и на этот раз посмотрит более благосклонно на помощь сестры.
Выйдя на улицу, Ярина вдохнула полной грудью воздух начинающего лета, окинула взглядом родные просторы, и почувствовала, как безграничная радость наполняет душу. Какая она счастливица, что живёт на свете. Как ей повезло, что вокруг такие добрые люди. Сколько радости вокруг — черпай, не вычерпаешь!
Зарослями крапивы родные просторы не изобиловали, там-сям кустики не считались за порядочные угодья, но на краю леса, по соседству с кустами малины, было местечко, где это добро водилось, туда, обычно, и ходили сельчане, если случалась нужда поросят подкормить. Туда и Ярина направилась, не спеша, наслаждаясь каждой минуточкой молодости, здоровья и лета, делая крюк, чтобы пройтись по селению, повстречаться-поздороваться с людьми. Издали увидела Тишу. Та шла, согнувшись под тяжестью коромысла с вёдрами, и выглядела уставшей. «Вот всегда так Тиша, увлечётся чем-нибудь, и все силы отдаёт, не посидит, не отдохнёт» — пожалела Ярина младшую сестру. Но, когда встретились, Тиша наотрез отказалась от помощи.
— Вёдра сама донесу, а ты, так и быть, сходи за крапивой для Хрюни… У меня больше нету сил.
Придя на нужное место, полюбовалась тёмно-зелёными зарослями, и вновь жалость тронула её сердце, на этот раз по отношению к растениям. Им тоже жить хочется. Но с этой жалостью она научилась справляться, иначе никак. Так устроен этот мир. И об этом лучше не думать. Иначе кому-то другому придётся делать всю неприятную работу, а это уже нечестно.
Крапива же её не жалела, и сразу обожгла все незащищённые участки рук и ног. «Ого, — почесалась Ярина, — что это я так неосторожно!» Девушка старалась выбирать нежные молоденькие ростки, они, на её взгляд, были самыми вкусными.
Плетушка была уж почти наполнена, когда Ярина услышала чьи-то лёгкие шаги. Оглянулась — Агния. Конечно, Агния не самый дружелюбный человек на свете, а после происшествия с Еремеем, Агния ей была немного неприятна. Правда, Ярина так и не захотела вникать толком в ту историю, поняла только, что бабка Косуха со слепу не разобралась, подняла напрасную тревогу, в результате пострадал невинный Еремей. Другое Ярина решительно отвергала. А вот насчёт Агнии она не была уже столь уверена. Но та не должна об этом догадаться, это было бы несправедливо, и поэтому Ярина успела преодолеть первое чувство неприязни и принять приветливый вид.
— Ой, а я думаю, кто это здесь кустами шевелит, а это ты. Здрава буди, Ярина!
От Агнии приветливые речи Ярина почти никогда не слыхала, поэтому удивилась, обычно та смотрела мимо неё и здоровалась сухо. В ответ тоже пожелала здоровья.
Агния не пошла далее.
— Я тоже тут около тебя остановлюсь. Матушка послала за крапивой, вот и будет рядышком рвать. Как твои родители, в добром они здравии? Как сёстры?
Агния задавала вопросы, внимательно и с сочувствием слушала ответы, оказалась такой приятной собеседницей, что спустя некоторое время, вспоминая весь этот разговор, Ярина никак не могла понять, почему раньше девушка ей не нравилась.
Агния была приветливой и весёлой, рвала крапиву с задором и прибаутками, и Ярина сначала с некоторым удивлением поглядывала на неё, а потом расслабилась и стала смеяться шуткам. Чтобы про Агнию не говорили, но её красота и остроумие были необычны. В какой-то момент Ярина так развеселилась, что сделала неосторожное движение и поранила руку о серп. Агния тут же стала серьёзной, ловко и быстро вытянула из своей косы ленту и обмотала рану. Ярина пыталась протестовать, в конце концов, и у неё лента есть, зачем же чужую вещь портить, но Агния не приняла возражения. Она посчитала себя виноватой — сама забыла про дела и подругу отвлекла.
В селение возвращались с полными плетушками крапивы. Агния и тут хотела помочь Ярине донести и её плетушку, но девушка запротестовала.
— Что ты, Агния, не так уж сильно я поранилась. Теперь совсем прошло.
Агния заинтересовалась «насколько прошло», осторожно размотали ленту. Рана действительно перестала кровоточить.
— Ну, тогда я ленту заберу. Хорошо?
— Ой, Агния, давай я её постираю и верну потом. Нехорошо, она вся в красных пятнах.
— Что ты. Сама постираю. Разве это труд?
Домой Ярина шла домой с улыбкой на губах. До чего же приятная эта девица-красавица Агния!
Расставшись с Яриной, Агния чуть ускорив шаг, завернула за первую же изгородь. Огляделась — никого. Скинула с плеча плетушку, задрала сарафан и безжалостно оторвала широкий лоскут нарядно вышитой рубахи. Затем аккуратно завернула ленту в лоскут и заколебалась, куда сунуть сверток. За пазуху класть было противно, всё в душе сопротивлялось этому, но Агния пересилила себя. Почувствовав, как ткань касается её кожи, она напомнила себе, что между пятнами крови этой дурочки и её телом — кусок рубахи, до дома можно и потерпеть. Пошла дальше.
Увидела впереди Глеба. Тот верхом направлялся навстречу, её пока не заметил. Агния торопливо закинула свою плетуху в кусты бузины. Ещё не хватало, чтобы Глеб увидел её перекошенной от тяжёлого груза. Нет уж, пусть увидит её во всей красе. Девушка выпрямила тонкий стан, подняла немного голову, откинула плечи назад, почувствовала, что походка стала лёгкой, ноги, казалось, лишь слегка касаются земли. «Словно лебёдушка плыву!», сама себя оценила.
Тут и Глеб её заметил, приблизившись, спешился, заулыбался.
Глебу Агния была симпатична. Немного путанная, конечно, но — распутается, так добродушно считал он. А после того, как он, получается, спас её год назад, симпатия только возросла. Агния проявила тогда незаурядное мужество, а это достойно уважения.
Он помнил безумный бег её неуправляемой кобылы, и свою отчаянную гонку наперерез; тяжелый удар коней по касательной, когда девушка едва удержалась верхом. Он помнил, как всю дрожащую снял её, с полубезумной, но уже немного успокоившейся лошади, а Агния не заплакала, как на её месте сделала бы любая девица, а попросила лишь, чтобы он сам повёл дальше её кобылу, а она рядом пойдёт. Он тогда и повёл в одной руке за уздцы своего коня, в другой — её. А она шла нетвёрдой походкой, спотыкалась, едва не падала. Он предложил ей сесть на его спокойного Рыжика. Агния тогда невесело усмехнулась и возразила, что на сегодняшний день никаких больше коней.
С тех пор, случайно встречаясь на улице, они непременно останавливались, чтобы перекинуться несколькими приветливыми словами, и настроение Глеба после таких встреч неизменно поднималось.
Отец недавно подметил эти нечаянные встречи и не одобрил их. «Путанная девка, негоже с нею заигрыши вести». Глеб тогда долго возмущался, мол, какие заигрыши. Просто приятно поговорить с
