Филипп не обратил внимания. В два прыжка он обогнул фонтан.
Антония раскрыла глаза, сдавленно вскрикнула, подхватила юбки и пустилась бежать. Но, к несчастью, она оказалась не с той стороны фонтана, где начинался выход из лабиринта. И Филипп был слишком проворен для нее. Он перехватил ее на полпути к живой изгороди и легко поднял на руки. Он подбросил отчаянно отбивавшуюся Антонию в воздух, потом понес к старой каменной скамье с подушкой.
Подушка оказалась там очень кстати, потому что Филипп с размаху уселся на нее с извивающейся Антонией на коленях. Он услышал, как она сдавленно ругается. Так как он еле сдерживал торжествующий хохот, то не отваживался пока заговорить. Взяв ее за подбородок, он повернул к себе ее лицо.
Ее зеленые глаза с золотистыми искорками обратились на него. Он вдруг отчетливо почувствовал этот миг – ее дыхание стало прерывистым, глаза распахнулись, расслабились и приоткрылись губы. Она замерла, ее грудь тяжело опускалась и поднималась. Девушка не отрываясь смотрела на него. Рутвен легко поддался чарам, хотя остатками благоразумия понимал, где они находятся, кто они такие и как неуместна сцена, которая готова была вот-вот разыграться. Медленно наклоняясь к ней, Филипп простонал:
– Боже, я, кажется, опьянен почище Эмберли.
Но осознание этого не удержало его от поцелуя. Он раскрыл ей губы своими губами и просто упился их сладостью. Как истомленный жаждой путник, он вобрал в себя ее вкус, близость, головокружительный дурманящий запах. Опыт удержал его от того, чтобы распустить ей волосы и погрузить в них пальцы. Но ничто не могло помешать ему завладеть ее грудью и снова насладиться тем трепетом, который неизменно вызывали в ней его ласки.
Пойманная в капкан его объятий, она собрала все свои силы и посетовала:
– Но вы так и не ответили мне на мои условия.
– Неужели это все еще требуется?
Его пальцы скользили, мозг плавился. Потребовалось несколько мгновений, чтобы Антония смогла набрать в легкие достаточно воздуха и продолжить:
– Я и правда хотела стать для вас удобной женой, но не думаю… – Она совсем перестала дышать и едва слышно закончила: – Что у меня это получится.
Она мягко, совсем по-кошачьи выгнулась в его объятиях. Филипп снова застонал. Он поторопился отыскать ее губы, потом слегка отодвинулся и проговорил в их нежную бархатистость:
– Я никогда не хотел вас в качестве удобной жены, это была ваша идея. – Собственные слова напомнили ему об одном моменте, который он так старался не замечать. – Бог свидетель, слово «удобная» меньше всего ассоциируется у меня с вами. С тех пор как я вошел в холл моего дома в поместье и увидел, как вы спускаетесь вниз по лестнице, – моя воплощенная мечта, ответ на самые отчаянные мои молитвы, – я постоянно испытывал определенное неудобство.
Антония подумала, что начинает привыкать к его ласкам, она даже обрела способность слушать и понимать сказанное.
– Но почему?
Филипп застонал и, взяв ее руку, наглядно показал ей.
– Ах. – Антония запнулась, заглянула ему в лицо. – Это правда так неудобно?
– Да! – Он, скрипнув зубами, сжал ей руку. – А теперь помолчите и дайте мне поцеловать вас. – Он так и сделал, радуясь тому, что она отвечает, вознаграждая себя за последнюю неделю вынужденного воздержания.
– Я видел, как они пошли в лабиринт. Наверное, они где-то в центре.
Из-за живой изгороди отчетливо донесся голос Джеффри. Филипп поднял голову, растерянно поморгал. Антония открыла глаза и, окинув себя взглядом, отчаянно вскрикнула:
– О господи!
Филипп не стал попусту тратить время. С приобретенной на практике стремительностью барон вскочил и поднял за собой Антонию, поддержал ее, когда она покачнулась. Она прикрыла руками грудь над расстегнутым лифом, но он отбросил их.
– Нет времени – дайте мне.
Чувствуя головокружение, смущенная Антония завороженно наблюдала, как он застегивает ей пуговицы с быстротой, которая ошеломила бы Нелл. Потом он расправил ей юбки и кружево на вырезе платья.
Он едва успел привести в порядок свою одежду, как из-за кустов выбежала Катриона, а следом Джеффри и Амброз.
– Он пришел! Генри рассказал о вашем предложении. Тетя Копли поможет, я точно знаю! – С сияющими глазами и лучезарной улыбкой Катриона снова выглядела прежней неземной красавицей, как в первые недели их знакомства. – Все просто замечательно! Боже, я сейчас расплачусь! – С этими словами она обхватила руками Антонию и сжала в объятиях.
– Советую вам умерить ваши порывы, девочка. – Филипп аккуратно расправил манжеты. – Если вы ворветесь в дом в таком восторженном состоянии, графиня наверняка разрушит все ваши надежды.
– Ах, не волнуйтесь! – Катриона, ликуя, выпустила Антонию и схватила Филиппа за руку. – Я справлюсь с ней! Дома я снова стану такой удрученной, что она и не заподозрит о нашем заговоре.
Радуясь, что Катриона снова стала прежней, Антония посмотрела на Джеффри и поймала его насмешливый, внимательный взгляд. На губах его медленно появилась странная хитрая улыбка. К своему смущению, Антония почувствовала, как щеки ей заливает румянец. Она снова перевела взгляд на Катриону:
– Значит, мистер Фортескью отправился ходатайствовать за вас к леди Копли?
– Да, – просияла Катриона. – И…
– Все просто отлично, – произнес Джеффри. – Но не стоит обсуждать здесь наши дела, а то кто-нибудь из садовников непременно подслушает. Уже почти пришло время пить чай. Если мы не хотим, чтобы нас застали здесь эти гнусные лакеи, пойдемте-ка лучше в дом.
И то правда. – В голосе Филиппа отчетливо прозвучали нотки разочарования и покорности, заставив покоситься на него обоих Мэннерингов. Он подал Антонии руку. – Боюсь, что ваш братец прав.
Они все двинулись к выходу из лабиринта, Катриона впереди с Амброзом, репетируя страдальческий вид. Филипп тихо прошептал на ухо Антонии:
– Мы продолжим позже наш прерванный разговор.
Они переглянулись, не заметив, как идущий сзади Джеффри не сводит с них лукавых глаз.
Пока они шли в дому, Филипп успел пересмотреть свое мнение о прелестях Тайсхерст-Плейс. Остальные направились прямиком в гостиную, где графиня величественно распределяла чай и пирожные, он же задержал Антонию, чтобы прошептать:
– В библиотеке – после того, как все улягутся спать.
Антония посмотрела ему в глаза и прочитала в них красноречивое обещание. Сердце ее переполнилось радостью, она, прикрыв глаза, наклонила голову:
– В библиотеке этой ночью.
Наступила ночь. Антония нетерпеливо ходила по комнате, ожидая, когда в доме все стихнет и слуги разойдутся по своим каморкам, отдав обитель во власть его призраков. Девушка не сомневалась, что в логове горгоны наверняка блуждают некие погибшие души, не слишком, однако, тревожась по этому поводу. Филиппу предстояло дать ответ на ее условия, и ничто, даже привидение, не помешает ей услышать его ответ.
