Зак Сан
Ты не думал о том, чтобы попытаться найти с ней общий язык?
Ромео Коста
Ни разу.
Зак Сан
Есть ли длинная версия этого ответа?
Ромео Коста
Я думаю, что корабль отплыл в тот день, когда я притащил ее за уши в незнакомый ей штат, жить в доме, который ей не нравится, и выйти замуж за человека, которого она активно ненавидит.
Олли vB вошел в чат.
Ромео Коста
Как это только что произошло?
Олли vB
У меня есть инженер-программист на подхвате.
@Зак Сан подключил меня несколько месяцев назад, когда мне нужно было справиться с кризисом, связанным с членораздельной фотографией.
Зак Сан
Кризис, получивший меткое название .Mobi Dick.
Ромео Коста
НА ДЕРЖАТЕЛЕ?
Олли vB
@Зак Сан, твой талант копирайтера душераздирающе растрачен.
Ромео Коста
Повторяю: НА ДЕРЖАТЕЛЕ?
Олли vB
Ты удивишься, как часто я попадаю в желтую прессу из-за некоторых материалов, которыми делюсь.
Ромео Коста
Что-то мне подсказывает, что я совсем не удивлюсь.
Олли vB
Так что, малышка Таунсенд занята?
Ромео Коста
МАЛЫШКА ТАУНСЕНД ВСЕ ЕЩЕ В ГРЕБАНОМ КОЛЛЕДЖЕ.
Олли vB
Мне неприятно это говорить, Коста, но ты всегда был ханжой. Правда, Зак?
Зак Сан покинул чат.
Ромео Коста покинул чат.
Олли vB
Так драматично.
Ставлю свою пятую яхту на то, что девушке восемнадцать.
ГЛАВА 26
Ромео
Даллас Таунсенд напомнила мне феникса, восставшего из пепла своих ошибочных решений. Вдохновение для праздных масс.
В сегодняшней серии Печенька напилась до оцепенения.
С тех пор, как я сообщил трагические новости о нашем надвигающемся роскошном медовом месяце, она жадно глотала шампанское, невнятно выражая благодарность нашим гостям, петляя по комнате.
Помимо ее приятной внешности, я встречал офисную мебель, с которой приятнее проводить время.
Не помогло и то, что она поставила нас обоих в неловкое положение, направив на рождественском ужине свою внутреннюю назначенную пьяную тетку, бормоча достаточно громко, чтобы ее услышали с Южного полюса.
Ее семья не вмешивалась в зрелище. Шеп вел дела, а Наташа посвятила все свои усилия поиску подходящей пары для другой угрозы, которую она породила.
А Фрэнклин…
Фрэнклин точно знала, насколько пьяна Даллас. Она позволила этому случиться, зная, что у меня аллергия на публичные скандалы.
То, что мне удалось пересадить Печеньку в свой частный самолет, не потеряв глаза, было не чем иным, как чудом.
Мы летели в Париж, и уровень волнения был где-то между трехдневным математическим марафоном и похоронами.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — объявила Даллас, схватившись за живот, все еще в свадебном платье.
Ее лицо было необычайно зеленым для кого-то, кто не был Гринчем.
— Шокирует, — я перелистнул страницу своей газеты.
Она застонала, откинув голову на подголовник.
— Я почти уверена, что меня сейчас вырвет на это платье.
Оказалось, что она страдала от алкогольного отравления. Как раз тогда, когда я думал, что выбор непривлекательных пилотов шестидесяти с лишним лет обеспечит путешествие без событий.
Я пролистнул страницу и перешел к следующей.
— Нет необходимости рассказывать о своем существовании вслух. Воистину, ни одна часть меня не заботит.
— Ты не собираешься мне помочь?
— Нет.
— Ну тогда, думаю, меня просто стошнит в твоем частном самолете и он будет вонять вечно.
Со стоном я соскользнул со своего места и поднял ее на руки, неся в ванную в стиле медового месяца.
Она была безжизненной в моих объятиях. Я подумал, не будет ли хорошей идеей развернуться, чтобы доставить ее прямо в больницу.
