Линн вздохнула.
— Людям свойственно совершать ошибки, Энди. А ты любил ее? — осторожно спросила она.
— Она мне очень нравилась, — ответил он.
Он знал, что этого было недостаточно, чтобы жениться на Джулии. Мужчина должен относиться к женщине так, будто она самая необыкновенная женщина в мире. Особенно если этот мужчина хочет сделать эту женщину своей женой.
— Хотелось бы узнать, что стало с коллекцией стеганых одеял твоей бабушки. В дневнике она упоминает о том, что подарила несколько одеял разным организациям. Интересно, сохранилась ли парочка тех одеял, — озабоченно проговорила она.
— А мне хотелось бы узнать, удалось ли нам побудить Эвери к совершению правильного поступка, — неожиданно сказал он.
На лице Линн появилось беспокойство.
— Но ведь он всего лишь пригласил меня на ланч…
— Да, чтобы поговорить о делах, — добавил он.
Линн опустила глаза.
— Конечно. Но ведь это Эвери, который вечно по уши в делах.
Энди хорошо знал мужчин, которые ставили бизнес прежде всего остального. Неужели он только что не предупредил ее о таких мужчинах? Если мужчина не способен подарить ей немного романтики, то этот мужчина просто не достоин ее. Вот и все.
— Тогда, может, не помешает дать ему небольшой урок?
— Не думаю… — неуверенно сказала она.
— А я уверен, что урок не помешает. Он должен знать, как нужно относиться к такой женщине, как ты. Завтра вечером мы с тобой…
— Послушай, Энди, — перебила она. — Ты и так уже много сделал для меня. Теперь мы в расчете.
Энди медленно закачал головой.
— Я ничего существенного пока для тебя не сделал. А вот ты… — Он показал на документы. — Мне на поиски всех этих материалов понадобилась бы пара месяцев.
Она бросила на него по-детски недоверчивый взгляд, который заставил его рассмеяться.
— А как быть с одеялами? Мне показалось, что это был твой проект, — напомнил он.
— А ты что, снова пытаешься защищать меня, Энди Нилс?
Он склонил голову набок и насмешливо нахмурился.
— Возможно. Самую малость. — Его голос внезапно стал хрипловатым и опасно волнующим. — Поэтому позволь мне выполнить свою миссию до конца, Линн. Сделай милость. Я буду лучше себя чувствовать, если смогу по-настоящему помочь тебе.
Она смущенно отвела глаза в сторону.
— Я ведь уже говорила тебе, что Эвери опасности не представляет. Он просто друг и очень симпатичный человек.
— Значит, именно такого мужчину ты ищешь?
Она кивнула.
— Что ж, мне остается только пожелать вам всего хорошего, — проговорил он слегка насмешливым тоном. — Только не говори, что я уже выиграл спор. Ты еще не добилась своей цели. И мне, возможно, еще придется рассаживать по горшкам розы.
Он взял ее за обе руки и помог встать.
— Или опустошать мусорные баки после летнего фестиваля, — сказала она и, откинув назад голову, внезапно рассмеялась. — Нам обычно не хватает рабочих для таких предприятий. Это ужасно.
— Согласен. И чтобы этого не произошло, ты должна согласиться провести со мной завтрашний вечер.
Линн перестала смеяться.
— Признаться, мне ужасно не хочется, чтобы ты проиграл спор. А поэтому придется нам завтра встретиться, — согласилась она.
Держа за руку, Энди повел ее к выходу. В холле Линн позвала Грега. Поблагодарив его и тепло распрощавшись, они вышли из дома. Как только они сели в машину, Линн повернулась к Энди.
— Итак, какой урок мы должны дать завтра Эвери? — спросила она.
Он неожиданно всем телом повернулся к ней и, обхватив рукой ее талию, притянул к себе. Потом склонился к ее лицу и нежно поцеловал в уголок губ.
— Мы должны показать ему, как следует относиться к женщине, которую он хочет. Только глупец станет обсуждать за ланчем с женщиной своей мечты банковские операции.
Затаив дыхание, Линн кивнула.
— А чем именно должен заниматься мужчина с женщиной своей мечты? — спросила она, хорошо зная, что вопрос излишен.
Энди усмехнулся.
— Завтра увидишь. Урок второй. Надеюсь, до Эвери тоже дойдет. — Он обвел взглядом ее лицо. — Если мужчина хочет тебя, то пусть, черт побери, заслужит твою благосклонность.
Когда Энди Нилс на следующий день вечером привез Линн на причал и подвел к роскошной яхте, у нее от волнения закружилась голова. Ей показалось, что от счастья она сейчас рухнет в обморок. И только одна мысль помогла ей опомниться: Энди живет в другом мире, и у нее ничего общего с его миром нет.
Она была мечтательной девушкой, которая при виде него от смущения то и дело наталкивалась на стены. А он был уверенным в себе, гордым потомком Нилсов, который сводил женщин с ума, как рок-звезда сводит с ума своих поклонниц. Несколько таких женщин, явно приезжих, крутилось теперь на пирсе, с неприкрытой ненавистью поглядывая на Линн. Возможно, они хотели, чтобы она поскорее уступила им свое место.
Может, ей так и следовало сделать?
Но когда Энди протянул ей руку, помогая взойти на трап, она посмотрела на него и увидела, что он просто сияет от счастья, как будто это был один из самых волнующих моментов его жизни.
Преодолев смущение, она улыбнулась ему. В конце концов, почему она должна отказывать себе в удовольствии? Такой вечер — просто подарок судьбы и наверняка никогда больше не повторится.
— Что все это значит? — спросила она, ступив на палубу яхты.
— Немного романтики. Маленькое чудо.
Это она и сама видела. Плавное покачивание палубы под ногами, легкий ветерок с моря, ласкающий щеки, солнце, клонящееся к горизонту, и… великолепный мужчина, властно глядящий на нее. Не много ли для скромной мечтательницы?
— Ты сегодня необыкновенно красивая, — сказал он тем хрипловатым и низким голосом, который проникал в нее, будоражил, заставлял желать его ласк.
Она сделала глубокий вдох.
— Ты тоже, — пробормотала она.
Энди обаятельно усмехнулся.
— Спасибо…
Он стоял перед ней в расстегнутой на груди белоснежной рубашке и распахнутом черном пиджаке, заслоняя широкими плечами половину закатного неба, и был не просто красив. Он был великолепен. И Линн поймала себя на мысли, что ей хочется просунуть руки под развевающиеся полы его пиджака, расстегнуть остальные пуговицы на рубашке и приложить ладони к его груди.
— Я однажды каталась на подобной яхте, — сказала она. — Конечно, она была поменьше. Итак, куда мы направляемся?
Он взял ее за руку и повел на нос яхты, где стоял стол, покрытый белой скатертью, а на нем — два хрустальных бокала, бутылка вина в корзинке, серебряные подсвечники и тарелки из китайского фарфора.
