— Ваша деликатность делает вам честь, но вы никого не развращаете. В этом суть этого урока. Неизвестное всегда вызывает страх. Если эти леди впоследствии увидят полностью обнаженного мужчину — очевидно, в первую брачную ночь, — они окажутся в ситуации, которую не смогут контролировать. А здесь, на уроке, они могут чувствовать себя в безопасности. Могут смотреть и думать, не опасаясь неизбежного в таких случаях насилия.
Он нахмурил брови:
— Насилия? Это вы так квалифицируете занятие любовью?
Атина пожала плечами:
— Это факт. Некоторые из этих девушек, которых выдадут замуж за совершенно неизвестных им мужчин, именно так отнесутся к тому, что произойдет на супружеском ложе.
Он подумал о Жюстине, и на его лице появилось виноватое выражение. Он взглянул на обращенные к нему лица учениц, ожидавших его ответа.
— Я как-то не думал… об этом… с подобной точки зрения.
— А следовало бы. Задайте этот вопрос самому себе. — Атина обернулась к классу. — Леди Пенелопа, вы как-то описывали мне мужчину, за которого ваш отец намеревался выдать вас замуж, помните?
Леди Пенелопа — средней внешности, но с потрясающей фигурой — содрогнулась.
— Это был лорд Чесли. О, он был ужасен. Старый подагрик, который брызгал слюной, когда говорил. Мне было невыносимо оставаться с ним в одной комнате. Однажды мне довелось увидеть, как он хлестал свою лошадь, потому что она захромало. Бедное животное истекало кровью, но даже я не смогла остановить его, и он продолжал свое черное дело. Однажды, на каком-то балу, он начал меня целовать. Я старалась как-то соответствовать, правда… Но сколько бы ласковых слов он ни шептал мне на ухо, все что я слышала, — были стоны истязаемой лошади.
Атина повернулась к Маршаллу.
— Когда Пенелопа отказалась принять предложение лорда выйти за него замуж, отец выгнал ее из дома без копейки. Сейчас она живет в скромном поместье в Дорсете, обреченная остаться старой девой, если не послушается отца и не выйдет замуж за лорда Чесли. Это верх несправедливости, что такую умную и заботливую девушку, как леди Пенелопа, хотят выдать замуж за такого человека, как этот старик. Сейчас ее дядя привез ее в Лондон, чтобы сломить ее сопротивление и заставить обручиться с лордом. У каждой из этих леди своя история. По правде говоря, я не знаю, смогу ли уберечь их от подобных претендентов. Но самое малое, что я могу сделать, это помочь им узнать, что может их ожидать в супружеской постели в первую брачную ночь.
Маршалл опустил голову, думая о том, что должна была чувствовать Жюстина, когда столкнулась с его выбором жениха. Он знал, что ей не нравится Герберт Стэнтон, но он заставил сестру обручиться с ним. Бедняжка Жюстина хотела изменить ситуацию, научившись, как вынести замужество, вместо того чтобы насладиться им.
Маршалл глубоко вздохнул. Он не знал, что подстегнуло его — вина или сострадание, но он снял полотенце и швырнул его на пол.
Атина быстро отвернулась и спустилась с подиума, она не могла не почувствовать некоторого смущения.
— Леди, — сказала она, — используйте вид любезно предоставленной вам модели. Темы чувственности и любовной близости мы обсудим на следующей неделе. А пока воспользуйтесь возможностью оценить фигуру мужчины в ее естественном виде.
Несколько девушек исподтишка захихикали, прикрыв рот ладонями. Атина ходила по комнате, наблюдая за тем, как менялись лица ее учениц. Сначала они были напряжены от застенчивости, но потом ее сменило робкое любопытство. Они уже смотрели смелее, склоняя головы то в одну, то в другую сторону, внимательно изучая натуру. Вскоре все уже увлеченно рисовали.
Атине тоже хотелось смотреть на Маршалла. Но каждый раз, осмелившись бросить взгляд на подиум, она неизменно сталкивалась с его взглядом. Смущение, вызванное наготой, очень скоро сменилось у Маршалла явной непочтительностью. Он все время следил за ней глазами, где бы она ни была, и это было похоже на вызов. В результате она стеснялась слишком долго смотреть на его тело. За его уверенной, дразнящей улыбкой, казалось, скрывалось какое-то тайное знание, и от этого она чувствовала себя так, будто это она, а не он сидит на подиуме в обнаженном виде.
Атина прохаживалась за спинами сидевших у мольбертов учениц, помогала им и исправляла их ошибки. Затем она поняла, что под видом учительницы она сможет изучать его тело, не краснея при этом. Наклонившись над мольбертом мисс Драммонд, она наконец смогла удовлетворить свое любопытство и взглянула на место между ног мистера Маршалла.
Эта часть тела была совсем не похожа на греческие статуи. У статуй мужской орган был гладкими и отполированным и представлял собой уменьшенную и эстетичную копию. Но у человека на подиуме между ног было гнездо курчавых светлых волос, из которого торчала толстая трубка мускулов. Размер этого органа особенно поразил Атину: как он может поместиться в таком крошечном отверстии между ног женщины? В тысячный раз она представила себе, что почувствует, если этот орган мужчины окажется у нее внутри. При этом она ощутила легкое эротическое волнение. Надо в нем разобраться. Но не сейчас.
Маршалл — красавец. В этом нет никакого сомнения. Красив лицом и телом — идеальная натура для художника. А сколько было интересных мест! Одни мускулистые руки чего стоили! Его смуглая кожа, казалось, вбирала в себя свет канделябров, а не отражала его. Светлый волосяной покров придавал рукам мягкое свечение. Валики мускулов спускались к самой талии. Он сидел, облокотившись одной рукой на колено и загородив этим левое бедро.
У нее руки чесались взяться за карандаш. Она подошла к стоявшему в стороне столу и начала бритвой точить карандаш.
— Я начинаю чувствовать что-то вроде сквозняка, — пожаловался он.
Она взглянула на него:
— Ничего удивительного — ведь на вас нет никакой одежды.
— Разве за моей спиной нет камина? Если его разжечь, я почувствовал бы себя более комфортно.
— Вопрос задан, на вопрос отвечено, — произнесла Атина и, взяв альбом и карандаш, направилась в ту часть комнаты, что была за подиумом. Отсюда она могла видеть Маршалла со спины, а он ее видеть не мог.
— Все в порядке, мисс Макаллистер. Меня согревает одна ваша нежность.
— Меня просто убивает тот факт, что мужчина жалуется на то, что он голый в комнате, где столько женщин.
— Вы запели бы по-другому, если бы мы с вами поменялись местами.
— Что за глупая идея — голый художник рисует одетую натурщицу.
Он фыркнул.
— Боже упаси! Что будет с нашим общественным строем!
Она украдкой улыбнулась его шутке.
