поприветствовали шейха Джибриля и его жену Медину, шейха Имрана и, конечно же, Самира.
Когда приехали шейх Рашид аль-Кадах и его жена Эви, они обменялись понимающими взглядами, и Леона чуть не покраснела. Хотя она краснела всякий раз, когда Хасан смотрел на нее, а в его глазах отражалась тьма их тайны.
— Не надо, — прошептала она, быстро отворачиваясь от него.
— Я ничего не могу с собой поделать, — ответил он.
— А ты постарайся. — Внезапное волнение у двери отвлекло Леону. И тут ее сердце замерло.
Двое мужчин были одеты в черные западные смокинги, белые рубашки и галстуки-бабочки. Она перевела взгляд с одного улыбающегося мужского лица на другое, а затем, взвизгнув от восторга, бросилась в объятия своего отца.
Высокий, худощавый, в очень хорошей физической форме для своих пятидесяти пяти лет, Виктор Фрейн обнял свою дочь, и она принялась покрывать его лицо восторженными поцелуями.
— Что ты здесь делаешь? Почему ты мне не сказал? Итан… — Она протянула ему руку. — Мне не верится! Я разговаривала с тобой только сегодня утром. Я думала, вы в Сан-Эстебане!
— Нет, мы здесь, мы остановились в отеле «Марриотт». — Ее отец усмехнулся. — Поблагодари своего мужа за сюрприз.
Она повернулась к Хасану, держа отца и Итана за руки.
— Я люблю тебя! — воскликнула она.
— Она хочет меня смутить, — заметил Хасан и, шагнув вперед, обнял жену за талию, потом протянул руку тестю и Итану Хейсу. — Рад, что вы смогли приехать, — сказал он.
— Я счастлив быть здесь, — суховато ответил Итан, давая понять, что в этом приглашении было нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд.
Леона была слишком взволнована, чтобы это заметить. Она была так поглощена удивлением, что не поняла, как некоторые гости осмелились поверить слухам о ее отношениях с деловым партнером ее отца.
Все замолчали, и воцарилась тишина, когда прибыл Рафик, толкая перед собой инвалидное кресло с шейхом Халифом бен Джусефом аль-Кадимом.
Шейх выглядел худым и хрупким на фоне рослого и широкоплечего младшего сына. Он превратился в некое подобие тени. Но его глаза были яркими, а губы улыбались. Он был готов к шоку и молчанию, последовавшему за его прибытием. Никто не ожидал, что старик так плохо выглядит.
— Добро пожаловать! Я приветствую всех вас, — произнес шейх. — Пожалуйста, не смотрите так, будто вы пришли на мои похороны. Потому что я здесь, чтобы повеселиться.
После этого гости расслабились. Некоторые, кто хорошо знал старого шейха, даже усмехнулись. Когда Рафик повез его в другой конец комнаты, старик здоровался со всеми, кого видел по пути. Он поздоровался даже с отцом Леоны, с которым встречался всего раз или два.
— Виктор! — поприветствовал он его. — Я отобрал у вас дочь. Теперь она моя драгоценная дочка. Я прошу у вас прощения, но я нисколько не раскаиваюсь, понимаете?
— Я думаю, мы можем любить ее оба, — любезно произнес Виктор Фрейн.
— Мистер Хейс, мне очень приятно познакомиться с лучшим другом Леоны.
Каждый, кто был в зале, понял подтекст в словах старого шейха. Даже Леона это заметила.
— Виктор? Мистер Хейс? Приходите ко мне завтра. Я предложу вам проект, который, по-моему, вас заинтересует. Ах, Рафик, поехали вперед, я хочу поздороваться с шейхом Рашидом.
Наблюдая за шейхом, Леона нежно обняла Хасана за талию. Она чувствовала, как он дрожит от эмоций. Вероятно, сегодня старый шейх в последний раз посещает официальную вечеринку.
Но она была не готова к волне чувств, охватившей всех, когда Рафик и его отец добрались до противоположного конца зала, где на возвышении стоял любимый диван шейха Халифа. Рафик наклонился, поднял отца на руки, сделал несколько шагов по ступеням и осторожно опустил отца на диван. Когда он слегка выпрямился, шейх поднес бледную костлявую руку к лицу своего младшего сына и что-то пробормотал ему. Рафик упал на колени перед диваном и опустил покрытую голову.
— Хасан, иди к нему, — хрипло сказала Леона. — Ты нужен Рафику.
Но Хасан покачал головой.
— Он не обрадуется мне, — ответил он, и Леона поняла, что он прав.
Вместо этого Хасан привлек всеобщее внимание, щелкнув пальцами, чтобы вызвать небольшую армию официантов. Они принесли подносы с изысканно приготовленными сладостями, арабским кофе и лампадками, наполнившими воздух запахом ладана. Атмосфера изменилась. Леона оглядела зал и увидела, что помост окружен старейшинами из пустынных племен, сидевшими на подушках, а шейх Халифа лежит на диване и наслаждается их обществом.
Хасан представил отца Леоны и Итана своим гостям. Робкая и пожилая Медина аль-Махмуд ни на шаг не отходила от Леоны, и та водила женщину от одной группы гостей к другой.
Вечеринка была по-настоящему успешной, пока шейх Абдул не заговорил за спиной Леоны:
— Умная уловка. Меня впечатляет его стратегия. Ведь столько мужчин в этом зале теперь не заподозрят мистера Хейса в том, что он был любовником его любимой жены.
Она сделала вид, что не слышит, лучезарно улыбнулась и продолжала общаться с гостями. Но ущерб был нанесен. Вечер был для нее испорчен. Ей никогда не приходило в голову, будто отец и Итан были здесь с какой-либо другой целью, а не потому, что Хасан хотел доставить ей удовольствие.
К ней подошла Эви.
— Покажи, где я могу освежиться, — попросила она.
Когда Леона извинилась перед теми, с кем разговаривала, Медина вдруг схватила ее за рукав.
— Вы слышали: я видела ваше лицо. Но вы не должны слушать, — серьезно сказала Медина. — Потому что он злой человек, а его жена в ярости после вчерашнего визита шейха Хасана.
Визит шейха Хасана? «Все любопытнее и любопытнее», — мрачно подумала Леона, успокаивая Медину перед тем, как уйти с Эви аль-Кадах.
— О чем она говорила? — спросила Эви.
— Ничего важного. — Леона отмахнулась от мелкого инцидента.
Но Хасан, стоящий на другом конце комнаты, увидел, как сверкнули глаза Леоны, и задался вопросом, что спровоцировало ее реакцию. Эви раскрыла его тайну? Или робкая Медина осмелилась воткнуть Леоне нож в спину?
Он решил, что скоро обо всем узнает, и переключил внимание на собеседника, надеясь, что не пропустил ничего важного.
В конце концов старый шейх устал. Двое его сыновей подошли к дивану. Он не возражал, когда Хасан тихо предложил отцу пожелать всем гостям спокойной ночи. И снова Рафик усадил его в инвалидное кресло с нежностью, как хрупкого ребенка. Он вывез старика из зала незаметно — через боковую дверь.
Леона стояла со своим отцом и Итаном, когда увозили старого шейха.
— Сколько ему осталось? — серьезно спросил Виктор.
— Не очень долго, — ответила она и сменила тему, потому что шейх Халифа хотел, чтобы
