-то ужасные гримасы. Мрачный мексиканец опять растерянно огляделся по сторонам. Явно смущенный, он нервно скомкал торчавшую у него изо рта сигару и судорожно махнул ружьем, поторапливая Джонни.
— Куда ты спешишь? — пробормотал про себя Джонни. — Черт возьми, будь твоя воля, меня давно бы уже прикончили.
Сурово сдвинув брови и придав лицу, как ему казалось, дьявольски безразличное выражение, Джонни подтянул брюки и медленно пошел по двору. «Жаль, что его сейчас не видит Джуди», — подумал он. Она бы уж точно обозвала его равнодушным убийцей, безжалостным стрелком, который терроризирует всю округу. А он за свою жизнь совершил всего два настоящих убийства. Первое — это когда он пристрелил одного негодяя, издевавшегося над парнишкой, почти совсем ребенком, пытаясь спровоцировать его на драку. Джонни знал, что некоторые умники зарабатывают себе таким образом дешевую славу: они ходят по городишкам и выискивают для себя очередную жертву. Билли Чёрт был одним из таких, пока Джонни не прикончил его, приобретя тем самым репутацию человека, который, не задумываясь, выхватывает пистолет. Никому не было дела до того, что Джонни сам испугался своего поступка так, что чуть не наложил в штаны. Но руки и глаза его не подвели; Билли умер раньше, чем успел добежать до середины главной улицы в Галейвилле. Одна пуля попала ему прямо в сердце. По всему городу тут же поползли слухи о том, какой Джонни хладнокровный и меткий стрелок. И никто даже не подозревал о том, как Джонни Браго потом мучился и страдал.
