— Завтра я уеду в Лондон вместе с Николасом и моим… мужем, — сказала Шарлотта, запнувшись на последнем слове.
— С мужем? Вы разве замужем? — изумилась Джиллиан, и ее брови полезли на лоб, на который падали темно-каштановые завитки курчавых волос.
Если бы Джиллиан была нетактична, она напомнила бы своей госпоже, что та представлялась всем вдовой.
— Ради нашего благополучия — моего и Николаса — я решила объявить всем, что мой муж умер. Я ведь была беременна, но жила одна, и это обстоятельство могло вызвать много ненужных вопросов и слухов. Особенно если учесть, что мой муж — человек знатный и богатый.
Джиллиан некоторое время потрясенно молчала, а потом наморщила лоб. Шарлотта догадывалась, что она хочет задать вопрос, который возникнет у каждого, кто услышит ее версию событий прошлого. Почему Шарлотта бросила знатного и богатого мужа, почему бежала от него за океан? Но Джиллиан, по своему обыкновению, промолчала, сделав вид, что ее устроили такие объяснения.
Шарлотта была благодарна горничной за молчание, ей было бы невыносимо лгать ей. За пять лет ложь стала неотъемлемой частью ее жизни, и Шарлотта порой уже не воспринимала ее как ложь.
На следующий день Шарлотта с особой тщательностью выбрала одежду в дорогу. При мысли о предстоящей встрече с родителями Алекса ей становилось плохо, и она боялась, что ее желудок извергнет содержимое завтрака — тост с маслом, яйцо всмятку и горячий шоколад.
Герцогиня обладала царственной осанкой королевы, герцог отличался надменностью. Они составляли пару, способную запугать кого угодно. Если пять лет назад эти надменные аристократы считали, что она неровня их сыну, то теперь они, без сомнения, всей душой презирали ее.
После похода в мастерскую мисс Фостер Шарлотте доставили два из пяти заказанных ею платьев. Одно из них ей особенно нравилось. Лавандовый цвет оттенял ее кожу и подчеркивал яркую голубизну глаз. Однажды Алекс сказал ей об этом, и с тех пор лавандовый стал любимым цветом Шарлотты. Пышная сетчатая юбка скрывала худобу Шарлотты, а заканчивавшийся острым клином лиф придавал фигуре стройность. В качестве дорожного платья Шарлотта выбрала удобный наряд, отделанный плетеным шнуром, подол его юбки заканчивался зубчатой каймой.
К изумлению и радости Шарлотты, Алекс прислал одежду для Николаса. У нее самой не было времени заказать сыну обновки. Вместо нее это сделал Алекс. Шарлотту приятно удивила такая забота о Николасе. Теперь ее сын выглядел как образцовый английский мальчик, на нем были матроска и бриджи. Однако Николас был явно недоволен переменами в жизни, он молчал, надув губки. Ему не нравилось, что его на целых два дня лишают общения с кузенами. Несколько дней были для четырехлетнего малыша сродни вечности.
Как только Шарлотта и Николас спустились в холл, в дом вошел Алекс. У Шарлотты затрепетало сердце. Каждый раз, когда она видела его, ее поражала мужская привлекательность Алекса. Он был чисто выбрит, его темные, аккуратно причесанные волосы блестели. Этот человек мог любую монахиню в мгновение ока превратить в распутницу.
Алекс окинул Шарлотту внимательным взглядом. Однако по его непроницаемому лицу трудно было понять, понравился ему ее внешний вид или нет. Серые глаза Алекса вспыхнули радостью лишь тогда, когда он взглянул на сына. Шарлотте было приятно, что Алекс искренне полюбил Николаса, но она тосковала по тому невозвратному времени, когда в глазах Алекса зажигался свет при виде ее.
— Доброе утро, Николас. Ты готов познакомиться с бабушкой и дедушкой? — спросил Алекс сына.
Николас, вдруг засмущавшись, вцепился в руку матери и, глядя в пол, кивнул. Алекс все еще был для него чужим человеком. Для того чтобы Николас проникся доверием к нему, требовалось время.
Алекс слегка растерялся, видя такую реакцию ребенка, но тут же взял себя в руки. Со стороны его заминка была почти незаметна.
— Доброе утро, Шарлотта, — поздоровался он и церемонно поклонился.
— Доброе утро, Алекс, — негромко отозвалась она, с горечью вспоминая те горячие страстные слова, которыми он приветствовал ее прежде.
— Ты не берешь с собой горничную? — осведомился он.
— В Америке я справлялась без служанок. Вообще-то Джиллиан не горничная, хотя иногда помогает мне делать прическу. Но с этим в Лондоне я как-нибудь управлюсь без нее.
— Понятно, — сказал Алекс и переключил свое внимание на Николаса.
Достав из кармана сюртука маленький волчок, он протянул его мальчику. Выражение лица Николаса сразу изменилось, его глаза засияли от радости. Он как зачарованный смотрел на игрушку.
— Это мне? — спросил малыш.
Алекс так заразительно засмеялся, что Шарлотта невольно тоже улыбнулась, несмотря на то, что на душе у нее было невесело.
— Конечно, если волчок тебе нравится, — сказал Алекс.
Николас ринулся вперед, выпустив руку матери. Он осторожно взял игрушку из рук отца, и на лице Алекса отразилось выражение удовлетворения.
Услышав, как кто-то за ее спиной сдержанно кашлянул, Шарлотта обернулась и увидела свою сестру, Мисси и Джеймса, которые наблюдали за ними, стоя на почтительном расстоянии у дверей в столовую.
Алекс тут же поздоровался с ними, и Джеймс увел его, чтобы перекинуться парой фраз наедине.
Через десять минут Мисси и Кейти уже махали вслед отъезжавшему экипажу. Они делали это так усердно, как будто расставались с Шарлоттой и Николасом на целый месяц.
Салон четырехместной кареты был просторным, пассажиры удобно разместились в нем. Шарлотта сидела на сиденье одна, поскольку Николас предпочел устроиться напротив, рядом с отцом, чему тот был несказанно рад.
В полной тишине экипажа, катившегося в сторону железнодорожной станции, Шарлотта чувствовала себя неловко. Алекс едва взглянул на нее. Вздохнув, она отвернулась к окну и отодвинула в сторону занавеску.
— Не надо нервничать, — вдруг произнес Алекс.
Она метнула на него быстрый взгляд. Выражение его лица не могло успокоить ее, напротив, тревога Шарлотты усилилась. Алекс выглядел по-мужски жестким и неуступчивым.
— А я и не нервничаю, — возразила она, не желая признавать очевидное в присутствии сына.
Алекс продолжал молча неотрывно смотреть на нее.
— О чем ты уже успел сообщить родителям?
Этот вопрос мучил ее всю ночь.
— Я только написал, что мне необходимо срочно увидеться и поговорить с ними. Не беспокойся, они будут рады Николасу.
Шарлотта надеялась, что Алекс окажется прав. Ее не волновало неодобрительное отношение герцога и герцогини к ней самой, но она знала, что не вынесет плохого обхождения с сыном. Полностью ли уверен Алекс в благосклонности родителей к Николасу? Признают ли они внука полноправным наследником герцогского титула и огромного состояния?