Затем, в своем фирменном песочном нытье, она выдвинула требования.
— Убедись, что ты задрал все мои волосы, чтобы к ним ничего не прилипло… о, и платье. Сними с меня платье.
Привилегия. Дерзость. Слепая вера в то, что мир ей что-то должен. Она была в порядке.
— Постарайся не пить, потому что в следующий раз от этого зависит будущее этой нации.
Я уронил ее на пол, прежде чем мы дошли до туалета, перевернул ее на живот и начал расстегивать платье. А платья было много и от него нужно было избавиться.
Она купалась в ткани. Потребовалось десять минут, чтобы освободить ее от пуговиц, молний и оборок.
Даллас есть Даллас, она извивалась, царапая тонкий ковер.
— Быстрее! Я больше не могу сдерживаться.
— Все в порядке? — стюардесса заглянула из кухни, где готовила свежие фрукты и мимозы.
С этого ракурса должно было показаться, что я борюсь с диким вепрем.
— Да.
— Простите, сэр, но это не похоже…
— Я плачу тебе за твое зрение или за то, чтобы ты чистила мои туалеты и готовила мои закуски? Пока мы здесь, выбрось мимозы в мусор. Последнее, что нужно моей жене, это больше алкоголя в крови.
Все мои сотрудники сверху донизу подписали соглашения о неразглашении. Благоприятная договоренность, учитывая, что мои манеры недостаточны без микрофона «Bloomberg Finance», направленного прямо мне в лицо.
Когда Даллас, наконец, освободилась от своего платья, одетая только в бежевый бюстгальтер без бретелек и подходящие стринги, я снял резинку с ее запястья и попытался завязать волосы.
— Нет времени! — она ударила меня по лицу, в бешенстве. — Мне нужно поблевать.
Я потащил ее в ванную, открыл унитаз и собрал ее волосы в руку сзади, удерживая ее другой ладонью.
Ее начало рвать повсюду. Когда я возвышался над ней, поддерживая ее голову, чтобы она не сломала позвоночник и не познакомила меня с миром юридической боли, я задавался вопросом, какой идиот женился на такой женщине, как она.
Обычно я был безжалостно рационален. Что, черт возьми, заставило меня подумать, что это хорошая идея?
Даже привязывать это к Мэдисону Лихт не было достаточной причиной. Печенька была человеческим ответом на ураган шестой категории. Все, к чему она прикасалась, она уничтожала.
Через несколько минут опорожнения кишечника она рухнула на пол, прижавшись к унитазу. Слезы текли по ее щекам. Ее оттенок изменился с зеленого на мертвенно-белый.
Я вышел из ванной, чтобы принести ей воды и адвила, просто потому, что не хотел, чтобы нашей следующей остановкой была неотложная помощь в ирландской больнице.
Она приняла мои подношения без благодарности.
Запив таблетки, она бросила на меня свирепый взгляд.
— Почему ты не принес мою зубную щетку и зубную пасту?
— По той же причине я не набрал тебе ванну и не подстриг ногти на ногах. Я не твоя служанка.
Я выбросил ее пустую бутылку из-под воды в мусорное ведро. Даже Оливер не получил от меня такой заботы, когда он появился у меня на пороге с дерьмовым лицом после посвящения в Порселлианский клуб в «Гарварде».
Она хмуро посмотрела на меня налитыми кровью глазами, все еще лежа на полу.
— У меня воняет изо рта.
— Остальная часть тебя тоже не очень привлекательна.
— Зубная щетка.
— Манеры, — проинструктировал я тем же раздражающим тоном.
— Пошел ты, — возможно, она посчитала это шагом вперед, поскольку не выцарапала мне глаза, когда говорила это.
— К сожалению, я отказываюсь. Я буду читать «Wall Street Journal» снаружи, — и ушел.
— Это все твоя вина, — крикнула она мне в спину. — Я бы не напилась, если бы не ты, — я не сбивал темп. — Ох, хорошо. Пожалуйста, дай мне мою зубную щетку. Счастлив теперь?
Я не был счастлив сейчас.
Я, наверное, никогда не был бы счастлив после моего неудачного решения жениться на этой женщине.
