Он прижал к себе и начал покрывать легкими поцелуями лицо, шею… Шерри призывно раскрыла губы, и Мартин не заставил долго себя ждать. Она тут же ощутила горячее дыхание, и требовательные губы прижались к ее жаждущим любви устам. Их языки сплелись, и этот танец дарил неземное наслаждение.
Шерри забыла обо всех своих страхах и переживаниях. Сейчас она была наедине с Мартином. Они были вместе. Ничто на свете не имело значения. Только он и она. Мартин все углублял поцелуй, его язык врывался с потоком воздуха в ее рот, сталкивался с ее языком, затем отступал… Это блаженство могло продолжаться бесконечно. Шерри вздохнула, еще сильнее прижавшись грудью к Мартину, давая ему почувствовать даже через одежду проступавшие напрягшиеся соски.
Мартин оценил это как призыв к действию. Одна его рука продолжала обнимать Шерри за талию, а другая скользнула под тонкую шелковую блузку. Пара нежных и одновременно страстных прикосновений… Ловким движением Мартин расстегнул бюстгальтер. Шерри разочарованно вздохнула, когда рука Мартина пропала с ее спины. Однако спустя мгновение она была щедро вознаграждена — теплая ладонь снова появилась, но теперь уже на ее груди. Ни на секунду не отрываясь от губ Шерри, Мартин ласкал ее груди. Тихий стон удовольствия слетел с губ Шерри, когда Мартин сжал пальцами сосок.
Он расстегнул на ней блузку и, опустив голову, поцеловал ложбинку между грудями. Затем медленно обвел языком один сосок, другой…
Пощекотал напрягшийся бугорок кончиком языка… Шерри запрокинула голову, предоставляя Мартину полную свободу действий.
Нэнси как всегда оказалась права: только отношения Шерри и Мартина приняли характер постоянных, Шерри отказалась от ночных дежурств на телефоне доверия. Теперь она вела жизнь обычной женщины. Утром уходила на работу в «Согласие сердец». Оказывала психологическую помощь клиентам, а вечером приходила домой и перевоплощалась из бизнес-леди в любовницу Мартина Фергюсона.
Раньше Шерри и не подозревала, каким счастье может быть даже простое приготовление ужина для любимого мужчины. Три месяца безмятежного счастья пролетели как один день.
Шерри старалась не думать о том, что Мартину беспрестанно досаждают старшеклассницы. Какое это имело значение, если они жили вместе?
— Милая, я спущусь в булочную за круассанами к завтраку. Хочешь что-нибудь еще?
Шерри, завернувшись в полотенце, из ванной послала Мартину воздушный поцелуй.
— Нет, спасибо.
— Я мигом.
Шерри окинула комнату взглядом в поисках халата. Она обнаружила его на письменном столе — результат вчерашнего порыва страсти.
Вот черт! — выругалась про себя Шерри, уронив папку Мартина с конспектами. Какая же я неуклюжая!
Она присела на корточки и принялась собирать разлетевшиеся чуть ли не по всей комнате листы. А это что такое? Шерри покрутила в руках маленькую открытку в форме сердечка.
Валентинка?
Борьба любопытства с совестью длилась не более минуты и закончилась полным поражением чувства долга и приличия. Шерри открыла валентинку и прочитала лаконичное: «Мартин, я тебя люблю. Твоя Мэг». Большего и не требовалось. Шерри пришла в такое бешенство, которое вряд ли было бы больше, посвяти неугомонная Мэг Мартину целую любовную поэму. Что эта девчонка возомнила о себе? Твоя Мэг! При этом ей отлично известно, что обожаемый ею учитель уже давно живет вместе со «старой лахудрой». Нэнси иногда со смехом рассказывала подруге о звонках школьниц, которые буквально исходили ядовитой слюной, рассказывая о мистере Фергюсоне и Шерри. При этом сама Шерри не только не смеялась, но и улыбку выдавливала из себя с большим трудом.
Когда Шерри обнаружила еще шесть любовных посланий от других девушек, ее состояние было близким к шоку. Конечно, Мартин просто забыл выбросить их. Ему ведь абсолютно наплевать на всех других женщин — сколько бы лет им ни было — кроме нее, Шерри Янг. Собрав все бумаги Мартина, Шерри положила папку на прежнее место. Правда, валентинки она все же решила выбросить лично. Послания мало чем отличались друг от друга.
В каждом были сердечки, признания в любви и прочая чепуха, которую могут писать только по уши влюбленные девчонки.
Шерри невольно представила себе высоких, стройных старшеклассниц. Их бархатистую ровную кожу, на которой еще нет ни одной морщинки. Ровные белоснежные зубки, которые они то и дело демонстрируют в ослепительных улыбках. Их тела, молодые и упругие… Мэг так вообще должна быть красавицей, к тому же она капитан школьной группы поддержки. Следовательно, у нее первоклассная спортивная фигура. Шерри сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Какая глупость — ревновать Мартина к ученицам. Они ведь взрослые люди, которые любят друг друга… Собственные увещевания показались Шерри еще более неубедительными, чем доводы Нэнси.
Как-то раз она призналась Мартину, что начинает его ревновать, а он лишь улыбнулся и поцеловал ее. Похоже, он даже не воспринял всерьез ее слова. Будто сама мысль о том, что он мог бы обратить внимание на школьницу, казалась ему абсурдной.
— А вот и я. Почему ты сидишь на полу? — озадаченно спросил Мартин, похрустев над головой Шерри бумажным пакетом с булочками и круассанами.
— Потеряла кулон, — быстро нашлась Шерри, спрятав в карман халата валентинки.
Мартин недоверчиво смотрел на нее.
— Уже нашла, — поспешила добавить Шерри. — Все в порядке.
— Кофе готов?
— Да.
— Тогда давай скорее. Иначе мы опоздаем на работу.
— Есть, капитан.
Шерри улыбнулась, однако неприятный осадок в ее душе остался.
Мартина все же что-то насторожило. Заглянув в ее глаза, он спросил:
— Что-то случилось?
— Нет, что могло случиться?.. Наверное, не выспалась.
— Это я виноват. Мучил тебя полночи. — Мартин притянул Шерри к себе и поцеловал в губы.
— Еще вопрос, кто из нас кого мучил. Кажется, вчера ты назвал меня ненасытной.
— Как же я тебя люблю.
— Я тебя тоже.
Шерри чувствовала жгучий стыд за то, что усомнилась в Мартине. Подвергла минутному — но все же сомнению — его любовь и верность.
— И все-таки ты что-то не договариваешь. Неужели у тебя уже начали появляться от меня какие-то секреты?
— Да. И первый из них — у меня сегодня выходной. Уж не знаю, что нашло на шефа, но он вчера сжалился над половиной сотрудников и предложил каждому из нас выбрать себе по внеочередному отгулу.
— Извини. — Мартин потер лоб и виновато покосился на Шерри.
— За что?
— Я поднял тебя ни свет ни заря.
— Пустяки. Ты ведь знаешь, я обожаю вставать и завтракать вместе с тобой. Так бы я проспала до обеда. Полдня насмарку.
