— Николас будет моим наследником, — твердо заявил Алекс.
Он не желал пасовать перед трудностями при первых же признаках надвигающейся опасности. Пусть кузен ведет свою игру, Алексу хватит сил и упорства противостоять ему.
— В таком случае нас ждет свадьба, — сказала герцогиня с таким видом, будто это был уже решенный вопрос, не требующий дальнейших обсуждений. — Чем раньше Шарлотта забеременеет, тем лучше. Я буду молить Бога, чтобы это был мальчик. — Она мягко поднялась на ноги, давая понять, что разговор окончен. — Я возьму на себя все, что касается подготовки к свадьбе. Конечно, кое-какие моменты придется обсудить с твоей женой. Ты сам понимаешь, о том, чтобы церемония бракосочетания прошла в соборе, не может быть и речи. Мы проведем ее в часовне Святого Георгия. Июнь подойдет? Или, может быть, отложить свадьбу до июля, то есть до конца светского сезона?
Значит, свадьбы не избежать. На этот раз Алексу предстояло пройти всю церемонию бракосочетания от начала до конца. Как ни странно, несмотря на фальсификацию документов, Алекс давно и прочно чувствовал себя женатым человеком. И свадьба, конечно, не могла изменить эти ощущения.
— Я предлагаю обсудить этот вопрос с моей женой, — ответил он.
— В таком случае попроси ее связаться со мной в ближайшие несколько дней. Твой отец и я поживем в коттедже еще две недели. Пока мы здесь, в лондонском доме идет ремонт. Там меняют обои и шлифуют полы в библиотеке и гостиной. Я не выношу пыли, она дурно влияет на мои легкие.
Значит, отец будет некоторое время жить по соседству с ним. В не столь отдаленном прошлом это известие привело бы Алекса в ужас и заставило бы бежать в другой конец Англии. Но сейчас он ничего не чувствовал. Герцог потерял свою власть над ним. Он заметно сник после знакомства с внуком. Прежде Алекс часто получал от него записки с требованием немедленно явиться в Лондон. Последние пять лет он игнорировал их и ездил в Сомерсет-Хаус только по просьбе матери.
— Твой отец был бы рад, если бы ты привез к нам в гости Николаса, — сказала герцогиня и торопливо добавила: — Не говори «нет», прошу тебя, найди в себе силы быть великодушным. Ты же знаешь, что твоим отцом движет гордыня. Заставить его признать свою ошибку или извиниться может, пожалуй, только закон, принятый парламентом.
Алекс считал, что и закон в этом случае не помог бы.
— И ты думаешь, я забуду, как отвратительно обходился со мной герцог, только потому, что мне посчастливилось произвести на свет ребенка, который как две капли воды похож на его возлюбленного сына?
— Почему ты называешь его по титулу? Он же твой отец.
— Он делал все возможное, чтобы я забыл об этом.
— Ты несправедлив к нему, мой милый. У него просто свои взгляды на жизнь. К тому же признайся, дорогой, ты постоянно действовал в пику ему.
Это было правдой.
— Зачем ты требуешь, чтобы я подружился с ним? Он добивается моей дружбы потому, что теперь считает меня своим сыном?
— Ты и есть его сын! — резко сказала мать.
— Я был его сыном все тридцать четыре года своей жизни, мама.
Герцогиня тяжело вздохнула, ее серые глаза смотрели на Алекса с тревогой.
— Я не прошу тебя забыть прошлое, это невозможно. Я только прошу не лишать отца общения с внуком.
Только матери удавалось разбудить в нем совесть. Она всегда умела достучаться до него.
— Я подумаю об этом.
На ее лице появилась улыбка.
— Хорошо. Это все, о чем я прошу.
— А взамен я прошу, чтобы вы были добры к моей жене. Я не допущу грубого обращения с ней. Мне не понравилось, как вы разговаривали с Шарлоттой на балу.
Герцогиня выпрямилась, высокомерно вскинув подбородок. Слова сына неприятно поразили ее, и она готова была осадить его. Алекс почувствовал, что перегнул палку.
— Не обижайся, мама, — поспешно сказал он, — но я знаю, какой любезной ты можешь быть, если захочешь. Я не раз видел, как ты очаровываешь окружающих своей обходительностью. Примени свой талант в общении с моей женой.
— Хорошо, я постараюсь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Алекс.
— Я тоже на это надеюсь, — серьезно сказал он.
Алекс встал, чтобы проводить мать. В холле лакей подал ей шляпку с перьями и шелковую шаль. Герцогиня надела их и нежно поцеловала сына в щеку. От нее привычно пахло духами, которые она покупала еще в Париже, в то время, когда Алекс был ребенком.
— Поцелуй за меня внука и проследи за тем, чтобы в следующий раз, когда я приеду, он был дома, — сказала герцогиня, когда Алекс подсаживал ее в карету.
Устроившись на сиденье, она царственным жестом помахала Алексу рукой, и экипаж тронулся в путь.
— Дядя Лукас! — закричал Николас и бросился по коридору, топоча маленькими ножками.
Вскоре он уже висел на шее гостя. Лукас поймал его, поднял вверх на вытянутых руках и закружился на месте. Николас расхохотался как сумасшедший.
— Еще! Еще хочу! — в восторге кричал он.
— Хорошо, еще один раз, и все, — сказал Лукас. — Твоя мать мне голову оторвет, если твой желудок извергнет завтрак.
— Ты что-то рано сегодня приехал, — заметила Шарлотта. — Вы с Кейти куда-то собрались?
На следующий день после бала Кейти призналась сестре, что Лукас был частым гостем в Радерфорд-Мэноре.
— Сегодня я отправляюсь в Лондон. Я заехал сюда, чтобы подарить Николасу вот это.
И Лукас достал из кармана сюртука небольшой заводной паровозик. Николас пришел в восторг от такого подарка. Выхватив красный паровозик из рук Лукаса, Николас завел пружину и поставил его на деревянный пол. Когда он покатился по коридору, малыш расхохотался от радости.
Когда паровозик остановился, Николас поднял его и, схватив Лукаса за руку, потащил гостя к лестнице.
— Пойдем в детскую, пустим его по рельсам!
Лукас позволил ребенку увлечь себя и, повернувшись к Шарлотте, с беспомощным видом пожал плечами.
— Ну хорошо, идите, — сказала она. — Но только на минуту. Дядя Лукас спешит на поезд.
Проводив их взглядом, Шарлотта отправилась на поиски сестры.
Кейти была там, где она обычно проводила утренние часы, — в малой гостиной за фортепиано. Она была полна решимости овладеть искусством игры на этом инструменте. О совершенстве не могло быть и речи, конечно. Как оказалось, Кейти не обладала особым музыкальным дарованием для того, чтобы стать выдающейся пианисткой.
Как только Шарлотта вошла в комнату, Кейти перестала играть и с улыбкой повернулась к сестре на вращающемся стульчике.
— Я не ожидала, что ты сегодня навестишь меня. Тем более что Элизабет и Амелия уже уехали домой.
