Клайд передал ей кусок обшивки. Она отнесла его в угол и прислонила к стене.
— Откуда ты знаешь, что тебе не нравится жить в большом городе? — спросила она. — Ведь ты никогда еще там не жил.
Клайд отер пот со лба рукавом ковбойки и усмехнулся.
— Ну и что? Я и в крысиной норе не жил, но точно знаю: это жилье не для меня.
— Фи, как грубо! — протянула Эмили, наморщив носик.
Он пожал плечами.
— Зато откровенно. Мне все тут нравится.
— Что же, например? — с вызовом спросила она.
— Например, чистый воздух.
С этим не поспоришь! Один — ноль в его пользу.
— А еще что?
— Хотя бы то, что на дорогах нет пробок.
И тут он прав.
— А еще мне нравится простор, — продолжил он, не дожидаясь новых вопросов. — Здесь есть где разгуляться и развернуться. И можно держать лошадей. А в городе себе такого не позволишь. Согласна?
— Допустим. Но ведь в городе есть и масса преимуществ.
— Например? — спросил Клайд, копируя ее интонацию.
— Театры. Кино. Музеи. Концерты.
Клайд оторвал еще одну панель.
— Согласен. С этим в Огасте туго. — Он наклонился и передал ей панель. — Скажи, только честно, а ты часто ходишь в театр?
Эмили отнесла обшивку в угол. Последний раз она была в театре два года назад, но сообщать об этом Клайду не собиралась.
— Какая разница! — пожала она плечами. — Важно то, что я могу пойти туда в любой момент.
— Ну, а еще что тебя так прельщает в Бостоне? — спросил Клайд, выворачивая шуруп.
— Рестораны.
— Понятно. — Клайд хмыкнул. — Для тех, кто не умеет готовить, это вопрос жизни и смерти. Ты наверняка бы умерла с голоду в Огасте.
Очень смешно!
— К твоему сведению, готовить я умею. Просто не считаю нужным тратить на это время.
Когда она бросит школу, придется отказаться от привычки есть в городе. И вообще, пересмотреть свой бюджет.
Клайд хохотнул.
— По-твоему, бутерброд с арахисовым маслом и вареньем — еда?
— Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть! — парировала Эмили. — И вообще, не уходи от темы. — Стоило ей произнести эти слова, как она вспомнила его поцелуи, и у нее возникло непреодолимое искушение завести разговор на какую-нибудь опасную тему. Однако она сдержалась. — А еще мне нравится, что в городе у меня друзья.
Клайд покачал головой.
— У меня тоже есть друзья.
— Я имею в виду круг общения. Согласись, здесь выбор куда меньше.
Клайд бросил на нее изучающий взгляд.
— А может, ты слишком придирчива?
— Намекаешь, что я сноб? — возмутилась Эмили.
— Да нет. Только ведь дело не в количестве, а в качестве.
Интересно: он знать не знает ее друзей, но позволяет себе судить о них.
— Значит, по-твоему, твои друзья по определению лучше моих?
Клайд поднял руки вверх.
— Я имел в виду не качество конкретной личности, а качество дружеских отношений.
— Не понимаю, — пробурчала Эмили обиженным тоном. — Объясни толком.
— Скажи, Эмили, кто из твоих многочисленных друзей приехал в Огасту или хотя бы позвонил и предложил помочь тебе с ремонтом дома?
Эмили опешила. Такое ей в голову не приходило. Чтобы кто-то из ее знакомых взял и прикатил в Огасту ей помочь? Да и зачем? Они ведь ничего не смыслят в ремонте…
— Допустим, никто ко мне не приехал, но…
— А кто из них хотя бы позвонил и поинтересовался, как у тебя тут дела?
Никто. Но ведь большинство ее друзей даже не знают, что она уехала из Бостона. Потому что она сама не сочла нужным сообщать им о своих планах. По сути это не друзья, а так, знакомые…
Эмили не отличалась общительностью и не любила откровенничать. Может, поэтому у нее и нет близких друзей? Пожалуй, стоит закрыть эту тему.
— Знаешь, Клайд, поживи ты в городе, и я уверена, тебе бы наверняка понравилось! — заявила она.
— Сомневаюсь.
— А ты попробуй! Или боишься убедиться в том, что не прав?
— Нет. Когда я не прав, у меня достает мужества признать свою ошибку, — с мрачным видом произнес он, молча слез со стремянки и перетащил ее в другое место.
Ну вот, опять она ляпнула что-то не то…
Какое-то время работали молча. Жаль, что не захватила транзистор из спальни! — сокрушалась Эмили. Тишина ее угнетала.
— А зачем твоя бабка заделала это окно? — спросил Клайд, снимая очередную панель и передавая ее Эмили.
В комнате сразу стало светлее.
— Все это было задолго до моего приезда в Огасту, — с готовностью отозвалась Эмили, — но Мэгги мне рассказывала, что виной всему ее соседи-дикари.
— Какие еще дикари? — Клайд вытаращил глаза.
Эмили рассмеялась.
— Так она величала своих новых соседей. Это были нудисты. И, насколько я поняла, они не имели обыкновения задергивать шторы.
Клайд нагнулся и, выглянув в окно, произнес, закатив глаза:
— Боже праведный, избави нас от искушения!
Эмили хохотнула.
— Дыши носом. Нудисты давным-давно съехали.
— А твоя бабуля так и оставила окно заделанным?
— Мэгги не любила перемен. Что сделано, то сделано.
— При всем моем уважении к твоей бабушке, должен заметить, что без пластика и с двумя окнами гостиная выглядит намного лучше. — Клайд погладил потемневшее от времени дерево ладонью. — Будешь красить или покроешь лаком?
— По-моему, лучше лаком. — Эмили оглядела гостиную. Клайд прав. Теперь комната выглядит совсем по-другому. Ну, что бы она без него делала?
— Сегодня можно снимать швы, — сказал он. — Решайся: доверишь это дело мне или поедем в больницу?
Перспектива сидеть в очереди и заполнять бесконечные бланки медицинской страховки Эмили ничуть не прельщала. Она бросила взгляд на свой локоть и подняла глаза на стоящего на стремянке Клайда.
— Ты на самом деле умеешь снимать швы?
Он кивнул.
— Разумеется. И делал это не раз. — Он улыбнулся. — Говорю тебе, это намного легче, чем снимать гипс.
— А ты и гипс снимал?
Клайд слез со стремянки.
— Приходилось. В детстве я трижды ломал руку.
— И сам снимал себе гипс?
— Было дело… Лето стояло жаркое, и мне захотелось поплавать.
— А как же сломанная кость?
Клайд согнул правую руку, и под тонкой тканью обрисовались бицепсы.
— Врачи уверяют, что гипс нужно носить полтора месяца, но на самом деле кость срастается примерно через месяц.
— А ты что, в детстве увлекался медициной?
— Нет, — хмыкнул он. — Сама знаешь, гипс затрудняет движения, а я был подвижным ребенком.
— По-моему, ты не слишком с тех пор изменился! — улыбнулась Эмили и, помолчав, спросила: — А что тебе нужно, чтобы снять швы?
