— Думаю, если накрыть чем-нибудь гнездо, твой маленький дружок спокойно уснет, — произнес он.
Мэри молча протянула ему полотенце. Набросив его на коробку, Тони снова придвинулся к ней.
— А теперь и нам стоило бы подкрепиться…
— Чем, например? — спросила Мэри, почему-то чувствуя волнение.
Он улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.
— Можно для начала выпить по бокалу моего вина. — Одна его бровь игриво поднялась. — Если только ты уже не опустошила весь ящик.
— Нет. Одна бутылка как раз стоит в холодильнике.
Когда она встала, чтобы принести вина, он опять пошел за ней. Грозовые тучи совсем закрыли небо и не пропускали ни единого луча уже угасающего дневного света, и Мэри пришлось зажечь фонарик, чтобы сориентироваться на кухне. Тони открывал бутылку, Мэри ставила на поднос бокалы и свечи, а тусклый матовый свет обострял ее чувства и заставлял отчетливее ощущать его присутствие.
Вернувшись в гостиную, они зажгли свечи и устроились перед камином, усевшись по-турецки лицом друг к другу. Тони разлил вино и, предложив выпить «за грозу», коснулся ее бокала своим и отпил несколько глотков.
— Почему за грозу? — спросила удивленная Мэри.
Она медленно улыбнулся.
— Если бы не она, я вряд ли сидел бы здесь и пил вино с самой красивой женщиной в мире.
Покраснев, Мэри поднесла бокал к губам, чтобы скрыть смущение. Вино оказалось ее любимым белым совиньоном и, закрыв глаза, она задержала его во рту, наслаждаясь изысканным ароматом. Открыв их вновь, она увидела, что Тони не отрываясь смотрит на нее:
— Если ты хочешь соблазнить меня, дорогая, у тебя это неплохо получается. Ты очень чувственна от природы.
Он положил ей руки на плечи и легонько развернул к себе спиной. Она почувствовала, как он коснулся ее головы и пропустил тяжелую массу волос сквозь пальцы.
— Твои волосы похожи на тончайший черный шелк. Я мог бы, кажется, всю жизнь гладить их, ощущать их прикосновение к моей коже.
Видения, которые пронеслись в мозгу Мэри при этих словах, заставили ее затрепетать.
— Ты уже мурлычешь, киска, — сказал он удовлетворенно, осторожно взял из ее руки бокал и поставил его на столик. — Думаю, что подошло уже время сделать нам второй шаг.
— Второй шаг? — Лежа на его руке в состоянии блаженного покоя, Мэри непонимающе взглянула на Тони. Свитер соскользнул с ее плеча, и она рассеянно попыталась поправить его.
— М-м-м. — Он нарочно стянул свитер, потом нагнулся и прикоснулся губами к ее теплой коже.
Горячая волна пробежала по телу Мэри. Когда она с легким вздохом повернулась, чтобы быть ближе к нему, его рука легла на ее грудь. С трепетом наслаждения она запустила пальцы в его угольно-черные волосы и легонько потянула его голову вверх, пока их глаза не встретились. Чувственность, горевшая в его взгляде, заставила ее пульс участиться.
— Тони, — выдохнула она. — Поцелуй меня, пожалуйста.
Его губы заскользили по ее губам, дразня и обжигая их.
— У меня появилась лучшая идея. Почему бы тебе не поцеловать меня?
Она помедлила мгновение, потом закинула голову и прижала свои полураскрытые губы к его губам. Пока она покрывала его губы быстрыми поцелуями, он сначала просто пассивно позволял ей делать это, но потом перешел в наступление. Поймав губами ее язычок, он начал с ней любовную игру, которую она раньше не могла бы себе вообразить. Потом он безраздельно завладел ее губами, и по ее телу пробежала дрожь неистового желания продлить эти мгновения.
Она обняла его и теснее прильнула к нему, но он оторвался от ее губ и склонился к шее, и она чувствовала на своей коже его обжигающее дыхание.
— Это невероятно… то, что ты делаешь со мной одним поцелуем. Мы только начали, а я уже готов сделать четвертый шаг…
— Четвертый шаг? — переспросила она задыхающимся шепотом.
Он поднял голову и посмотрел на нее невидящим взглядом.
— Ты поймешь, что это, когда мы сделаем его.
Его рука скользнула за ворот ее свитера, и у нее захватило дух, когда он коснулся чувствительной впадинки посередине груди.
— Ты такая мягкая, такая нежная, — бормотал он. — Я хочу видеть тебя, трогать тебя всю. Милая, ведь ты снимешь свой свитер?
Ее кольнула мгновенная неуверенность, но страстное желание, горящее в его глазах, заставило ее стянуть с себя свитер. Тепло, идущее от камина, не могло сравниться с пламенным жаром, который она почувствовала, когда Тони окинул взглядом ее обнаженную грудь.
Она не успела даже испытать неловкости, он не дал ей времени на это. Обняв ее плечи, он увлек ее за собой на ковер, потом рывком сдернул с себя свитер и лег рядом с ней.
Забыв о собственной наготе, Мэри засмотрелась на совершенные очертания его мускулистой груди, на которой курчавились темные волоски.
— Это уже третий шаг? — спросила она, задержав дыхание, когда он склонился к ее груди и коснулся губами розоватых сосков.
— М-м-м, не совсем, — пробормотал он, не отрываясь от своего занятия.
Соски начинали гореть, их словно покалывало иголками, и, когда он захватывал их губами, Мэри ощущала легкие спазмы внизу живота. Она чувствовала себя струной, которую натягивают все сильнее и сильнее, пока она вот-вот не лопнет.
— Тони, прошу тебя…
Он поднял голову и взглянул ей в глаза. Его рука скользнула вниз.
— Так хорошо, любимая? — Он начал массировать медленными кругами чувствительное место, и из ее губ вылетел тихий стон острого наслаждения, пронизавшего ее насквозь.
— И лучше, и в то же время хуже…
Она чувствовала, как опять теряет контроль над собой, но сейчас ей это было все равно.
Он ответил ей понимающей улыбкой, в которой мелькнула неожиданная горечь.
— Знаю. Со мной творится то же самое, когда я целую или касаюсь тебя.
Его руки становились все более настойчивыми. Когда из губ Мэри снова вырвалось его имя, он, встав на колени, одним быстрым движением освободил ее от розовых лосин и шелковых трусиков.
— Шаг номер три? — спросила она, чувствуя, что у нее дрожат губы.
Засмеявшись коротким чувственным смехом, он лег на спину и притянул ее к себе на грудь.
— Я вовсе не хотел, чтобы это звучало, словно процесс научного наблюдения.
Он обнял ее крепче. Ощутив прикосновение шелковистых волос на его груди к своей коже, Мэри подумала, что никогда еще не чувствовала себя так чудесно.
Подхватив ее под колени, он заставил ее согнуть ноги, пока она не обхватила ими его твердый плоский живот. Каждый раз, когда он втягивал в себя воздух, от прикосновения его теплых гладких мускулов к ее обнаженному телу у нее захватывало дыхание.
