Все разошлись, так ничего и не решив. Тилли вышла из конторы и остановилась поговорить с Джоном, успев заметить, что Стив с помощником отправились в ламповую. Стив вообще как будто не замечал ее, только поздоровался.
Тут еще и Джон добавил, сказав:
— Мистер Макграт с… с… сам не с… с… свой последнее в… в… время. Боюсь, к… к… как бы эти с… с… слухи не п… п… подтвердились.
— Какие слухи? — резко спросила она.
— Ну, я с… с… слышал, что он с… с… собирается уходить с шахты и з… з… заняться фермерством. Как я п… п… понял, у него есть ч… ч… что-то вроде фермы.
— Всего лишь коттедж.
— Да-да. — Джон внимательно посмотрел на нее. — Я и з… з… забыл, что т… т… ты там б… б… бывала. Так это н… н… не ферма?
— Нет, земля там не годится для земледелия. Немного овец можно держать, вот и все. А с чего ты это взял?
— Несколько д… д… дней назад к… к… кто-то упомянул, уж н… н… не п… п… помню кто. Но, д… д… думаю, он бы т… т… тебе сказал, т… т… так?
Джон явно на что-то намекал, быстро сообразила Тилли, но сделала вид, что ее это не касается.
— Ну, я всего лишь его работодательница. Как правило, мы обо всем узнаем последними. Как Анна?
— Как всегда. — Джон посмотрел куда-то в сторону, и добавил: — Я п… п… предложил ей усыновить р… р… ребенка.
— Ну и что? — с сочувствием спросила Тилли.
— П… п… плохо, Тилли. Даже с… с… снова случился нервный с… с… срыв.
— Обидно. Но ты должен знать, Джон, что дети, помимо благодати, приносят боль.
Он грустно покачал головой.
— Мы с ней с… с… с радостью в… в… вынесли бы боль.
— Она с доктором говорила?
— Нет, Тилли. И ян… н… не с… с… стану ей это еще раз п… п… предлагать. Я один р… р… раз намекнул, н… н… но ведь в… в… вопрос т… т… такой д… д… деликатный, с… с… сама понимаешь.
— Да, конечно, Джон, понимаю. Ладно, скажи ей, что я ее люблю. И жду вас обоих в пятницу. Обязательно пусть приезжает, слышишь, Джон. Ведь это последний раз, когда вы сможете увидеть Жозефину.
— Эта д… д… девушка не иначе к… к… как сошла в ума. Такая н… н… неблагодарность.
— Нет, Джон. Я думаю, это естественное желание — увидеть своих родственников и страну, где она родилась. Вполне естественное. К тому же, она всегда может вернуться. Я ей сказала, что ее дом здесь. Пусть в любое время возвращается… Вон, кстати, Робби с твоей лошадью. До свидания, Джон.
— До свидания, Тилли. Д… д… до п… п… пятницы.
Он сел на лошадь и уехал, она же направилась к конюшне.
В дверях ей встретился Стив, ведущий на поводу обеих лошадей. Он молча помог ей сесть в седло, и через несколько секунд уже ехал рядом. Шахта осталась далеко позади, когда Тилли заговорила:
— Ты поменял смену?
— Да, несколько дней назад.
Снова молчание. В одном месте дорога сужалась, и его колено коснулось ее ноги.
— Почему ты меня избегаешь, Тилли? — спросил Стив.
— Избегаю? — Она повернула к нему голову и увидела, что его лицо залила краска гнева.
— Да, ради Бога, Тилли, — Стив терял самообладание, но старался не повышать голоса, — оставь свои изысканные манеры для гостиной. Я говорю, что ты меня избегаешь, и хочу знать почему?
Значит, он хочет знать причину. Понятно, на то он и Стив. Что же ему сказать? Сказать правду? Я тебя избегаю, потому что ревную и не могу вынести мысли о твоей близости с другой женщиной? И что он ответит? «Ты опоздала, Тилли, об этом надо было думать раньше. Я ведь мужчина, мне кто-то нужен». Она не сомневалась, что он свои потребности удовлетворяет во время частых поездок в коттедж и гостиницу на дороге. Но разве можно его винить в этом? Нет, конечно.
— Зайди на минутку.
Она удивленно взглянула на него. Оказывается, они проделали такой длинный путь в полном молчании. Она позволила ему помочь ей спешиться. Стив привязал лошадь к столбу у калитки и пошел за Тилли к дому. Там она посторонилась, он достал ключ и открыл дверь.
В комнате все пошло своим чередом. Он раздул огонь, снял чайник с крючка, сходил на кухню, быстро вернулся и поставил его на горящие угли. Затем снова ушел, и она услышала, как он смывает с себя толстый слой угольной пыли. Только сегодня процедура мытья затянулась. Когда он вернулся, она заметила, что он и голову вымыл.
Стив остановился перед ней, как будто собираясь с мыслями. Потом напрямик заявил:
— Выкладывай, Тилли, ты у меня в долгу.
Она уцепилась за последние слова в попытке не выдать себя.
— Да, я у тебя в долгу. Но ведь и ты тоже, Стив, мне кое-что должен. Раз ты решил сменить работу, не следовало ли прежде всего сказать мне?
— Сменить работу? Откуда ты это взяла?
— Какое это имеет значение? Это правда?
— И да и нет, как говорится. Может и правда, а, может, и слухи.
— Как и то, что ты собрался жениться?
Ну вот, она все сказала, не выдав себя. Он смотрел ей прямо в лицо, но она не могла понять, о чем он думает. Следующими его словами были:
— Да, я об этом подумываю, причем уже давно.
— Ты мог мне сказать.
— Да, конечно, ну и что бы ты ответила?
— Я… — она не сводила с него глаз, — я бы пожелала тебе счастья, ты его заслужил.
— Мы редко получаем то, что заслуживаем, Тилли.
— Как ее зовут?
Он пожевал губами.
— Какое это имеет значение? — Он уже отвернулся, когда она сообщила:
— Я видела ее лицо. Вот мне и хочется знать имя.
Стив остановился как вкопанный. Потом он бережно поставил занесенную для шага ногу на пол и задумался. Повернулся он не к ней, а к начавшему брызгать кипятком чайнику. Стив снял его, повесил на крючок, выпрямился, протянул руку, достал коробку с заваркой и только тогда спросил:
— Где ты ее видела?
— Пару месяцев назад, вы ехали вместе.
Держа в одной руке коробку, другой он взял заварочный чайник, стоявший на каминной доске, растягивая слова произнес:
— Да, это было в воскресенье. Примерно семь недель назад. Мы тогда впервые ездили вместе.
Стив искоса взглянул на нее, и его глаза радостно заблестели. Он улыбался — морщинки у глаз стали глубже. А вот Тилли хотелось плакать — выражение его лица причиняло ей боль. Она не помнила, чтобы видела что-нибудь подобное, даже в ту ночь, когда они вместе встречали Новый год, и он поцеловал ее.
— Так, где же у нас молоко? — Стив направился к буфету и достал банку. Сняв крышку, понюхал содержимое и заявил: — Вроде не скисло. Я его купил утром.
Тилли смотрела, как он наливает в кружки молоко, потом берет чайник и разливает чай. Протянув ей кружку, он взял свою, поднял ее, будто это был бокал с вином, и уже собирался произнести тост, но остановился, ожидая от нее ответного жеста. Она послушно подняла свою кружку и заставила себя сказать:
