— Ему поверили?
— Поверили. Он с полной убежденностью говорил, что те люди погибли насильственной смертью, а кроме того, подробно описал расположение того места, где нужно искать останки.
Леона глубоко вздохнула.
— И их тела нашли?
— Однажды ночью родственники погибших тайно покинули свое графство и, следуя за бардом, отправились в Арднесс. Там, как и предсказывал бард, нашли скелеты, спрятанные в горной долине.
— Какой ужас! — воскликнула Леона. — И из-за этого все Макардны прокляты?
— Не весь клан, — поправил ее лорд Стрэткарн, — а лишь его глава, потому что он всегда несет ответственность за тех, кем руководит. Он вправе распоряжаться жизнью и смертью своих людей, а потому ответствен за их действия. Но тогда глава клана повел себя так же преступно, как и его воины!
Голос лорда Стрэткарна почти звенел, когда он говорил:
— И, по моему мнению, он заслужил возмездия, постигшего его!
— Что это было за проклятие? — спросила Леона.
— Бард, стоя посреди горной долины и глядя в сторону замка, призвал небеса в свидетели, что безоружные люди, которые пришли на эту землю с миром, были здесь жестоко и постыдно убиты.
Лорд Стрэткарн сделал паузу.
— Должно быть, он выглядел очень впечатляюще. Барды обычно были довольно высокими людьми, седовласые, со звучными голосами.
Леона почти что видела в воображении картину, которую он нарисовал.
— Вот так бард навсегда проклял вождей Макарднов — проклял так, чтобы проклятие это стало всего лишь расплатой за совершенное преступление.
— Что это было за проклятие? — вновь спросила Леона. Она почувствовала, что дрожит от одной только мысли, от одной догадки…
— Бард предсказал — и слова его полностью сбылись, — что каждый из вождей Макарднов будет умирать от руки предателя.
— Неужели так оно и произошло? — спросила Леона.
— Последний герцог был убит на дуэли, когда стрелялся с любовником своей жены в Париже. Герцог, что был до него, погиб от руки слуги, которого поймал на воровстве.
— А что было с другими вождями?
Лорд Стрэткарн сделал жест рукой.
— Пожалуй, я уже не вспомню, что происходило с каждым, но проклятие неизменно сбывалось, и все они умирали насильственной смертью от руки предателя.
— Так вот в чем тайна горной долины! — сказала Леона. — Когда я ехала по ней в самый первый раз, я почувствовала, какая она темная и зловещая.
— И это проклятие чуть было не коснулось вас, моя драгоценная. Вот чего я никогда не смогу ни забыть, ни простить, — произнес лорд Стрэткарн.
Он протянул руку через стол, и Леона вложила в нее свои пальцы.
— Хочу заверить вас, — заметил он, — в том, что, насколько мне известно, на том вожде клана, что сидит перед вами, нет никаких проклятий. И сегодня этот человек — самый счастливый во всем мире!
— Я знаю, что вы никогда… не поступили бы, как предатель.
— И все же подозревали меня в этом.
— Простите… меня, — попросила она. — Пожалуйста… простите меня!
Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал — сначала мягкую ладошку, а потом все пальчики, один за другим.
— Нам нечего друг другу прощать, — сказал он. — Мы понимаем друг друга. Мы не два разных человека, отныне мы — единое целое.
Когда он произносил последние слова, в глазах его зажегся огонь. Затем, с некоторым усилием, как показалось Леоне, он произнес:
— У вас был долгий день, моя дорогая. Вы должны хорошенько отдохнуть. Такие события, какие мы пережили с вами сегодня, могут отразиться не только на здоровье и самочувствии, но и на мыслях и настроении.
Он поднялся и помог встать Леоне.
— Я непременно приду пожелать вам спокойной ночи, — сказал он низким голосом. — Впереди у нас целая жизнь. Я столько раз смогу сказать вам, как вы прекрасны и как я люблю вас!
Он говорил это, как ей показалось, скорее чтобы убедить самого себя, а не ее. Леона покорно направилась в свою спальню, где ее уже ждала миссис Маккрей.
— Ох, миледи! — растроганно всплеснула руками экономка. — Я еще никогда не видела невесты более красивой, чем вы!
— Спасибо, миссис Маккрей.
— Вот о такой жене для нашего лорда мы и мечтали. Вы сделаете его счастливым, и он уже не будет так одинок, как прежде, с тех пор как умерла его матушка.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы он был счастлив, — сказала Леона, — и вы тоже.
Миссис Маккрей вытерла слезы платком.
— Завтра вечером будут танцы, и все соберутся в большом зале, чтобы поздравить вас, разломить над вашими головами пресную лепешку для мира и благосостояния, а еще они принесут вам подарки.
— Подарки? — удивилась Леона.
— Которые уже давно готовили к этому дню.
— А какие это будут подарки?
— Украшенные резьбой оленьи рога и кости крупного скота, перья из хвоста тетерева и глухаря для лорда.
Миссис Маккрей улыбнулась:
— А для вас, миледи, набор для плетения кружева и вязания, ведь именно этим всегда славились жены Маккарнов.
— Звучит великолепно! — воскликнула Леона.
— И еще молочно-белый жемчуг из реки, — продолжала миссис Маккрей, — и аметисты из горных недр.
— Как замечательно! Чудесные подарки! Я буду с нетерпением их ждать!
Миссис Маккрей явно хотелось рассказать еще, но тут, словно вспомнив, что ей велели, она остановилась:
— Лорд сказал, что сегодня вы будете отдыхать. Мэгги принесет вам горячее питье, чтобы вам хорошо спалось.
— Сегодня я буду спать крепко-крепко.
Миссис Маккрей помогла Леоне снять подвенечный убор. Девушка надела одну из ночных рубашек, что были привезены из Эдинбурга вместе с платьями, причесала волосы и легла в постель.
Миссис Маккрей развела огонь, поставила горячее питье, что принесла Мэгги, рядом с кроватью и задула свечи.
Затем она присела в реверансе и сказала с неподдельной искренностью:
— Благослови вас Господь, ваша светлость. Вы принесли в замок счастье — я уверена в этом!
Снова прослезившись от умиления, экономка вышла из комнаты.
Леона откинулась на подушки. Отблески огня освещали комнату золотистым светом, но тени на стенах не были такими пугающими, как в замке Арднесс.
Дверь открылась, и вошел лорд Стрэткарн.
Он переоделся, и теперь на нем был шелковый халат. Когда он шел к ней через комнату, Леона подумала, что он кажется очень сильным и властным, но она знала: его не надо бояться, ведь муж никогда не сделает ей ничего дурного.
Лорд Стрэткарн улыбнулся ей и сел сбоку на кровать, взяв ее руку в свою.
Они смотрели друг на друга, и глаза Леоны казались очень большими на маленьком личике, а волосы отливали золотом от горящего в камине огня.
