— Нравится? — Клара вдруг всхлипнула. — Господи! Я его люблю!
— Ты… — Альма замерла. — Но ты не говорила!
— Я многого не говорила. Простите меня, если сможете. Но сейчас я не могу больше молчать, хотя я обещала Барту… Он далеко, а без вас я не справлюсь. Я так запуталась…
— Но если ты его любишь, ты можешь выйти за него замуж! — горячо воскликнула Тиана.
— Проблема в том, что я уже замужем за Бартоломью Финчем.
— Ч-что? — выдохнула Тиана, отшатываясь.
Альма смотрела на сестру, приоткрыв рот.
— Я влюбилась в Барта с первого взгляда, — сдавленным голосом сказала Клара. — Еще тогда, зимой. А он полюбил меня. Это было подобно вспышке. Мы договорились, что будем хранить эту тайну, чтобы она не навредила никому, кроме нас.
— Но как вы виделись? — не утерпела Альма. — Ведь отец…
— Да. Знаю. Мне помогает Лиз. Она всегда отвлекает слугу, который дежурит ночью, чтобы я могла выскользнуть из дома. Я уходила ненадолго, чтобы встретиться с Бартоломью. Лиз передавала письма… И мы с Бартом решили тайно пожениться. Он приходил к отцу, но тот ему отказал.
— Когда это было?
— Когда мы остались в Глостершире, а отец ненадолго уехал в Лондон. Бартоломью пришел сюда и попросил моей руки по всем правилам. Отец заявил, что спустит его с лестницы, если Барт еще раз дерзнет появиться в этом доме. — Клара сдержала очередной всхлип. — К счастью, Бартоломью не сказал, что я люблю его, уверял лишь, что сам влюблен, иначе отец никогда и никуда бы больше меня не отпустил. А так… Мы встретились снова и решили, что свяжем свои судьбы, ведь мне уже двадцать два. Я стащила документы из тайника отца, и мы с Бартом обвенчались.
— О боже. — Альма прижала пальцы к губам.
— И ты молчала! — упрекнула сестру Тиана.
— Я не могла вам открыться. Это было опасно, и Барт взял с меня обещание, что я смолчу. Я собиралась рассказать! Его отправили за границу, и он сказал мне, что вскорости возвратится, вступит в права наследования — это должно произойти уже скоро, — и мы предстанем перед моим отцом, сознавшись ему во всем. Вряд ли он решится на скандал и расторгнет наш брак. Мы уедем, у Барта есть дом за пределами Лондона… Но… — Она вновь всхлипнула. — Я больше не могу. Бартоломью задержался с возвращением, и я не думала… Он пишет мне, но…
— Но?
Тиана изо всех сил вцепилась в покрывало. Как же ей не хватало какой-нибудь вещицы, которую можно сейчас стиснуть в руках! Вроде веера.
— Но я не думала, что все настолько затянется… А я… я не знаю, что делать… — речь Клары сделалась сбивчивой, девушка мотнула головой и откинула покрывало. — Я…
Она приподнялась и прижала руки к животу
— Вот черт! — громко вскрикнула Альма.
— Боже, — одновременно с ней выдавила потрясенная Тиана.
— Лиз укоротила корсет и шнурует меня так, чтобы не было заметно, — пробормотала Клара. — Но скоро нельзя будет скрывать. Мы обвенчались пять месяцев назад и стали мужем и женой не только на бумаге. Барт пишет мне, что возвратится через три недели. Но я боюсь, что отец или тетушка заметят… И тогда они что-нибудь придумают. Отправят меня в Глостершир… или что-нибудь еще…
— Никто не посмеет отправить тебя в деревню и запереть там. — Тиана обняла сестру. — Мы не позволим.
— Но как мы можем этому помешать?
— Очень просто. Бартоломью знает о твоей беременности?
— Нет. Я не говорила ему. Хотела сказать при встрече…
— Глупо, — оценила Альма. — Возможно, тогда ему удалось бы приехать быстрее.
— Я знаю… знаю, что сглупила, — прошептала Клара. Тиана обняла ее покрепче, чувствуя теплое дыхание сестры, ощущая, как та вздрагивает от сдерживаемых слез. — Если вы считаете, что нужно, я ему напишу.
— Конечно, нужно! — возмутилась Альма. — И немедленно! Пусть твоя верная Лиз отправит письмо как можно скорее! Думаю, женатого офицера отпустят на несколько дней к супруге. Особенно если он скажет, что она ждет наследника… Господи, Клара! — она покачала головой. — Тебе удалось меня удивить.
— Мне ужасно стыдно. — Клара отстранилась и снова забралась под покрывало. — Я ничего не рассказывала вам, а мы никогда не держали секретов друг от друга. И меня все время мучила совесть.
— Пожалуйста, оставь эти глупости, — посоветовала Тиана. — Мы совсем не в обиде. Правда, Альма?
— Совершенно верно. Сейчас нужно решить, что делать. Эта проблема важнее, чем наше предстоящее замужество. — Альма теребила нижнюю губу. — Конечно, надо писать прямо сейчас. Разбудим твою Лиз, пускай завтра рано утром отправит письмо. А пока будем вести себя так, будто ничего не случилось. К утру, я надеюсь, мы с Тианой достаточно свыкнемся с новостью.
Тиана кивнула и, помолчав, произнесла с улыбкой:
— Зато теперь ты нам сможешь рассказать, что это такое — быть замужем… и быть близкой с мужчиной! Тетушка Джоанна молчит намертво, а из Библии много не почерпнешь.
Даже в полумраке было видно, как Клара зарделась. К ней возвращалось ее обычное, нежное и спокойное настроение.
— Обязательно. Завтра вечером, когда мы снова соберемся. Это не годится рассказывать второпях, а вам обеим пригодится, чтобы не наделать ошибок и знать, что ждет вас в браке. — Она решительно кивнула. — В браке с любимым человеком, так как я и мысли не допускаю, что вы выйдете замуж за нелюбимых.
— Знать бы еще, кого полюбить… — печально усмехнулась Альма. — Тебе проще, ты уже нашла своего возлюбленного. А я вот даже не предполагаю, на кого обратить внимание. Я никого подходящего не знаю.
Тиана промолчала и отвела взгляд, что не укрылось от внимания сестер.
— У тебя нет этой проблемы? — ехидно спросила Альма.
— Не знаю, — тихо ответила Тиана. — Мне нравится один человек… Но никогда, ни при каких обстоятельствах отец не позволит мне за него выйти.
— А кто он? — глаза Клары зажглись любопытством.
Скрывать не имело смысла — положение серьезное, тайны могут лишь навредить, а сестры всегда поддержат. Тиана глубоко вздохнула и созналась:
— Это лорд Картрайт.
— Лорд Щегол? С которым ты танцевала сегодня и который дерзил отцу? О боже! — Альма прикрыла рукою рот, сдерживая рвущийся наружу смех. — Ты сделала наилучший выбор из возможных, моя дорогая сестренка! Отца может удар хватить, если ты заговоришь о лорде Картрайте как о женихе.
— Но тебе он вправду нравится? — спросила Клара.
Тиана кивнула.
— Я понимаю, что он недосягаем. И до сегодняшнего дня мне не удавалось поговорить с ним. Не знаю, что он нашел во мне, почему пригласил сегодня танцевать. И я чувствовала себя ужасной дурочкой! — Она прижала ладони к пылающим щекам. — Не помню половины из того, что я ему наговорила. Зачем-то жаловалась на нашу жизнь… Но он показался мне таким милым, достойным доверия… Может быть, я сглупила, и завтра весь свет будет смеяться над нами.
